Рик Риордан - Гробница тирана [litres]

Стрела зажужжала:

– МНЕ НУЖНО ПОДУМАТЬ.

– И все? Совета не будет? И едких замечаний тоже?

– ДАЙ МНЕ ВРЕМЯ ПОРАЗМЫСЛИТЬ, О НЕТЕРПЕЛИВЫЙ ЛЕСТЕР.

– Но у меня нет времени! Мы отправляемся искать гробницу Тарквиния примерно… – я посмотрел на запад, где солнце уже начало скрываться за холмами, – сейчас!

– СХОЖДЕНИЕ В ГРОБНИЦУ НЕ СТАНЕТ ПОСЛЕДНИМ ТВОИМ ИСПЫТАНИЕМ. ЕЖЕЛИ ТЫ, КОНЕЧНО, НЕ ОБЛАЖАЕШЬСЯ САМЫМ ПРИСКОРБНЫМ ОБРАЗОМ.

– И мне что, от этого должно полегчать?!

– НЕ БЕЙСЯ С ЦАРЕМ, – сказала стрела. – УСЛЫШЬ ТО, ЧТО НАДОБНО ЗНАТЬ ТЕБЕ, И ВАЛИ БЕЗ ПРОМЕДЛЕНИЯ.

– Ты сказала «вали без промедления»?

– ПЫТАЮСЬ Я СКАЗАТЬ ТЕБЕ ВСЕ ЯСНО, ЧТОБЫ ТВОЙ ЖРЕБИЙ БЫЛ УДАЧЕН, А ТЫ ЛИШЬ НОЕШЬ.

– Как и все остальные, я буду рад удачному жребию. Но если я хочу отправиться в квест и не просто сидеть там, забившись в угол, мне нужно понять, как… – мой голос дрогнул, – как снова стать мной .

Дрожание стрелы было похоже на мурлыканье кошки, которая старается успокоить больного.

– УВЕРЕН ЛИ, ЧТО ЭТОГО ЖЕЛАЕШЬ?

– В смысле?! – возмутился я. – Это ведь самое главное! Все, что я делаю…

– Ты разговариваешь со стрелой? – раздался голос позади меня.

У подножия башни стоял Фрэнк Чжан. Рядом с ним недовольно топтался в грязи слон Ганнибал.

Я так увлекся, что позволил слону незаметно к себе подобраться!

– Привет, – пискнул я. От переживаний голос у меня все еще дрожал. – Я просто… Эта стрела дает мне пророческие советы. Она говорит со мной. Мысленно.

Фрэнк, да благословят его боги, сумел сохранить бесстрастное лицо:

– Ладно. Я уйду, если…

– Нет-нет. – Я сунул стрелу обратно в колчан. – Ей нужно время, чтобы все обдумать. А ты что здесь делаешь?

– Слона выгуливаю. – Фрэнк указал на Ганнибала – на тот случай, если я не пойму, о каком слоне речь. – Он с ума сходит, когда у нас нет учений. Раньше погонщиком слонов у нас был Бобби, но… – Фрэнк сокрушенно пожал плечами.

Я его понял: Бобби был одним из тех, кто пал в битве. Был убит… а может, и того хуже.

Ганнибал издал низкий утробный звук, обернул хобот вокруг сломанного тарана, поднял его и начал колотить им в землю как пестом.

Я вспомнил о своей подруге – слонихе Ливии, оставшейся на Станции в Индианаполисе. Она тоже горевала, потеряв своего друга во время жестоких игр Коммода. Если мы переживем следующую битву, может быть, мне стоит познакомить Ливию с Ганнибалом. Из них вышла бы чудесная пара.

Я мысленно влепил себе пощечину. О чем я только думаю! Мне и так есть чем заняться, а я тут набиваюсь в свахи к пахидермам.

Стараясь не потревожить рану на животе, я осторожно слез с башни.

Фрэнк внимательно посмотрел на меня: возможно, мои скованные движения встревожили его.

– Готов к квесту? – спросил он.

– А разве на этот вопрос можно ответить «да»?

– Верно подмечено.

– Чем займетесь вы, пока нас не будет?

