Себастьян Кастелл - Аббатство Теней [litres]

– Прекрати немедленно, – сказала Диадера. Ее тон ясно говорил о том, что у нее для всего этого есть шикарный план. – Теперь все мы поиграем в небольшую игру, которую я называю «никто никого больше не убивает». Кому-нибудь нужно, чтобы я объяснила правила?

Высокая девушка, с которой я еще не встречался, подошла ближе.

– Почему Турнам называет тебя «облачный мальчик»?

Золотисто-каштановые волосы доходили ей до челюсти, обрамляя высокие скулы и лицо в форме сердечка. Подбородок был мягким, но линия губ – суровой, как и метки Черной Тени, окаймлявшие ее глаза, словно маска паяца. Даже не видя татуировок под рукавами ее длинного кожаного пальто, я мог сказать, что она – джен-теп. Мой народ обладает определенной склонностью к высокомерию, которую трудно скрыть.

– Это Сутарей, – тихо сказала мне Диадера. – Только то, что она из твоего народа, не означает, что она отнесется к тебе любезно, поэтому будь вежлив.

Непохоже, чтобы любой другой джен-теп, с которым я за последнее время встречался, вел себя дружелюбно. Тем не менее я принял совет и в кои-то веки прямо ответил на вопрос.

Постучав себя по правой щеке под глазом, я сказал:

– Он имеет в виду сасуцеи, которую я ношу с собой. Это разновидность духа воздуха.

Девочка помладше, Гхилла, приблизилась ко мне быстро, как гремучая змея.

– Ты толкуешь о магии ше-епота, мальчик? Кто тебя этому научи-ил?

Ее акцент и протяжность речи напомнили Маму Шептунью. Как и то, что она продолжала называть меня «мальчик», хотя была по крайней мере на три года младше меня. Вспомнив свой визит в болота рядом с Телейдосом, я приложил палец к губам:

– Шш. Духам нра-авится хранить свои секре-еты.

– Ты передразниваешь мою речь, мальчик? – спросила она, надув черные губы.

– С Гхиллой тебе, наверное, тоже лучше не ругаться, – пробормотала Диадера. – Вообще-то будет лучше всего, если ты сумеешь придумать, как не раздражать никого из них.

Видите? В этом и заключается проблема компаний. Откуда мне знать, станет моя жизнь легче, если я последую совету Диадеры, или проявление слабости превратит меня в мишень? Мне не нравилось, как выглядят эти люди. Под стильными пальто и нарочитой самоуверенностью в их позах чувствовалось нечто зловещее. Воздух вокруг них практически дрожал от еле сдерживаемой враждебности.

– Я передра-азниваю твою речь, – сказал я Гхилле, – только потому-у, что еще плохо тебя знаю. Может, пото-ом я найду что-нибудь еще-е, над чем можно будет посмеяться.

Девчонка сделала длинный глубокий вдох; я уже видел дымок, струящийся из уголков ее губ. Наверное, Диадере и вправду надо объяснить правила «никто никого больше не убивает».

– Хочешь поиграть со мной, мальчик? – спросила Гхилла.

– Осторожно, – сказал Турнам, оттолкнув ее в сторону. – Этот дух в его глазу сотворил со стигийцем что-то мерзкое. – Его улыбка походила скорее на презрительный оскал. – Думаю, вот настоящая твоя способность, а? Ждать, пока появится твоя маленькая подружка-сасуцеи, чтобы за тебя сражаться?

Еще одно ехидное замечание. Еще одна попытка меня разозлить. Я полностью осознавал, что подвергаю себя ненужному риску, заглатывая наживку, но, похоже больше не мог заставить себя об этом тревожиться. И все-таки я не доставлю ему удовольствия, напав первым.

С момента нашей встречи по его цвету кожи и акценту я узнал берабеска. Но теперь я вспомнил, что «Турнам» – одно из двенадцати имен, которые давали сыновьям высших священнослужителей. Это вкупе с его насмешливым замечанием о женщинах – подобные чувства не разделяли за пределами их религиозной ортодоксальности – многое мне о нем поведало.

– Пытаешься смутить меня взглядом, джен-теп? – спросил он.

Его ленты направились ко мне, но Диадера встала между нами.

– Назад, Турнам.

Он сделал, как она сказала, воспользовавшись возможностью, чтобы с ухмылкой оглянуться на остальных.

– Смотрите, он уже использует свою особую силу!

Раздалось фырканье и смех. Гхилла сердито посмотрела на него, как и мальчик помладше, с которым я еще не был знаком. Но они промолчали.

Турнам снова повернулся ко мне:

– Ну? Так это работает? Твой язык доведет тебя до беды, и ты ждешь, когда тебя защитит девчонка?

– Почти всегда, – ответил я.

Остальные засмеялись – больше над ним, чем надо мной. На этом мне стоило остановиться, но я мысленно сложил вместе несколько деталей, которые знал о Турнаме… И я всегда был слишком большим умником, чтобы держать рот на замке.

– Наверное, дома тебя любили, Турнам. – Я кивнул на метки на его руках. – Скажи, когда тебя изгоняли из храмов, шайку возглавлял твой отец или в дело впуталась вся твоя семья?

Диадера метнула на меня сердитый взгляд:

– Ты пытаешься все усложнить?

Вообще-то именно это я и делал. Мне следовало бы бояться, и, наверное, в определенном смысле я боялся. Но в куда более глубоких уголках души мне хотелось, чтобы Турнам напал. И у него не ушло много времени на то, чтобы сделать мне это одолжение. Не успела Диадера среагировать, как три его ленты метнулись вперед, отбросив ее в сторону и обмотавшись вокруг моих рук и шеи.

– Ты должен меня отпустить, – сказал я, даже не пытаясь говорить спокойно.

Некая извращенная часть меня наслаждалась мыслью о том, что все закончится кровопролитием. Пролитием его крови.

– И с чего бы я захотел тебя отпустить, шпион?

– Потому что я очень слабый. Ты никогда не должен приставать к слабым, Турнам. Когда слабый дает сдачи, он знает, что могут быть только два исхода.

Я даже не потрудился сопротивляться, когда ленты потянули меня за руки – Турнам рывком подтащил меня ближе.

– Понимаешь, если бы я был настоящим магом джен-теп, я мог бы пустить в ход любое из заклинаний, чтобы разнести в клочья твои маленькие Тени.

– Если бы у тебя была хоть какая-то настоящая магия, ты бы…

– …продемонстрировал ее раньше, знаю. Ты абсолютно прав. Я едва время от времени могу справиться с маленькой магией дыхания. Поэтому никаких заклинаний огня, чтобы взорвать твои ленты, никакой магии шелка, чтобы одурманить твой разум и заставить меня выпустить. Я не могу использовать и Тени, как делаешь ты. Дьявол… – Я слегка потянул его ленты. – У меня даже не хватает сил помешать тебе таскать меня туда-сюда по тренировочной площадке, чтобы покрасоваться перед твоими друзьями.

Он улыбнулся:

– Хорошо, что на некоторые вещи мы смотрим одинаково.

Я покачал головой:

– Нет, ты идиот. Есть разница между тем, чтобы быть слабым и быть беспомощным. И у меня уже множество врагов, Турнам. Уходи немедленно, или я буду просто счастлив навсегда избавиться от одного из них.

У меня почти кончились порошки, и я понятия не имел, как его побью, но мне было плевать. Я справлялся и с более ужасными врагами, чем этот самодовольный ублюдок. У меня были стальные карты в кожаном футляре, пришитом к штанине, и все еще оставались монеты кастрадази. Если это не сработает, я просто схвачу его и вырву ему глотку своими…