Шелби Махёрин - Змей и голубка

Но вот о таком я точно никогда не слышал.

– От предков?

Лу продолжала водить пальцем по моей руке. Слегка коснулась волосков на костяшках.

– Ага.

Я ждал продолжения, но Лу, казалось, задумалась.

– Выходит, ведьмино отродье… оно может…

– Она . – Лу резко вскинула голову. – Ведьма – всегда она, Рид. А не «оно».

Я вздохнул, отчасти желая на этом и закончить спор. Но не мог. Будь Лу подругой ведьмы или нет, ей нельзя и дальше так богохульствовать в Башне, иначе все в самом деле могло закончиться костром. И я ей тогда уже ничем не смогу помочь.

Я должен был положить ее иллюзиям конец. Прежде, чем станет поздно.

– Я понимаю, ты так думаешь…

– Не думаю, а знаю.

– …Но если ведьма выглядит как женщина и ведет себя как женщина…

– «Если птица выглядит как утка и крякает как утка…»

– …Это еще не значит, что это утка. То есть… женщина.

– Ведьмы способны рожать детей, Рид. – Лу щелкнула меня по носу. Я моргнул, и уголки моих губ удивленно дрогнули. – Значит, они женщины.

– Но и рожают они только женщин. – Я усмехнулся и в ответ быстро склонился к ней, нос к носу. Лу отпрянула и чуть не упала с кровати. Я лукаво изогнул бровь. – Звучит весьма похоже на бесполое размножение.

Она нахмурилась, и на ее щеках вспыхнул гневный румянец. Не знай я ее лучше, решил бы, что ей неуютно. Я улыбнулся шире, размышляя, что могло вызвать эту внезапную перемену. Моя близость? Слово «размножение»? Или и то, и другое?

– Не говори ерунды. – Она взбила себе подушку и легла. На этот раз осторожно, лишь бы меня не коснуться. – Разумеется, ведьмы рожают и сыновей.

Моя улыбка угасла.

– Мы никогда не встречали ведьмаков.

– Это потому, что их нет. Магия передается лишь женщинам. А сыновей отсылают прочь после рождения.

– Почему?

Лу пожала плечами.

– Потому что им неподвластно колдовство. Моя подруга сказала, что мужчинам дозволено находиться в Шато лишь в качестве спутников, и даже в этом случае остаться там им нельзя.

– Она все это тебе рассказала?

– Конечно. – Лу вздернула подбородок и посмотрела на меня сверху вниз, будто подначивала возразить. – Тебе бы поучиться немного, шасс. Обычная уличная воришка знает про твоих врагов больше, чем ты сам. Вот стыдоба-то.

Меня захлестнула досада. Снаружи засвистел ветер, и Лу поглубже закопалась в одеяла.

– Тебе холодно?

– Немножко.

Я подвинулся ближе и поднял руку.

– Примешь ветвь мира?

Она кивнула.

Я прижал Лу к груди и сцепил руки у нее на пояснице. Она снова одеревенела. Такая маленькая. Напряженная. Непреклонная. Без привычного любопытства и дерзкой болтовни казалось, она… волнуется.

– Расслабься, – пробормотал я, уткнувшись носом ей в волосы. – Я не кусаюсь… почти.

Я тихонько засмеялся. Лу одеревенела еще больше, если такое вообще было возможно. Беспокоиться ей не стоило – она наверняка услышала, как колотится мое сердце, и осознала свое преимущество надо мной.

– Неужели ты пошутил, шасс?

Я стиснул ее крепче.

– Может быть.

Когда Лу ничего не ответила, я слегка отстранился и посмотрел на нее. Улыбка снова коснулась моих губ.

И вдруг я вспомнил нашу первую ночь, проведенную вместе.

– Тебе не стоит волноваться, Лу. – Я погладил ее по спине, заставляя себя лежать неподвижно, пока она ерзала рядом. – Я не собираюсь ничего делать.

