Джей Кристофф - Темный рассвет [litres]

– Дерьмо, – вздохнул Корлеоне. – Дерьмо-о-о-о-о-о-о-о .

– Что? – прошипела Мия. – Я уже выбила этому мелкому ублюдку половину зубов. Думаешь, я не смогу попрыгать на этих проводах и скинуть его зад в воду?

– Ты не будешь драться с Дрейкером-младшим, – объяснил Клауд. – Это «Висельник» затребовал поединка. Корабль . Это значит, что на разборки с тобой капитан может выбрать своего лучшего соленого. Он не отправит своего сына и наследника на бой, иначе ты сможешь забрать долю корабля Дрейкера-младшего через «наследование».

– «Наследование»! – воскликнул Мясник и тут же понизил голос. – Вот оно! Тот закон, который я не мог вспомнить! Так и знал, что он начинается на «н».

– Что за хрень это «наследование»? – прошептала Мия.

– Четвертый закон соленых, – ответил Клауд. – Определяет владение собственностью, приобретенной за время… преступной деятельности.

– А?

– Награбленного добра, – вмешался Большой Джон. – Это закон, касающийся награбленного добра и права завоевателя. « Будь то на суше или в Четырех Морях, забирая жизнь человека, ты забираешь все, что у него было ». Убьешь кого-то – его деньги твои. Убьешь капитана – его корабль твой. Таким образом, если убьешь Дрейкера-младшего, все, что завещал ему отец, достанется тебе.

– Позвольте уточнить, – подал голос Сид. – Вы действительно приняли закон, который поощряет вас убивать товарищей и забирать все их дерьмо?

– А ты бы как поступил, умник? – требовательно спросил Большой Джон, окидывая Сида взглядом с головы до пят и обратно. – Вот завалили мужика, и что, любой кривозубый урод с липкими пальчиками может брать, что захочет? Или, может, его имущество заберет государство ? По мне, звучит как основа хаоса.

– Во-во, – кивнул Корлеоне. – А так все по-честному. Сколько раз можно повторять: то, что мы пираты, не значит, что мы беззаконные разбойники.

– А сколько можно вам повторять: именно это оно и значит! – вскипел Сид.

– Заберешь жизнь – заберешь все, – пробормотала Мия.

– Да, – сказал Корлеоне. – Так что у парня, которого они отправят на поединок, мало что имеется. А то, что все же имеется , он наверняка завещает капитану или команде перед битвой.

Мия посмотрела в другую часть зала и увидела мужчину-гору с петлей на шее, который и вправду второпях что-то писал на куске пергамента. Он передал записку капитану, который спрятал ее в свое пальто. Затем мужчина спустился по лестнице на нижний ярус. Он был двеймерцем, размером с небольшой фургон, с короткой и беспорядочной копной дредов. Его бицепсы были толще бедер Мии, лицо украшали прекрасные татуировки и уродовали ужасные шрамы, заработанные в боях.

Сигурссон спустился с королевского балкона и подошел к Мие, протягивая тяжелый деревянный меч с обсидиановыми осколками по краям.

– Да присмотрит за тобой Мать Трелен, девочка. И направит Леди Цана твою руку.

– Ладно, – пробормотала она.

Мия передала Йоннена Эшлин и яростно поцеловала девушку в губы.

– Не смей умирать, – предупредила Эш.

– Это разумный план.

– А если серьезно – у тебя есть план?

Мия закусила губу и нахмурилась.

– Я работаю над этим.

Девушки вновь поцеловались, и в конце концов Корлеоне прочистил горло.

– Если ты что-нибудь хочешь завещать…

Мия посмотрела капитану в глаза, и тот осекся.

– Ладно. Просто уточнил.

Мия чмокнула Йоннена в лоб.

– Мне понадобится Эклипс. Но я быстро, ладно?

Мальчик медленно кивнул и посмотрел на оппонента Мии. Мужчина крутил свой меч, словно тот был продолжением его тела, нанося воздуху кровавые раны. На его мускулы упал тусклый солнечный свет, и они заблестели, как полированная сталь.

– Помни, что говорил отец.

– Я помню, – кивнула Мия.

– Удачи, дэ’лаи , – тихо произнес Йоннен.

Он впервые назвал ее сестрой. Впервые признал, что они семья. И хотя смерть маячила у нее за плечом и дышала в спину, Мия расплылась в улыбке. Смаргивая обжигающие слезы и чувствуя, как от любви к этому маленькому засранцу в ее горле набухает комок. Она обняла его, расцеловала в обе щеки, и когда мальчик скользнул руками вокруг ее шеи и обнял в ответ, ее сердце растаяло.

Повернувшись, она сделала глубокий вдох и забрала меч у Сигурссона.

– Эклипс?

Глаза вульфгарда слегка расширились, когда демон перетек из тени Йоннена. Волчица обвилась вокруг ног Мии – черная, как истинотьма, – а затем исчезла в ее тени. Достаточно темной для троих.

– Да кто ты, блядь, такая? – спросил он.

Мия просто закрыла глаза. Медленно вдохнула. Почувствовала, как страх внутри нее растворяется, поглощаемый спутником. И уже через секунду она перестала быть испуганной девчонкой, танцующей на остриях ножей. Она была разрушительницей. Выкованной из тени. В ее жилах текла кровавая ночь, а в груди мрачно горел осколок павшего бога.

Неуязвимая.

– Эклипс, двигайся, куда я укажу, ладно?

– … Как угодно …

Мия подошла к краю водоема, а Сигурссон повернулся к зрителям, и его голос зазвенел над толпой.

– Начинаем замес! «Висельник» бросил вызов, и «Кровавая Дева» ответила! Сражайтесь, пока один не падет, и пусть Дочери пощадят ваши души!

Мия посмотрела на воду, на темную тень левиафана, свернувшегося на глубине под проволочной сеткой. Он был длиной в девять метров и ни сантиметром меньше – охотник глубин, злобный и растолстевший на крови мужчин и женщин, которых подкидывал ему Вальдир.

Противник Мии снял сапоги и рубашку. Его торс бугрился мышцами, каждый сантиметр кожи покрывали татуировки – в основном с женщинами и рыбами, хотя встречались и их комбинации. Не желая уступать, Мия тоже сняла рубашку и беспечно отшвырнула ее. Раздались неуверенные аплодисменты, когда зрители поняли, что под ней ничего нет.

«Смотрите на мою грудь, ублюдки, а не на руки».

Потом она сняла сапоги, заодно повернув левый каблук, чтобы незаметно достать ножик. Мия запрыгнула на сетку, цепляясь пальцами ног за тросы. Сталь загудела, как струны огромного и ужасного инструмента – первые ноты песни крови и разрушений. Двеймерец тоже прыгнул на сетку, и Мию подбросило на месте от его веса. Мужчина улыбнулся и снова топнул по тросу, чтобы вывести ее из равновесия, а затем поднял одну ногу и широко развел руки, демонстрируя безупречную устойчивость.

Мия осторожно пошла по тросам. Глянув на холодную лазурь в двух метрах под собой, увидела, как огромная тень нетерпеливо закружила. Пираты кричали и топали ногами, и Мия вспомнила свои перемены на арене. Шелкопрядицу. Блювочервя. Хаос «Венатус Магни». Обожание зрителей, как их аплодисменты пели в ее жилах в такт пульсу, и страх… что ж, страх оставим ее сопернику.