Нэйт Кеньон - Буря света [litres]

Джейкоб нагнал его у самой двери. Толстяк пытался нащупать грубую веревку, которая заменяла замок. Он вздрогнул от внезапного прикосновения руки к своему плечу и негромко вскрикнул. Джейкоб развернул его и увидел, что кровь отхлынула от лица мужчины, и тот сделался белее призрака. Ростом они были примерно одинаковы, а вот вес рассказчика превосходил Джейкобов фунтов на двести. И все же в таком состоянии толстяк не представлял угрозы.

– Твоя история, – обратился к нему Джейкоб. – Чем все закончилось?

– П-прошу прощения, – пробормотал толстяк, выпучив свои поросячьи глазки, и уставился на темный капюшон Джейкоба. – У-у меня нет больше денег…

Ветер сорвал с крыши кукурузный лист и швырнул его на землю.

– То, что ты рассказывал в «Страннике». Что тебе известно об архангеле Тираэле?

– Ничего. В смысле, ничего важного. Я просто пытаюсь подзаработать, чтобы прокормить себя. – Толстяк прищурил глаза, словно пытаясь нащупать какую-то связь. – Вас послали сюда, чтобы выследить бедного Абд аль-Хазира?

– Аль-Хазир, странствующий летописец? Он там, внутри?

Замешательство на лице толстяка выражало куда больше, чем заданный вопрос. Он открыл было рот, чтобы ответить, но так ничего и не сказал. Вместо этого он сунул руку в карман своих штанов, вывалив содержимое прямо на землю под ногами.

Монеты покатились по толстому слою пыли.

– О, нет, – толстяк покачал головой, затем попятился назад, и уперся прямо в дверь. – Забери все, что есть, и просто оставь меня в покое… Или ты демон, что пришел по мою душу?

Джейкоб не ответил. Он поднял с земли медальон на золотой цепочке, который выпал из кармана мужчины. Тот поблескивал в красном свете, исходившем от окна. На поверхности были высечены весы, печать алхимиков. Джейкоб похолодел.

– Где ты его взял?

Из темноты раздался стон. Поначалу Джейкоб решил, что это воет ветер, но стон доносился из дома.

Некоторое время не было слышно ничего, кроме шелеста и свиста кукурузы.

А затем они услышали пронзительный женский крик.

Толстяк двигался на удивление стремительно – Джейкоб и не предполагал, что тот вообще способен на такое. Он заглянул в окно, а когда обернулся, дверь в дом была распахнута настежь, и рассказчик исчез.

Джейкоб спрятал медальон на груди и шагнул в темноту. В воздухе стоял густой запах тухлого мяса. Он откинул капюшон и вытащил из ножен фамильную реликвию – короткий клинок с потертой деревянной рукоятью и острым лезвием. Первая комната была совершенно пуста, не считая тюка сена в углу. Рядом стоял камин, но угли давно погасли и не давали тепла.

Мужчину нигде не было видно. Красное свечение исходило из другой комнаты в глубине дома. Джейкоб остановился перед второй приоткрытой дверью и прислушался. С той стороны доносились шорохи.

«Что бы ты там ни обнаружил, рисковать не стоит». И все же он чувствовал, что обязан последовать за рассказчиком. Этот медальон… и женский крик… За этим скрывалось что-то важное.

Он толкнул дверь, которая заверещала, как заколотая свинья, и широко распахнулась, ударившись о стену.

На полу комнаты был начертан полукруг, на концах которого виднелись фигуры, скрытые тенями. В центре полукруга стоял стул, на котором сидел кто-то связанный – явно женщина. Ее плечи покрывала грязная накидка, а на шее был затянут мешок, скрывавший лицо. Мрачные фигуры на концах полукруга оказались людьми в темных одеждах. Они держали длинные, зловеще изогнутые ножи, которые отражали кроваво-красный свет, исходящий от рун, что были нарисованы на потертых деревянных половицах. Джейкоб не был знаком с рунами, но ритуал, который тут проводили, наверняка должен был закончиться кровопролитием.

Эту комнату явно не впервые использовали для подобных злодеяний. Джейкоб отшатнулся, в пересохшем горле стоял ком. Пятна застарелой крови, черной словно смола, покрывали стены и пол.

«Культисты, и похоже, на службе у ведьмы».

Он был уверен, что Ковен уничтожен или, по крайней мере, рассеян по миру после смерти Магды. Джейкоб стоял неподвижно, держа меч наготове, сердце его бешено колотилось. Ему вспомнились слова давно почившего отца: «Не бросайся в бой словно раненый бык, если не хочешь, чтобы это сражение стало последним». Он нарушил главное правило, которому раньше следовал неукоснительно. Он хотел развернуться и сбежать; Джейкоб не мог выступить против них, теперь уже не мог. Он больше не был воплощением Справедливости, с тех пор как Эл’друин исчез, лишив его силы.

Но если он сбежит, ни в чем не повинная женщина умрет. Он не мог допустить подобного исхода.

На мгновение в комнате воцарилась тишина, а затем все присутствующие как один повернули к нему скрытые капюшонами лица. Стул, на котором отчаянно извивалась женщина, скрипел так громко и жутко, что Джейкоб почти почувствовал, как холодные клинки культистов вонзаются в его собственную плоть, выпуская кровь, которая окрашивает пол в красный цвет.

Сзади послышался шум. Джейкоб обернулся и обнаружил, что толстяк неведомым образом обошел его сбоку и умудрился остаться незамеченным. Теперь трактирный болтун стоял у выхода, скрестив на груди мясистые руки.

Толстяк усмехнулся и покачал головой:

– Джейкоб из Стаальбрика.

– Откуда ты знаешь мое имя?

– Ты совсем расслабился на пенсии. Неужели ты думал, что отнять у меня добычу будет так просто? Ты думал, что я расскажу тебе все, что ты хочешь знать, без боя?

– Я… Мы раньше встречались?

Толстяк вновь усмехнулся:

– Не в этом воплощении.

От поднял руки и вцепился ногтями себе в лицо, проводя пальцами по пухлым щекам и срывая кожу длинными желтыми полосками, которые натягивались и рассыпались, словно глина на солнце. Под кожей оказалось чудовище, состоящее из влажно поблескивающих сухожилий, мускулов и костей с наростами. Глаза существа были красными, словно сквозь них выглядывала сама Преисподняя.

– Бар’агил, – прошептал Джейкоб. Он уже сталкивался с этим демоном много лет назад. Силы Преисподней были отброшены, но их приспешники все еще бродили по Санктуарию и жаждали крови невинных.

Мысли вернулись обратно в таверну, к случайному упоминанию Тираэля; вот так неуклюжий дурак безо всяких усилий втянул его в самый эпицентр бури. Ловушка была расставлена, и он угодил прямо в нее.

«А как же медальон?» Холод сковал Джейкоба снова. Было даже страшно представить, что это могло значить…

– Убийца! – прошипел демон, надвигаясь. Плоть бывшего рассказчика свисала с его пылающего лица, словно нелепая маска. – Лицемер! Чудовище! Ты столько лет охотился на нас. Пришло время платить по счетам.

– Магда мертва. А Белиала не видели уже многие годы.