Татьяна Трунова - Стремянка в небо [litres]

– На других тоже нет, – остановил его голос Арменыча, когда он направился к следующему саркофагу, примечательному барельефом со скорбящей девой, закрывшей лицо руками. – И свет непонятно откуда берется.

Только сейчас Петя обнаружил, что находится не в полной темноте, а скорее в полумраке. Его создавал голубоватый свет, очень похожий на лунный. Свет делал контрастными тени, прятал в сумерки белые колонны и игриво подсвечивал туши каменных ящиков, позволяя приглядеться то к оскаленной морде неведомого – но злобного! – зверя, то к лицу прекрасной девы, то изысканным розам или кистям тяжелого каменного покрывала. Так он играл и обманывал, что казалось – еще чуть-чуть, и дева заплачет, цветов коснется ветерок, а неведомый зверь зарычит. Пете даже почудился скрип каменной крышки: вот она медленно отходит в сторону…

Сплюнув на гладкий мрамор пола, он отбежал поближе к Арменычу.

– Забирает, правда? – Старик снова протянул парню бутыль. – Я пока здесь один все рассматривал, думал, обкакаюсь. Хорошо, что ты появился.

– Тебя ж минуты две не было! Когда ты все успел-то?

– Минуты две? Шутишь? Я уже здесь полчаса прохлаждаюсь, все осмотреть успел. Там за колонной видишь – что-то чернеется?

Петя присмотрелся. За колонной действительно что-то чернелось – то ли густая тень, то ли темный проход.

– Я думаю, там можно пройти, – подтвердил его догадку старик. – Я только собрался посмотреть, а тут ты появился.

– Антона Павловича бы сюда. – В этот раз Петя присосался к бутылке надолго. Страх рассеялся, а в голове, как ни странно, просветлело. Он в который раз подивился терапевтическому эффекту самогона Арменыча. – Он бы разобрался.

На самом деле Петя отчаянно надеялся, что произнесенные вслух слова каким-то волшебным способом приведут сюда шефа Специального отдела. Тот всегда оправдывал поговорку «о черте речь, а черт навстречь», но сейчас нужда в нем была поистине космических размеров. Минута шла за минутой. Антон Павлович не появлялся.

Петя вздохнул и предложил:

– Давай отсюда выбираться.

– Давно пора, – согласился Арменыч. – Выход обязательно должен быть. Ты обходи по правой стороне, а я – по левой. Если чего увидишь – свисти. Да, кстати, запахнет цветами, не принюхивайся, лучше отойди подальше. Ну нафиг такие шутки.

– Не маленький, понимаю.

Не успели они разойтись по просторному залу, как чудо, которого так ждал Петя, произошло. Сначала в воздухе раздался мат. Вслед за ним материализовалось несколько прозрачных фигур. Фигуры сгустились, приобрели плотность, и стало ясно, что это Антон Павлович со товарищи.

– Здрасти, – от неожиданности выдал Шотик Арменович.

– И вам не болеть, – буркнул шеф Спецотдела. Был он взъерошен и, как показалось Пете, испуган. Его наблюдения подтвердились сразу же.

– Знаете, как мы за вас испугались, – с ходу принялся орать Антон Павлович. – Это ж надо! Исчезли прямо на глазах! Мы туда-сюда, а вас нигде нет, только пустой коридор. Хорошо хоть, Алексеич, – он кивнул в сторону своего помощника, – сообразил, что все дело в запахе. Ходили мы как идиоты и принюхивались, ждали, когда цветами завоняет. Тут как раз и завоняло. Мы туда. Так к вам и попали. Ненавижу цветочные ароматы, – добавил он. – Гадость.

– Это из вас стресс выходит, – утешил его Арменыч.

– Угу. Вы, я вижу, стресс успешно лечите. – Антон Павлович кивком указал на бутылку, предательски выглядывающую у старика из кармана.

