Андрей Расторгуев - Контракт на одну битву [litres]

Пока отправленный Али-Бабой киборг бегал за Джельдом, Семён обратился к эльфу:

– Забирай Лёву и возвращайся в свою Корпорацию. О том, что здесь было, никому ни слова. О вашем искуплении я ещё подумаю.

У белобрысого недоумённо выгнулись брови:

– Но помощь минотцу… Разве я не искупил?

– Ты исправлял собственную ошибку, одновременно спасая ваши с Лёвой жалкие жизни. Из-за вас мне придётся кардинально менять свои планы. Это, надеюсь, понятно?

– Да, многоуважаемый Лис. – Эльф покорно склонил голову, приложив перемазанную в чужой крови ладонь к узкой груди.

Он уже отошёл на несколько шагов, но вдруг вернулся. Снял с левой руки браслет и с поклоном протянул его Семёну:

– С помощью этого можете свободно посещать Город, приобретать всё что заблагорассудится и вызывать меня в любое время.

«А ты будешь за мной следить», – мысленно добавил землянин, однако браслет взял, решив, что позднее обязательно во всех подробностях изучит этот, без сомнения, полезный и очень даже нужный гаджет.

Эльфы уселись на двух кентавров и неторопливо поехали прочь, увлекая за собой изрядно поредевший… эскадрон или табун – чёрт их разберёт. Большинство прискакавших сюда полуконей осталось лежать на вытоптанном склоне. Что ж, сами виноваты. Нечего лезть туда, куда не просят.

Джельд застал землянина грустно взирающим на устланный трупами склон.

– Вот же приставучие, – недовольно пробурчал гном, имея в виду эльфов. – Лезут и лезут. Чем только ты им глянулся?

Пропустив последний вопрос мимо ушей, Семён показал на бесчувственного минотца:

– У нас лечебница есть? Надо спасти этого биорга.

– Он же убийца! Тебя прикончить хотел. Что с твоими мозгами? Чипы расплавились?

– Хочу знать, кто ему обо мне напел и что именно. А главное – с какой целью.

– Ага, так он тебе и сказал. Излечится – и снова за своё. Второй раз может не повезти, как сегодня. Это же минотец, страшное создание, хуже любого креверца!

– Там видно будет… Так что насчёт лечебницы?

Гном засопел, сведя густые брови к переносице, но всё же ответил:

– Да есть лечебница, есть. Для своих только. Ещё не бывало случая, чтобы вражьих биоргов туда запихивали.

– Всё когда-нибудь случается в первый раз, уважаемый Джельд, – широко улыбнулся Семён.

– Странный ты всё-таки, – прищурился гном. – И почему я всегда с тобой соглашаюсь?

– Наверное, потому, что я прав…

Кроме раненого минотца, занявшего добрую половину телеги, отчего её пришлось перегружать, забрали с собой и одного кентавра, который неожиданно застонал, когда с него снимали доспехи. Джельд, правда, требовал его добить, чему Семён решительно воспротивился.

– Ты всех врагов жалеть будешь? – наседал на него Управляющий.

– Какие же это враги, если они хотели меня защитить?

На это крыть гному было нечем. К тому же Лиса неожиданно поддержал Бравин:

– Наш Вождь прав, уважаемый Джельд. Мы, биорги, не должны причинять друг другу вред, если это ничем не обусловлено.

Управляющий сплюнул и приказал разгружать вторую телегу, пробурчав напоследок:

– За чей счёт их только лечить будут?

– Разберёмся. – Лис показал подаренный эльфом браслет.

Гном лишь удивлённо покачал головой, больше не проронив ни слова.

Кентавр был плох, но не настолько, чтобы умереть в дороге. По крайней мере, его раны не шли ни в какое сравнение с теми, что получил минотец. Кто-то проткнул ему грудь и хорошенько приложил по голове, содрав приличный кусок скальпа. Удивительно, как ещё ухо не отрезали. Остальное – просто царапины, зато практически по всему телу. По виду типичный мертвец, с головы до ног залитый кровью. Поэтому никто из своих к нему даже не приблизился. Да и уезжали они в спешке, едва поставив раненых на ноги.

Уже в дороге Али-Баба сообщил, что кентавр пришёл в себя. Везли его в хвосте колонны. Спрыгнув со своей подводы, Семён дождался, когда подъедет последняя, на которой мерно колыхался высокий конский бок. Кровь с тела смыли, обработав раны какой-то пахучей мазью. Грудь и голова были забинтованы.

– Как самочувствие? – спросил землянин.

Раненый открыл глаза – лиловые, как у коней, – и опасливо покосился на человека. Во взгляде читался вопрос о ближайшем будущем.

– К сожалению, твои собратья ускакали, оставив тебя среди убитых, – просветил его Семён.

– Кто… ты? – Кентавр с трудом разлепил пересохшие губы.

– Лис. Начальник охраны Рудной Корпорации.

Пока землянин представлялся, один из киборгов напоил раненого водой из фляги.

Осушив её, кентавр снова глянул на Семёна. Скривил губы в недоверчивой гримасе:

– С чего вдруг тебя, киборга, сделали начальником охраны?

– Не нашлось более подходящей кандидатуры.

– Совсем, видно, плохи дела на Рудниках.

– Почему же? От вас ведь отбились.

– Насколько я помню, мы атаковали минотца. Иначе бы вам крышка.

– С минотцем дрался только я. И, кстати говоря, побеждал. Вы же вступили в бой, толком не разобравшись. Пришлось его защищать уже от вас.

Кентавр удивлённо задрал брови, но тут же поморщился и потрогал перебинтованную голову.

– А что с минотцем? – спрашивал он, похоже, вовсе не о том, что на самом деле хотел узнать.

– Немногим хуже, чем ты. Везём на другой телеге.

– Лечить будете?

Непонятно, кого он имел в виду. На всякий случай Лис ответил обо всех:

– Да, вас обоих.

– А потом?

Понятно, что минотец ему совершенно побоку. Кентавра интересовала лишь своя судьба.

– Потом ты будешь волен уйти куда и когда захочешь.

– Так вот просто, да?

– Ну не бросать же тебя, истекающего кровью, посреди дороги. Или ты другого мнения?

– На твоём месте я бы так не поступил, – пробормотал кентавр и прикрыл глаза.

Устал, как видно. Семён ускорил шаг, чтобы нагнать головную телегу.

– Эй, Лис! – услышал он слабый оклик.

Обернулся. Кентавр смотрел на него, приподняв голову.

– Моё имя Василий, – сказал, выжидающе глядя на землянина.

Невольно улыбнувшись, поскольку никак не ожидал услышать здесь вполне земное, да ещё такое русское имя, Семён приветливо махнул рукой:

– Поправляйся, Василий!

С минотцем удалось поговорить лишь на ночной стоянке, когда тот наконец очнулся. С ним Лис перекинулся всего несколькими фразами, успев сообщить, с кем, куда и зачем тот едет, а ещё узнать имя – Мавридий. Его напоили, накормили, а когда принялись обрабатывать раны, минотец опять впал в забытьё. Ну и ладно, меньше нервы будет портить. Пусть силы бережёт.

Ночь прошла без происшествий. Утром караван спокойно продолжил свой путь. Мавридий несколько раз приходил в себя, но помалкивал, никак не реагируя на робкие, ненавязчивые попытки Семёна его разговорить. Хрен с ним, решил землянин и оставил минотца в покое. Время ещё будет.