Себастьян Кастелл - Убийца королевы [litres]

Спустя некоторое время Мартиус удовлетворённо вздохнул. Вздох перешёл кое во что другое.

– Послушайте, Келлен, я не могу напрямую вмешиваться в ваши дела с королевой. Но, возможно, смогу дать несколько полезных советов.

– Что же вы предлагаете?

– Ну, мой первый совет – убраться из Дарома как можно скорее.

Он поднял руку, прежде чем я успел заговорить.

– Знаю, знаю, вы не будете слушать советы подобного рода. Прекрасно. Моё второе предложение заключается в следующем: обратитесь со своим делом к королеве. Она стоит лагерем в пятнадцати милях отсюда, близ границы. Леонидас устраивает для неё и для большей части двора экскурсию, талдыча о делах с Забаном.

– Но ведь именно королева подписала приказ о казни.

– А зачем?

– Понятия не имею. Я пришёл к вам, чтобы это выяснить.

– Догадайтесь сами.

– Политическая целесообразность?

– Ну, слегка цинично, мой мальчик, но вы правы. Она поступила так, потому что работа монарха состоит в том, чтобы не позволить каким-либо проблемам всплыть на поверхность. Она хочет избежать любых политических осложнений. Так что же вам нужно сделать?

– Мне… нужно сделать так, чтобы исполнение приговора причинило больше проблем, чем оно того стоит.

Мартиус постучал пальцем по носу.

– Теперь вы поняли.

– Доставлять неприятности королеве? Не похоже на здоровую привычку, которую стоит приобрести.

– Тогда вам лучше уехать. Но если вы не уедете, посмотрите на дело с такой точки зрения: на самом деле вам не надо причинять ей неприятности. Вы просто должны дать ей понять, что могли бы их причинить.

– Так что же принесёт королеве больше проблем, чем служанка, способная разоблачить заговор?

– Неверный вопрос. Лучше спросить, какие проблемы есть у одиннадцатилетней правительницы?

Я на минуту задумался. Судя по моему краткому пребыванию при дворе, королева, казалось, хорошо управлялась с людьми. Я подумал о Леонидасе и всех аристократах, которые считают его богом во плоти. Потом вспомнил кое-что, сказанное Мартиусом.

– Вы говорили, её отец подписал непопулярный мирный договор с Забаном?

Он кивнул.

– И с твоими джен-теп.

– А теперь границы Дарома повсюду нарушают забанцы. Они наглеют с каждым днём.

Мартиус снова кивнул.

– Продолжайте.

– Поэтому королева боится выказать слабость. Если аристократы достаточно боятся Забана и не могут доверить королеве защиту своей жизни и имущества, они в конце концов начнут искать альтернативу.

– Теперь следите за своими словами, Келлен. Помните, королева – прекрасная молодая госпожа. Не она накликала эту беду, а её отец. Мы с вами просто не можем представить, каково ей приходится. Ни один ребёнок никогда не должен сталкиваться с такими дилеммами.

Мне пришла в голову мысль.

– У меня всё ещё есть указ, – сказал я.

– Какой указ?

– Приговор. Тот, который она подписала. Если бы выяснилось, что она подписала его собственноручно, могло бы показаться, будто она заискивает перед Леонидасом и ей нужно его ублажать. Если бы выяснилось, что она стояла за попыткой Тасии соблазнить, а затем убить Леонидаса, королева была бы уничтожена. Но если люди узнают, что она подписала приговор (хотя, когда Мариадна заговорила об этом при дворе, королева делала вид, что ничего не знает о случившемся), это будет выглядеть как сговор с Леонидасом.

Мартиус покачал головой.

– Опасная игра, Келлен.

– Значит, вы считаете, что не стоит использовать это против неё?

Мартиус пожал плечами.

– Я думаю, вы должны слушаться своей совести, сынок. Все мы должны так поступать в нынешние смутные времена.

Я обдумал варианты, и всё сводилось к одному: или рискнуть с королевой, или позволить Тасии умереть. Но я не желал, чтобы невинную женщину повесили за политические игры двора.

Мартиус посмотрел на меня, покачал головой и засмеялся.

– Для картёжника у вас лицо, по которому ужасно легко прочитать мысли. Я пошлю за своей каретой.

– Я вынуждена заявить, что наставник в картах мне не по вкусу, – сказала королева.

«Что ж, вы сами меня наняли, госпожа», – подумал я. Но в данный момент упоминать об этом казалось плохой идеей.

Её императорское величество, королева Дарома, сидела, выпрямив спину, на своего рода переносном троне посреди богато обставленного шатра примерно в пять человеческих ростов и достаточно большого, чтобы вместить королеву, половину придворных и отряд воинов Леонидаса.

– Стоит вам только сказать слово, ваше величество, и я разберусь с мальчишкой, – сказал Леонидас.

Королева строго посмотрела на него.

– Вы забыли, генерал, что Келлен – один из моих королевских наставников? Следовательно, его нельзя тронуть, нельзя отдать под суд, если только четыре пятых двора не уволят его с моей службы.

Она слегка наклонилась вперёд.

– Интересно, проявляли ли вы такое же почтение к моим предыдущим наставникам.

Леонидас огляделся – как среагировали на это знатные люди в шатре; лицо его покраснело.

– Она не слишком им довольна, – прошептал Мартиус мне и Мариадне. Он настоял на том, чтобы заехать за графиней, прежде чем мы сюда явимся, очевидно, чтобы наставить нас обоих в тонкостях королевской политики. – Во время этой поездки он изо всех сил внушал королеве, что ему нужно ещё больше солдат.

– Ваше величество знает, что я – скромнейший из ваших слуг и во всём полагаюсь на вашу мудрость, – сказал Леонидас, хотя я заметил, что он не поклонился.

Королеву как будто не заботило такое отсутствие почтения, но в её голосе послышалось лёгкое колебание.

– Хорошо. Тогда, пожалуйста, положитесь на неё сейчас, когда я пытаюсь разобраться в неразберихе, которую предложили моему вниманию вы и графиня Мариадна. Вы видели этот приговор, мастер Келлен?

«Господин», – подумал я, но снова решил, что сейчас неподходящее время, чтобы поправлять грамматику королевы.

– Да, ваше величество.

– И вы утверждаете, что генерал Леонидас не взывал к милосердию, как он раньше заявлял, а, наоборот, требовал, чтобы служанку казнили за её преступление. Вы заметили в приговоре ещё что-нибудь примечательное?

Вот он, момент, когда я или заявлю, что у меня есть рычаг давления на королеву, или быстро обнаружу, как моя голова расстаётся с телом.

– Ну… Видите ли, ваше величество, вот ведь какая забавная штука. Я почти уверен, что заметил в приговоре по крайней мере ещё одну примечательную вещь, но из-за столь спешной поездки сюда, боюсь, она вылетела у меня из головы.

– Вы её забыли? – спросила королева и тут же начала смеяться.

Но благоразумно подавила смех. Притворный смех довольно легко распознать.

– Да, ваше величество. Я никогда не мог похвалиться хорошей памятью.