– Почему? – В ее голосе послышалось как будто бы недовольство.

– Помнится, ты грозилась прикончить меня, если я коснусь тебя без разрешения. – Я приподнял ее подбородок, одновременно проклянув и поздравив себя, когда ее глаза закрылись, а дыхание перехватило. Я наклонился ближе, едва касаясь ее губ своими: – Я не коснусь тебя, пока ты сама не попросишь об этом.

Лу распахнула глаза и с легким рычанием меня оттолкнула.

– Да ты шутишь.

– Отнюдь, я совершенно серьезен. – Я снова ухмыльнулся и опять устроился на подушке. – Уже поздно. Пора спать.

В ее глазах сверкнул гнев. Понимание.

И невольное восхищение.

Торжествуя, я наблюдал, как Лу размышляет, как разномастные чувства отражаются на ее веснушчатом лице. Она нахмурилась и посмотрела на меня.

– Похоже, я тебя недооценила.

Я вскинул брови.

– Только скажи. Попроси меня.

– Ты просто осел.

Я пожал плечами.

– Как скажешь. – Легким быстрым движением я стянул рубашку через голову. Лу неверяще посмотрела на меня.

– Что ты творишь? – Она схватила мою рубашку и швырнула ее обратно мне, а я, поймав, бросил на на пол.

– Жарко тут.

– Да ты… ты! Пошел вон из моей постели! Кыш отсюда! – Она стала толкать меня, наверное, со всей силы, но я даже не шелохнулся. Только усмехнулся.

– Это моя постель.

– Нет, это я тут сплю! А ты спишь…

– В постели. – Я заложил руки за голову. Лу уставилась на меня, затем покосилась на мои руки и грудь. Я усмехнулся шире и сдержал порыв поиграть мускулами. – У меня уже две недели спина болит. Не буду больше спать на полу. Это моя кровать, и отныне спать я буду на ней. Если хочешь со мной – милости просим, в противном случае ванна все еще свободна.

Лу злобно открыла рот и тут же его захлопнула.

– Я… Это… Я не стану спать в… – Она лихорадочно оглядела постель, явно в поисках чего-нибудь, чем можно было меня проткнуть. В конце концов она нащупала взглядом подушку.

Шмяк.

Прежде чем Лу удалось снова меня ударить, я поймал подушку и прижал к груди. Стиснул губы, лишь бы не рассмеяться.

– Лу… просто ложись. Поспи. Ничего не изменилось. Разве что… может быть, ты хочешь попросить меня о чем-нибудь?

– Не дождешься. – Она отобрала у меня подушку. – Хотя нет, ты у меня еще дождешься, это точно.

Я хмыкнул и отвернулся.

– Спокойной ночи, Лу.

Заснула она куда раньше меня.

Когда я проснулась утром, то обнаружила, что лежу, зарывшись лицом Риду в грудь. Он обнимал меня, и его руки покоились у меня на пояснице. Я сонно прижалась к нему, наслаждаясь соприкосновением его и моей кожи, – и застыла. Моя ночнушка ночью задралась до пояса, и поэтому теперь мои ноги и живот были совершенно голые.

Черт, черт, черт.

Я попыталась натянуть ночнушку обратно, но Рид почувствовал движение и тут же проснулся. Увидев мое взволнованное лицо, он быстро оглядел комнату, а затем улыбнулся краем рта и слегка порозовел.

– Доброе утро.

– Такое уж доброе? – Я отползла от него, чувствуя, как и к моим щекам подступает предательский жар. Он улыбнулся шире, схватил с пола рубашку и направился в ванную. – Ты куда? – спросила я.

– На тренировку.

– Но… сегодня же день Святого Николая. Нужно праздновать.

Рид изумленно выглянул обратно.

– Да?

– Да, – подтвердила я, выскользнула из постели и зашагала к нему. Когда я проходила мимо, Рид отступил в сторону, но все равно потянулся и поймал прядь моих волос. – Мы идем на праздник.