Шелби Махёрин - Змей и голубка [litres]

Чтоб меня. Да это же просто тюрьма.

– Конечно, отец Орвилль. – Коко схватила меня за руку и потащила прочь от таблички. – Мы не станем вам мешать. Вы даже не заметите, что мы здесь. Ну а ты… – Она оглянулась на Анселя. – Иди побегай, поиграй. Более помощь нам не требуется.

– Но Рид…

– Ступай, Ансель. – Отец Орвилль хотел сжать Анселю плечо, но нащупал только его локоть. – Позволь юным дамам поухаживать за больными. Пока они заняты, мы с тобой присоединимся к молитве. Все, что я мог сегодня сделать для бедняг, я уже сделал. Очень жаль, что двоим завтра утром предстоит отправиться в Феймор, но, увы, моя длань целителя бессильна им помочь…

Он увел Анселя в коридор, и его голос стих. Ансель с мольбой оглянулся на нас и наконец исчез за углом.

– Феймор? – спросила я с любопытством.

– Тише… пока рано, – прошептала Коко.

Она открыла случайную дверь и затолкнула меня внутрь. Услышав нас, больной на одной из коек повернул голову – а потом повернул ее еще дальше. Мы, застыв, в ужасе смотрели, как он встает с кровати на искореженных ногах – суставы его неестественно выгибались и ходили ходуном. В глазах его сверкнул животный блеск, и он зашипел и устремился к нам, будто паук.

– Что это за…

– Выходи, выходи! – Коко вытолкнула меня из комнаты и захлопнула дверь. Тело больного врезалось в створку, и он издал странный протяжный вой. Коко глубоко вздохнула и пригладила халат целительницы. – Ладно, попробуем еще раз.

Я с тревогой посмотрела на другую дверь.

– А стоит ли?

Она открыла ее и посмотрела внутрь.

– Здесь должно быть все в порядке.

Я заглянула ей через плечо и увидела женщину, которая сидела и тихо читала. Когда она подняла голову, я отпрянула, прижимая ко рту кулак. Кожа ее шевелилась , будто тысячи крохотных насекомых ползали под ней.

– Нет, – замотав головой, я быстро попятилась. – Насекомые – это не ко мне.

Женщина с мольбой вскинула руку.

– Не уходите, прошу… – Целая стая саранчи вырвалась из ее рта, удушая, и по щекам бедняги потекли кровавые слезы.

Мы захлопнули дверь, заглушив ее рыдания.

– Следующую дверь выбираю я. – Чувствуя, как по необъяснимой причине становится тесно в груди, я поразмыслила, какую дверь открыть, но все они были одинаковы. Кто знает, какие ужасы скрываются по ту сторону каждой? Из-за двери в конце коридора послышались мужские голоса, сопровождаемые тихим бряцаньем металла. Мне стало до смерти любопытно, и я подалась к ней, но Коко остановила меня, резко качнув головой. – Что это вообще за место? – спросила я.

– Ад. – Она повела меня по коридору, украдкой оглядываясь. – Не стоит тебе туда ходить. Там священники… проводят эксперименты.

– Эксперименты?

– Прошлой ночью я случайно забрела туда, когда они разрезали пациенту мозг. – Коко открыла очередную дверь, настороженно оглядела комнату, а затем распахнула дверь пошире. – Они пытаются выяснить, откуда берется магия.

Внутри к железной кровати был прикован пожилой господин. Он пустым взглядом смотрел в потолок.

Звяк.

Пауза.

Звяк.

Пауза.

Звяк.

Я пригляделась и ахнула. Кончики его пальцев были черными, а ногти – длинными и острыми, как когти. Он ритмично постукивал пальцем по своему предплечью. От каждого укола когтем на его коже выступала капля черной крови – не простой крови. В ней был яд. Сотни таких отметин покрывали все тело мужчины, даже лицо. Ни одна из ран не заросла. Из всех текла черная кровь.

Запах гниения с ноткой металла смешивался с приторным ароматом колдовства.

Звяк.

Пауза.

Звяк.

К горлу у меня подступила тошнота. Теперь этот мужчина уже походил не столько на человека, сколько на существо родом из кошмаров.

Коко закрыла дверь, и его мутные глаза встретились с моими. Волосы у меня на затылке встали дыбом.

– Это всего лишь мсье Бернар. – Коко прошлась по комнате и взялась за его кандалы. – Должно быть, опять выскользнул из оков.

– Черт возьми. – Я подошла ближе, а она между тем снова осторожно надела оковы на высвобожденную руку мсье Бернара. Он все так же смотрел на меня пустым взглядом. Не моргая. – Что с ним случилось?

– То же, что и со всеми, кто оказался здесь. – Коко отбросила волосы мужчины с его лица. – Ведьмы.

Я тяжело сглотнула и подошла к его койке, рядом с которой на одиноком железном стуле лежала Библия. Оглянувшись на дверь, я понизила голос:

– Возможно, мы могли бы ему помочь.

Коко вздохнула.

– Без толку. Шассеры принесли мсье Бернара сюда сегодня ранним утром. Они нашли его блуждавшим у Ля-Форе-Де-Ю. – Она коснулась крови на его руке и понюхала ее. – Его когти отравлены, его часы сочтены. Потому священники и оставили его здесь, а не отправили в лечебницу.

С тяжелым сердцем я смотрела на умиравшего мсье Бернара.

– А что… что за страшное орудие пыток было у отца Орвилля в руках?

Она усмехнулась.

– Ты про Библию?

– Очень смешно. Нет, я про ту металлическую штуковину, она казалась… довольно острой.

Ее улыбка померкла.

– Она и правда острая. Называется шприц. Священники с их помощью делают инъекции.

– Инъекции?

Коко оперлась на стену и скрестила руки на груди. Белизна ее рясы почти сливалась со светлым камнем, и казалось, что по другую сторону от койки мсье Бернара на меня смотрит парящая в воздухе голова. Я снова вздрогнула. От этого места у меня мурашки бежали по коже.

– Так они это называют. – Коко помрачнела. – Но я видела, на что они способны. Священники проводят опыты с ядом, а именно с болиголовом. Испытывают его на пациентах, чтобы выверить нужную дозу. Кажется, они создают оружие против ведьм.

Я ощутила, как по спине у меня ползет холодный ужас.

– Но Церковь считает, что убить ведьму можно только огнем.

– Возможно, они и зовут нас демонами, но знают, что мы смертны. Мы истекаем кровью и чувствуем боль как люди. Но инъекции призваны не убить нас. Они вызывают паралич. Шассерам нужно будет только подобраться к нам поближе, чтобы сделать укол, – и мы будем все равно что мертвы.

Я не сразу осознала суть этого страшного изобретения. Посмотрев на мсье Бернара, я ощутила горечь во рту. Вспомнила насекомых под кожей у той женщины, кровавые слезы у нее на щеках. Возможно, не одних только священников стоило во всем винить.

Паралич – и даже костер – еще не худшая участь.

– Что же вы здесь делаете, мадемуазель Перро ? – спросила я наконец. Уж по крайней мере Коко не назвалась своим собственным именем. Род Монвуазен был по-своему… известен в определенных кругах. – Вы ведь должны скрываться у тетушки.

Ей даже хватило наглости сердито надуться.

– Могу спросить тебя о том же. Как ты могла не пригласить меня на свадьбу?