Себастьян Кастелл - Убийца королевы [litres]

– Ты кому-нибудь обещан, Келлен? – спросила она.

Услышав такой вопрос, я горько засмеялся.

– Я – Чёрная Тень, моя госпожа.

– Это не ответ.

Мы постояли немного, пока я искал подходящую байку. Мне должно было легко соврать. Обман стал для меня второй натурой. Но теперь? Ложь не приходила. Не тогда, когда дело касалось Нифении.

– Есть девушка. Мы не… обещаны друг другу. Такое не в её манере.

– Но ты любишь её, а она любит тебя.

Укол негодования застал меня врасплох.

– Она любит человека, которым я должен быть.

Мариадна поймала мой взгляд и кивнула, как будто сказанное мной имело смысл.

– Арафас, мой муж, верил, что если будет говорить мне, какая я храбрая, мудрая и правдивая, то в конце концов я стану жить согласно его идеалам.

Она покачала головой. Злые слёзы потекли из её глаз.

– Как может любовь требовать, чтобы мы стали чем-то большим, чем мы есть?

Её слова были словно ключи от тысячи цепей, которые сковывали меня всю жизнь. Мои родители. Фериус. Нифения. Даже Рейчис. Все они ждали, что я буду тем, кем не являюсь, что мои поступки докажут их правоту. Это давило так… Предки. Я больше не мог выносить такую тяжесть. И Мариадна тоже.

Мгновение мы стояли, обнявшись, недостаточно храбрые, чтобы лечь на мягкое покрывало и справиться с тем, что будет дальше. Растущее желание подавляла неловкость и неопределённость ситуации. Я практически слышал, как Рейчис свистит мне в ухо: «Это буквально единственное, идьёт, что голокожие делают инстинктивно, а ещё дышат, едят и справляют нужду. Просто…»

– Прости, – извинилась Мариадна.

Я убрал руки с её бёдер, куда они забрели, и кивнул.

– Всё в порядке. Я понимаю.

Она положила руки мне на грудь и уставилась в пол.

– Нет, – ответила она. – Нет! Не в порядке.

– Что случилось?

Она покачала головой, и я почувствовал, как её пальцы играют пуговицами моей рубашки.

– Не всё в порядке, – сказала Мариадна так тихо, что я подумал, не разговаривает ли она сама с собой. – Когда Арафас умер, мне казалось, будто я осталась одна во всём мире. Я думала, что знаю, что такое одиночество, но ошибалась. Была Тасия и был Эррас. Теперь они умерли, и я действительно одна, женщина с титулом, который имеет значение лишь постольку, поскольку пробуждает в других желание им завладеть.

Я хотел заговорить, но она приложила палец к моим губам, а затем вернулась к пуговицам моей рубашки.

– Я устала быть желанной теми, кого презираю, и недостаточно хорошей для остальных. Я хочу сама решать, что для меня правильно, Келлен. И я хочу быть свободной от политики, от стратегии и, да помогут мне боги, свободной в действиях. Руководствоваться своими желаниями, а не страхом за то, что случится потом. Если ты хочешь сказать: «Нет», скажи, но только если действительно не хочешь меня, а не потому, что беспокоишься обо мне. Мне до смерти надоело бояться. Мне до смерти надоело быть недостаточно хорошей. Я хочу некоторое время побыть кем-то ещё.

Моя рубашка теперь была расстёгнута до пояса, и она поцеловала мою грудь.

Её губы заставили мою кожу ожить – как близкий промах молнии, выпущенной в меня врагом, мгновение страха, быстро заглушённого стремительным осознанием того, что ты ещё раз победил смерть. Я потянул её платье, и мы неуклюже, но без стыда опустились на постель.

Неловко, как деревенщины в сарае в жаркий полдень, мы постепенно избавили друг друга от одежды. Мариадна была на пять лет старше меня, но её кожа была ровной, загорелой, как полотно художника. Моя – нет.

– Этот шрам… – сказала она.

Я не ответил, но сдержал нетерпеливое желание прикоснуться к её телу на тот случай, если моё тело подавит её страсть.

– Кто это с тобой сделал? – спросила она, наблюдая за выражением моего лица.

– Множество людей, – сказал я. – Начиная с моего народа.

Она провела пальцем по шраму на моём плече.

– Твой собственный народ? Джен-теп?

Я кивнул.

– Я был для них… чем-то вроде разочарования.

Она поцеловала шрам на моём плече, потом на груди, потом на шее. Взяла в ладони моё лицо и посмотрела на меня.

– Из-за этого? – спросила она, не сводя глаз с непроницаемой черноты вокруг моего левого глаза.

– Да.

– Ненавидеть одного из своих из-за простого изъяна?

– Это не…

Мариадна наклонилась, приблизив губы к Чёрной Тени.

– Нет…

Её губы коснулись меня лишь на миг, прежде чем она потрясённо отстранилась.

– Она холодная! Она всегда такая холодная?

Я кивнул.

Мгновение она смотрела на меня, словно решая, что делать дальше, потом сказала:

– Она мне нравится.

– Нравится?

Мариадна кивнула.

– Во всех есть холодность, Келлен. Но ты держишь свою там, где все могут её видеть. Большинство держит её внутри и выпускает только тогда, когда с ними сближаешься. Мне нравится, что я знаю, где находится холодная часть тебя.

Я позволил ладоням мягко скользнуть по нежной коже вверх.

– Пытаешься найти во мне холод, картёжник? Или жар?

Её улыбка была озорной.

Я улыбнулся в ответ. Я тоже устал бояться.

– И то и другое. Но я думаю, тут понадобится гораздо больше исследований.

Мариадна подалась ко мне и положила ногу мне на бедро.

– Тогда начнём.

Когда я вернулся в свою комнату, едва рассвело. Я не хотел покидать Мариадну, но мне очень нужна была чистая одежда.

Маршал Колфакс ждал меня в коридоре.

– Кажется, мы договорились, господин Келлен, – сказал он.

– Я-то никогда не договаривался. Кроме того, всё изменилось.

Колфакс улыбнулся.

– Перемены бывают. Иногда. Но в других случаях мы просто думаем, что всё изменилось, хотя на самом деле всё осталось точно так же, как раньше.

– Послушайте, маршал, королева хочет, чтобы я был здесь. Она попросила меня остаться и защитить её от тех ублюдков, которые пытаются её уничтожить, и я намерен именно так и поступить.

Он едва заметно кивнул.

– Да, следовало ожидать, что со всеми замашками аргоси, которые я в тебе подметил, ты замышляешь что-то подобное. Поэтому скажи мне, Келлен, кто защитит мою королеву от тебя?

– От меня? Маршал, это не обо мне ей надо беспокоиться.

– Неужто? Разве не ты унизил её перед двором на севере? А потом снова прямо здесь, и меньше дня назад?

– Я… Я не хотел.

– А. Верно. Не хотел. Послушай, малыш, – Колфакс постучал пальцем по моей груди, – я верю, что твоё сердце на правильном месте.

Он провёл пальцем ниже, чуть выше моего живота.

– Но твоя душа – нет.

– Что вы хотите этим сказать?

Его палец устремился вверх, пока не оказался на уровне глаза. Моего левого глаза.

– Я слышал сотни историй о Чёрной Тени, Келлен. Ни одна из них не кончилась хорошо.

Я хотел оттолкнуть его руку, но Колфакс отдёрнул её, прежде чем я успел к нему прикоснуться.