Себастьян Кастелл - Аббатство Теней [litres]

– Эй! – закричал Турнам. – Не думай, что мы не уйдем без тебя, облачный мальчик!

– Келлен! – окликнула Диадера. – Куда ты?

Я бежал на хныканье и всхлипывания, подгоняемый Сюзи, которая не только позволила мне их услышать, но и придала крикам настойчивость порывами морозного воздуха в моем глазу. Я слышал, как другие следуют за мной; Турнам требовал сказать, что я делаю.

Должно быть, я пробежал всю деревню, прежде чем нашел толпу мужчин, женщин и детей, сбившихся в кучу, – их было не меньше пятидесяти. У некоторых из них имелись метки Черной Тени, у других – нет. Но их всех объединяло одно: вокруг шеи каждого обвивалась единственная нить блестящей медной проволоки, она тянулась от одного к другому, связывая их вместе. Маленький мальчик отчаянно пытался убежать, но его сдерживал мужчина – судя по всему, его отец. Остальные взрослые неистово шипели на мальчика, требуя, чтобы тот прекратил.

– Ты убьешь нас всех, маленький дурак! – сказала женщина на берабесском языке с сильным акцентом; ее пальцы отчаянно стискивали проволоку, врезавшуюся в ее шею.

– Кровавая петля, – сказала Сутарей, догнав меня.

Я никогда раньше такого не видел, но понял принцип. Заговоренная медная проволока, обмотанная вокруг шей, задушит людей, если хотя бы один из них осмелится на побег.

– Ты можешь разорвать узы? – спросил я. – У тебя зажигается татуировка крови. Если ты…

Она покачала головой:

– Все это сложнее. Мне бы понадобилось зажечь и железо. Вероятно, в придачу и песок.

– Ты джен-теп, – сказал Турнам, протягивая руки к толпе. – Всегда ищешь слабые маленькие заклинания вместо веры.

Теневые ленты размотались с его рук и потянулись к толпе.

– Нет! – закричала Сутарей, отшвырнув его в сторону.

Турнам посмотрел на нее с яростью в глазах, ленты его Черной Тени взмыли, устремившись к ней.

– Ты спятила?

– Если твои ленты прикоснутся к проволоке, ты запустишь стягивающую часть заклинания. Ты мог бы отрезать всем им головы, идиот!

– Тогда как нам это убрать? Мы не можем оставить их вот так!

Турнам был прав. Было прохладно, и становилось все холодней по мере того, как садилось солнце. Судя по виду жителей деревни, они уже долго здесь простояли. Наверное, Тасдиему нужно было исполнить ритуал отрицания по очереди сперва с одним человеком, потом с другим, держа остальных привязанными друг к другу, как домашний скот. Из этого вытекал важный вопрос:

– Как Тасдием освобождал их, когда ему требовался еще один?

Сутарей показала в центр толпы.

– Концы медной проволоки завязаны узлом, который выполняет роль своеобразного замка. С помощью магии железа и крови можно манипулировать замком, чтобы освобождать каждый раз по одной жертве.

Я повернулся, чтобы посмотреть на поднимающегося на ноги Турнама.

– Ты можешь пустить в ход свои теневые ленты, чтобы они проникли в центр толпы и развязали узел?

Он покачал головой:

– Они слишком тесно стоят. Я не могу контролировать то, чего не вижу.

Легкое дуновение ветерка в правом глазу сказало мне, что Сюзи пытается привлечь мое внимание.

– Знаю, – прошептал я в ответ.

– В чем дело, мальчик? – спросила Гхилла, внимательно наблюдая за мной. – Что говорит дух?

Я потянулся к подолу своей рубашки, в складках которой были зашиты монеты.

– У меня есть идея, – сказал я.

Она прищурилась:

– Хорошая идея?

Люди, сбившиеся вместе, смотрели на меня, явно задаваясь тем же вопросом. То, что я намеревался сделать, потребует ловкости, какой я никогда раньше не пытался достичь с монетой сотокастра. Если я ошибусь, дело кончится тем, что я убью всех пленников до единого.

Арта превис, напомнил я себе. Убеждение. Фериус великолепно владела этим даром, но я никогда не подавал в нем больших надежд.

– Не беспокойтесь, – сказал я жителям деревни. – У меня все под контролем.

В Гитабрии танцующие с монетами, или, как их называют, – кастрадази, либо любимые народные герои, либо осыпаемые бранью преступники-бродяги, в зависимости от того, кого вы спрашиваете. В старые времена они могли совершать всевозможные подвиги и трюки с помощью своих необыкновенных монет. Но если раньше существовала двадцать одна кастрагензе, то есть красивая монета, теперь трудно найти танцора, который владел бы более чем двумя-тремя монетами.

У меня их было пять.

Полученные в подарок от незнакомцев, эти монеты были просто великолепны. Единственная проблема заключалась в том, что я не знал, как большинство из них работает. К счастью, среди монет была сотокастра – монета надзирателя – и у меня имелся некоторый опыт работы с ней.

Я пощупал в зашитой складке рубашки и вытащил самую маленькую монету, серебристо-черную, с выгравированным на одной стороне замком, а на другой – ключом. Самым интригующим свойством монеты была возможность манипулировать запирающими механизмами. Понятно, почему тайная полиция Гитабрии не любила именно эту кастрагензе.

Я несколько раз подбросил монету в воздух, отчасти, чтобы снова ее почувствовать, а отчасти для того, чтобы успокоить нервы.

– Что ты собираешься с этим делать? – спросил Турнам.

Его тон ясно говорил о том, что он питает нулевую уверенность в моих способностях.

Парни вроде Турнама всегда будят во мне самое худшее.

– Разбить чары мертвого мага и спасти всех этих людей от ужасной смерти. Другими словами, сделать то, чего ты явно сделать не можешь.

Он схватил меня за плечо, чуть не выбив монету из рук. Не успел я даже подумать о том, чтобы что-то предпринять, Бателиос поднял Турнама и осторожно перенес на несколько шагов в сторону.

– Дай ему попытаться.

Сутарей подошла и встала рядом со мной.

– Для изгоя ты не лезешь из кожи вон, чтобы завести друзей.

– Я не против этого, – ответил я. – Просто в последнее время у меня не очень хорошо получается.

Она наблюдала, как я подбрасываю монету в воздух, как та иногда парит доли секунды, прежде чем повернуться вокруг своей оси и упасть обратно мне в руку. Джен-теп особенно внимательно следят за тонкостями магических жестов.

– Монета реагирует на силу и направление твоих бросков, создавая некое обратное движение…

– Неа, – сказал я. – Все это просто чушь джен-теп. Монета танцует, и только.

Как только я начал чувствовать монету, я пристроил ее на указательном пальце – сбоку, между ногтем и первым суставом. Монета надзирателя работает следующим образом: вы находите правильное ее положение и ось, соответствующие механизму замка, который пытаетесь открыть. Это почти то же самое, что заклинание симпатии, создающее связь между двумя объектами, только при заклинании связь устанавливают ваш разум и воля, а в случае с сотокастра все делается на ощупь.