Фрэнк провел рукой по коротко остриженным волосам:

– Всем, чем сможем. Подновим укрепления в долине. Элла и Тайсон будут работать над Сивиллиными книгами. Отправим орлов следить за побережьем. Продолжим тренировать легионеров, чтобы у них не было времени переживать о грядущем. Но если говорить в общем, то главное – быть со своими воинами и убеждать их, что все будет в порядке.

«Иными словами, врать им», – подумал я, хотя это было обидно и жестоко.

Ганнибал воткнул таран в яму и похлопал по старому дереву, словно говоря: «Вот так, малыш. Теперь ты снова можешь расти».

Даже слон был безнадежным оптимистом.

– Не понимаю, – признался я, – как тебе это удается: сохранять позитивный настрой, несмотря на все, что случилось.

Фрэнк пнул камешек:

– А какие еще есть варианты?

– Нервный срыв? – предположил я. – Еще можно убежать. Но я новичок во всех этих человеческих делах.

– Ну да. Не буду врать, что это не приходило мне в голову, но если ты претор – все это не выход. – Он нахмурился. – Хотя я волнуюсь за Рейну. Она несет это бремя на несколько лет дольше, чем я. Такое напряжение… не знаю. Я хотел бы как-то еще ей помочь.

Мне вспомнилось предупреждение Венеры: « Держи свою гадкую, недостойную божественную физиономию подальше от нее» . Не знаю, что пугало меня больше: что я могу сделать жизнь Рйены еще хуже или что я могу совершить что-то, что сделает ее жизнь лучше.

Фрэнк неправильно расценил беспокойство, отразившееся у меня на лице:

– Эй, с тобой все будет хорошо. Хейзел тебя защитит. Она сильная полубогиня.

Я кивнул, стараясь проглотить горечь. Как я устал оттого, что меня все защищают! Я решил обратиться за советом к стреле, чтобы выяснить, как мне снова стать тем, кто защищает других. Когда у меня были божественные силы, это было так просто.

«А правда ли так было? – спросила другая часть моего мозга. – Защитил ли ты Сивиллу? Или Гиацинта и Дафну? Или своего сына Асклепия? Мне продолжать?».

«Заткнись, Аполлон», – подумал я.

– Думаю, Хейзел больше беспокоится о тебе, – осмелился сказать я. – Она упоминала о кое-чьих сумасшедших выходках во время последней битвы.

Фрэнк поежился, словно к нему под футболку попал кубик льда и он пытался стряхнуть его.

– Ничего такого. Я просто делал то, что должен.

– А как же твой кусок дерева? – Я указал на мешочек, висящий у него на ремне. – Тебя не тревожат слова Эллы… что-то там про огонь и мосты?

Фрэнк сдержанно улыбнулся:

– Что? Я тревожусь? – Он небрежным движением достал из мешочка деревяшку размером с пульт от телевизора, от которой зависела его жизнь, подбросил ее и поймал, едва не вызвав у меня паническую атаку. С таким же успехом он мог вынуть из груди бьющееся сердце и начать им жонглировать.

Даже Ганнибал занервничал. Слон стал переминаться с ноги на ногу и замотал огромной головой.

– Разве не лучше хранить ее в сейфе принципии? – спросил я. – Или хотя бы сделать ее огнеупорной с помощью магии?

– Мой мешочек огнеупорный, – ответил Фрэнк. – Подарок Лео. Некоторое время ее хранила Хейзел. Мы обсуждали, где безопаснее это держать. Но, честно говоря, я претерпелся к опасности. И лучше уж пусть деревяшка будет при мне. Сам знаешь, как бывает с этими пророчествами. Чем больше стараешься от них убежать, тем хуже для тебя все обернется.

С этим спорить я не мог. И все же между тем, чтобы принять свою судьбу и чтобы искушать ее, была очень тонкая грань.

– Мне кажется, Хейзел считает, что ты слишком безрассуден.

– Это вечный спор. – Он опустил деревяшку обратно в мешочек. – Клянусь, я не ищу смерти. Просто я… Я не могу позволить страху меня сдерживать. Каждый раз, когда я веду легион в битву, я должен рисковать всем. Мы все рискуем. Только так можно сражаться по-настоящему. И только так можно победить.