Тот с готовностью протянул ее начальству:

– Желаете присоединиться?

Антон Павлович взял предложенную бутылку, посмотрел на просвет желтоватую прозрачную жидкость, понюхал горлышко и скривился:

– В следующий раз.

– Как знаете. – Арменыч обиделся, но старался не подать виду.

Впрочем, всем было не до его обиды.

– Так, что тут у нас? – наконец, перешел к делу Антон Павлович. Незаметный кивок – и его сотрудники начали рассасываться по огромному залу. Кто-то устанавливал аппаратуру, кто-то щелкал камерой, а кто-то даже пытался открыть один из саркофагов. Правда, без особого успеха.

– Здоровенные гробы и куча мрамора, – доложил очевидное старик.

– Что внутри, смотрели?

– Мы совсем, да? Да и как?

– Пробовали, значит? – ухмыльнулся Антон Павлович.

– Не без этого, – признался Арменыч.

Петя посмотрел на него с удивлением. Сам бы он ни за что не стал просто так, из любопытства открывать гроб с покойником.

– Наш пострел везде поспел, – пробормотал он.

– Выход хоть искали?

– Нет, вас ждали. – Что интересно, Петя не соврал.

– Тоже вариант.

Антон Павлович, вновь ставший уверенным в себе типом со стальными глазами, принялся распоряжаться. Лунный сумрак разбавил свет мощных фонарей. Барельефы больше не казались ожившими. Они просто служили украшением – пусть и весьма искусно сделанным – саркофагам. Петя повеселел. Присутствие деловито настроенных людей напрочь убивало мистику. Подумаешь, гробы. Да и не гробы это вовсе, а бери выше – саркофаги! Ценная археологическая находка. Может быть, их даже выставят в музее, приклеят табличку с надписью, что найдены под деревней Вышелес – и нашел именно он, Петр Николаевич Федоров.

– Чего замечтался? Помогай!

Петя так ушел в свои мысли, что не заметил, как с одного из саркофагов уже стаскивают крышку. Крышка была тяжелая, и дело шло туго. Мужчины пыхтели, краснели от натуги, но каменный ящик стоял насмерть, не желая демонстрировать свое содержимое.

– Фу-у! – Антон Павлович утер пот. – Так мы до морковкина заговенья ковыряться будем. Силой тут не возьмешь, тут думать надо. Шабаш, ребята! – махнул он рукой.

У гроба остался любопытный Арменыч. Он осторожно трогал каменные узоры и что-то бурчал себе под нос. Петя разобрал слова песни, начинавшей некогда известную детскую передачу «В гостях у сказки»:

Если вы не так уж боитесь Кощея или Бармалея и Бабу-Ягу,

Приходите в гости к нам поскорее, там, где зеленый дуб на берегу.

И приглашение было принято. Свет мигнул, на мгновение обретя былую лунность, ожили лица на саркофагах, вновь залившись призрачными слезами, каменные ящики, свидетели истории, вновь стали хранителями своего неведомого, но, несомненно, ужасного содержимого. Тяжелая крышка саркофага, который ощупывал Арменыч, дрогнула и с невероятной легкостью поехала вбок. Медленно и величаво. Доехав до какого-то только ей известного предела, крышка замерла.

– Твою же мать, – нарушил потрясенную тишину Антон Павлович. Все сразу вернулось на круги своя: свет потерял мистическую составляющую, лица обрели неподвижность и перестали кривиться. Хуже дело обстояло с содержимым саркофага. Согласитесь, гроб всегда остается гробом, пусть и древним. Вряд ли там можно обнаружить книги или, предположим, бутыли со спиртным, хотя такое и бывает. Скорее там окажутся затхлые кости и ухмыляющийся череп. Ничего страшного, однако неприятно. Антону Павловичу было пофигу. Он стартовал к саркофагу, когда крышка только-только начала сдвигаться, и теперь с интересом пялился вовнутрь.