Себастьян Кастелл - Чёрная Тень [litres]

– Не надо, – умолял я чуть ли не со слезами. Пожалуй, я переборщил, но мне нужно было устроить целое представление.

Она наклонила голову и посмотрела на меня, потом протянула руку и взъерошила мне волосы.

– Иногда ты такой забавный, – она открутила крышечку фляжки и сделала большой глоток. – Ладно, вам с девочкой лучше двигать, Келлен. А у меня важный танец впереди.

– Да заткнитесь вы оба, – простонал Рейчис. – Я тут, между прочим, пытаюсь проститься с жизнью.

– С ним все нормально? – спросила Фериус.

Я кивнул.

– Сенейра обработала его раны, говорит, они поверхностные.

– Хорошо, это хорошо, – она сделала еще глоток, закрыла фляжку и сунула обратно в карман жилета.

– Тебя никак не остановить, да?

Она улыбнулась.

– Никак, малыш. Совсем никак, и, если у тебя есть хоть капля уважения ко мне, ты поймешь, что… – у нее вдруг сделался ошарашенный вид, и она тяжело села обратно на кровать. – Стоп-стоп-стоп, кто это вдруг завертел комнату?

– Наверно, лихорадка, – предположил я.

Фериус посмотрела на прикроватный столик и на флакончик успокоительного, где теперь было на две ложки меньше снадобья.

– Проклятье, Келлен, ты подмешал это мне в питье?

Я кивнул.

– Это… это просто… – она завалилась назад, и я едва успел подхватить ее и развернуть так, чтобы уложить головой на подушку. Глаза у нее уже закрывались, и она пробормотала: – Ты худший из всех моих учеников.

Рейчис встал и встряхнулся, потом начал осматривать свои раны.

– И что теперь? Бросим аргоси в телегу и дадим деру?

Именно это я хотел бы сделать. Больше всего на свете, особенно теперь, когда мысль о том, чтобы сбежать отсюда, начать жизнь с Сенейрой, тянула меня, как магия железа. Но что я буду за человек, что за будущее я подарю Сенейре, если буду все время подводить моих друзей?

– Хватит бегать, – сказал я. – Фериус права. Аргоси никогда не отступают.

– Как и белкокоты, но я думал…

Я указал на черные линии вокруг глаза Фериус.

– Если она подойдет близко к Дексану, он наверняка узнает об этом и прикончит ее через червя. Она и карту в него не успеет метнуть, как он ее убьет.

Рейчис посмотрел на меня, потом снова встряхнулся, и его мех из серого с серебряными полосами стал черным с красным оттенком.

– Так мы с тобой?…

Я кивнул.

– Да, мы с тобой, партнер.

Вид у Рейчиса была такой, словно он пытался решить, пойти ему со мной или просто бросить меня и найти напарника, который не будет каждые пять минут ввязываться в драки не на жизнь, а на смерть. Я не стал бы его упрекать; он был ни в чем не виноват. Я смотрел на него целую минуту, и это стало невыносимо. Думая, что мне придется справляться одному, без Рейчиса, я понимал, что вот-вот потеряю кураж.

– Ну? – наконец спросил я. – Что скажешь?

Он встал на задние лапы, осмотрел порезы у себя на боку, потом глянул на меня.

– На этот раз я точно прикончу этого проклятого крокодила, – брякнул Рейчис.

Мы с Рейчисом пошли на окраину города и вернулись в болотный лес, который по всем законам природы не должен был разрастись так пышно в пустыне. Я так привык к открытым просторам Семи Песков, что густая листва, смыкавшаяся вокруг меня, казалась странно пугающей.

– Ну что, меткий маг, вернулся поговорить с моими духами?

Я огляделся вокруг, безуспешно пытаясь понять, откуда доносится этот голос.

– Мне нужна твоя помощь, Мама Шептунья. Мне нужна твоя магия.

Она вышла из-за дерева, совсем девочка – еще ребенок. Как-то ненормально было, что она выглядит как дома в этом странном, пугающем месте. Она покачала головой, так что с нее едва не свалился поношенный цилиндр.

– Я же сказала тебе, меткий маг. У Мамы Шептуньи нет никакой такой магии. Она просто шепчет духам, а они иногда слушают.

Рейчис затрещал у меня на плече.

– Кто-то должен сказать Маме Шептунье, что она разговаривает как старуха.

Она наклонила голову, потом рассмеялась.

– А может быть, кто-то должен сказать белкокоту, что он говорит, как щербатый бандит из приграничья.

– Ты слышишь, что он говорит? – мне еще не встречался никто, кроме Вдовствующей княгини, кто понимал бы рычание и трескотню Рейчиса.

– Говорю тебе, парень, нет у меня никакой такой магии. А вот духи, те да, говорят мне всякое-разное.

Я подошел к ней и встал на колени, взяв одну ее маленькую ручку в свои. Я понятия не имел, сумею ли я к ней так подольститься или она прикончит меня, но мне казалось, что тут нужен какой-то отчаянный жест.

– Человек, который стоит за этой вспышкой Черной Тени. Я должен его остановить, но он куда-то скрылся, и я не знаю куда. Твои духи могут помочь мне его найти?

Она отдернула руку.

– Духи ничьи, они сами себе хозяева. Хочешь, чтобы они тебе помогли? Попроси по-хорошему.

– Покажешь мне как?

– Вот уж не знаю, – вдруг она резко развернулась и закричала в голос: – Какой-нибудь дух хочет говорить с этим метким магом? Он ничего, только глуповат немного.

Не самая лучшая похвала моим качествам.

– Ну? – снова крикнула она. – Я спросила, хочет ли какой дух пожалеть этого парня. Может, показать ему хороший путь в этом гадком мире?

– Может, мы…

Она прервала меня одним взмахом руки и гневным взглядом, и я заткнулся. Протянув руки, словно стрелку флюгера, она то свистела, то шептала в ночной воздух.

– А, вот, – наконец сказала она, покачивая головой. – Слышу одну. Сильная. Смелая. Слегка дурная, но, – она открыла глаза и посмотрела на меня, – пожалуй, иначе тут никак.

– Э… спасибо?

Она подошла ближе.

– А теперь будем учить тебя с ними говорить. Покажем тебе, как им шептать, шептать, шептать, – она схватила меня за руку и посмотрела на одну из татуировок. – Магией дыхания владеешь, меткий маг?

– Немного.

– Хорошо. Очень хорошо. Вот этот дух – сасуцеи, дух воздуха. Им больше всего нравится магия дыхания – она лучше, чем вся остальная мерзкая магия, с которой вы, джен-теп, якшаетесь, – она посмотрела на меня и сощурилась. – Но ты должен научиться шептать как надо, понял? Это не просто слова. Слова – это каждый может. Мы шепчем – это совсем другое. Ну как? Сможешь?

Как ответить на вопрос, который я даже не совсем понял? Я чувствовал, что мой ответ важен и для нее, и для этого духа сасуцеи.

– Моей подруге очень плохо, – сказал я. – И другим людям тоже. Я думаю… происходит что-то очень скверное, и мне нужно знать, что именно, чтобы положить этому конец.

Мама Шептунья пожала плечами.

– А мне-то что до этого?

– Это значит, что я готов на все, чтобы помочь моим друзьям, поэтому перестань тратить мое время и научи меня этим проклятым чарам.

Глаза у нее на мгновение расширились, а потом девочка, называющая себя Мамой Шептуньей, запрокинула голову и рассмеялась в небеса.