Нэйт Кеньон - Буря света [litres]

Микулов закрыл глаза. Внутри него что-то разрасталось, будто огонь, способный обратить все в пепел. Он видел волны, бьющиеся о скалы, проливные дожди, хлеставшие по склонам гор. Он видел ураганы, вырывающие с корнем деревья, словно хрупкие веточки, и циклоны, закручивающие и разрывающие все на своем пути. Боги жили во всем, их сила была всепоглощающей, и внутри себя монах одержал верх над этой силой, которая напоминала яростного демона, готового вот-вот вырваться на свободу. Он держался, когда она начала пылать, и стиснул зубы, позволяя этой силе набрать мощь и охватить все его существо.

Страж воинов света заметил его и крикнул остальным. Когда они взлетели, Микулов вышел из тени, глубоко вздохнул, и, громко хлопнув в ладоши, наконец выпустил внутреннего зверя.

Джейкоб вел двух женщин в глубь Палат Правосудия так быстро и бесшумно, как только мог.

Они проскользнули между широкими колоннами в прохладное, закрытое помещение. В том, что ангелы будут здесь с минуты на минуту, Джейкоб не сомневался. Ему оставалось лишь надеяться, что преследователи решат, будто хорадримы продолжили свой путь по широкому коридору, и не последуют за ними во дворы. Судя по рассказам Тираэля об этом месте, оно, скорее всего, пустует, так как нового Архангела Справедливости не назначили, а ангелы находились на церемонии Вознесения. К тому же благодаря карте Джейкоб знал, что прямо на противоположной стороне они найдут коридор, ведущий в Зал Ангирского совета.

Над массивными дверями висела сверкающая копия Эл’друина, отлитая из какого-то странного металла и в десять раз превосходящая размерами оригинал. Символ Правосудия, задача которого – впечатлить каждого входящего.

Но по сравнению с тем, что они нашли за ним, копия меча была малоинтересной.

Следующий зал оказался пуст – по крайней мере так казалось. Он был устроен на манер амфитеатра, с тремя рядами сидений, обращенных к открытой площадке в центре. С другой стороны к кольцу амфитеатра и сиденьям были развернуты громадные кафедры из камня и хрусталя, а на одной из стен от пола до потолка виднелись письмена, выведенные крупным, элегантным почерком. Со слов Тираэля, Джейкоб знал, что это, должно быть, была Стена Указов – законов самих Небес, высеченных на камне и исполнявшихся тысячелетиями.

В кольце амфитеатра оказалось множество статуй ангелов мужского и женского пола, облаченных в мантии. Они возвышались над стоящими внизу сиденьями, их вытянутые руки указывали туда, где должен был стоять обвиняемый, а каменная колонна по спирали устремлялась к потолку. Из колонны выползали фигуры – демоны и ангелы, истерзанные и кричащие в агонии, осужденные и приговоренные. Их грехи навечно застыли на замысловато высеченных лицах, когда существа протягивали руки к гигантским статуям, моля о пощаде.

– Тьма внутри, – прошептала побледневшая Джинвир. Воительница смотрела на резьбу, в ужасе приоткрыв рот. Рядом с ней в такой же позе стояла Шанар. Чародейка не могла вымолвить ни слова, и лишь по щекам ее текли слезы. Джейкоб знал, что имела в виду Джинвир: это место пронизывало ощущение ужасных деяний и непростительных грехов, словно призраки тех, кто прошел через Круг Правосудия, остались жить в этих стенах. Тяжелая тишина давила на них. Джейкоб представил себе все испытания, которые проходили здесь на протяжении многих веков, тех ангелов, которые с достоинством смотрели в лицо своим грехам, и тех, кто с воплями убегал в свои камеры, которые, как он знал, находились где-то у них под ногами.

Виновных не щадили. Если хорадримов схватят, и они сумеют дожить до этого момента, их уделом станет – вечная скорбь о собственных злодеяниях. Джейкоб вздрогнул. Все когда-либо совершенные им грехи внезапно обрушились на него, и завершением этому стало то, что произошло в Садах Надежды. Он прикоснулся к скрытым ножнам, в которых покоилось оружие, выкованное для него командиром Наром – меч Сикарай. Джейкоб думал, что потерял его в предыдущей схватке, когда его коснулись ветви древа света. Теперь он вытащил светящийся клинок с двумя лезвиями, и тяжесть оружия принесла некоторое успокоение.

Мысли вновь возвращали его к нервному срыву в садах. Джейкоб хотел принять все то, чего ожидал от него Тираэль, но при первых же трудностях пал духом, точно ребенок, взывая о помощи, чтобы преодолеть призраков своего прошлого. И теперь хорадримы были разбросаны по Небесам, некоторые из них, вероятнее всего, уже мертвы, а миссия пошла прахом.

«Простите меня!» – мысленно взмолился Джейкоб. Ирония судьбы заключалась в том, что он сейчас стоит здесь, в самом сердце Правосудия, точно какой-то жулик. Он подвел отца, друзей, весь свой мир и обрек любимую женщину на верную смерть.

Эта простая мысль ошеломила его. «Да, я люблю ее». Конечно, он всегда это знал. Эта правда затерялась в море сложностей и отрицаний, но поцелуй Шанар в Заводях Мудрости по-прежнему горел на его губах, а его вкус все так же преследовал его. Тот факт, что все они, скорее всего, умрут, лишь усиливал его чувства.

Он взглянул на чародейку, увидел красоту ее лица, уязвимость, которую она пыталась спрятать за шутками, и тщательно продуманную небрежность, скрывавшую ее истинное «я». Это ее невероятные способности завели их так далеко. Такие мысли разожгли внутри Джейкоба пламя и придали решимости с достоинством встретить последний бой.

Когда он взял Шанар за руку, откуда-то снаружи донесся приглушенный гул, и под их ногами задрожала земля. Джейкоб споткнулся, но не только устоял, но и сумел поддержать Шанар. Грохот прокатился по залу, словно гром.

Сам не зная почему, но каким-то образом Джейкоб почувствовал, что это дело рук Микулова. Монах отвлек на себя внимание воинов света. Оставшиеся хорадримы должны использовать этот маневр и надеяться, что коридор, ведущий в Зал Совета, свободен.

Шум доносился из-за пределов судебного зала. Кто-то приближался. Хорадримам надо было где-то спрятаться, и побыстрее.

Джейкоб провел Шанар и Джинвир через круглый ряд сидений – туда, где над ними возвышалась огромная каменная колонна, казавшаяся еще больше, чем прежде: резные ангелы и демоны превосходили человека размерами в три раза. Джейкоб быстро спрятался между двумя из них, расположенных у самого основания колонны. Шанар и Джинвир последовали его примеру. Осужденные тянули к нефалемам руки, словно желая удержать их здесь навечно, задушить в своих холодных, застывших объятиях.

Мгновение спустя дверь за кафедрами с грохотом распахнулась и в зал вбежали четверо стражей воинов света с оружием наготове. Не мешкая, они прошли в дальний конец зала и исчезли за дверями. Джейкоб выждал еще немного, желая убедиться, что больше никто не войдет, а затем вышел из своего тесного укрытия и повел женщин вверх по ступеням. Стражи оставили дверь за кафедрой приоткрытой. Джейкоб как можно тише подкрался к ней и заглянул в щель.