Ханна Джеймесон - Выжившие [litres]

– Давление в трубе нехилое… вот и засосало. Повезло, что дальше не ушло. Тогда бы ни в жизнь не нашли.

Я отодвинул свою одежду в сторону, чтобы получше рассмотреть платьице в желто-белую клетку, со старомодным, некогда белым кружевным воротничком. Обычно, когда родители одевают в такие своих дочек, те выглядят как куклы. Я бы не купил такое платье для Марион. И Рут ни за что на свете не надела бы такое.

Проверяя ярлычок, я заметил почти полностью вымытые следы черного маркера.

Скорее всего, это было имя, которое начиналось на «Г», или «М», или «Н». Точнее сказать не получалось.

Я прислонился к стене рядом с бойлером и отшвырнул платье ногой.

Натан вручил мне косяк, и некоторое время мы молча курили.

– И Таня не нашла никаких отметин на ней, когда осматривала?

– Ничего, – задумчиво ответил я, – но говорит, непохоже, что девочка утонула. И еще, перед тем как она попала в воду, ее могли накачать наркотиками или, например, снотворным.

Он вздрогнул:

– Звучит зловеще.

– Не верю, что тебе наплевать, что этот мерзавец, может, все еще находится в отеле.

– С чего ты взял, что это он ? И мне не наплевать, просто… – Натан выдохнул. – В моем дерьмометре, показывающем степень наплевательства, сейчас слегка сбиты настройки.

– Нельзя забить на добро и зло только потому, что…

– …наступил конец света?

Я возразил:

– Мы всё еще живы.

Марихуана уже начала лезть в голову. Было приятно.

Натан выглядел печальным.

– Не могу поверить, что умру в отеле. С голоду там или как-то так. Хреново.

– Голод наступит, когда докурим. И этот фактор мы не учли.

Он фыркнул:

– О’кей, прикольно пошутил.

– А разве обычно я не так шучу?

– Да нет, просто ты старше моих приятелей.

– Как ты здесь оказался? – поинтересовался я.

Я видел его реакцию, когда он обнаружил тело, поэтому вряд ли Натан имеет отношение к убийству. Однако мне хотелось записать как можно больше биографических сведений о людях, которые живут со мной в отеле.

– Да я тут недавно работаю. Полгода, наверное. Моя история такая странная, расскажу – не поверишь.

– Спорим, поверю. Теперь все странное.

– Это из-за отца. Ну, отчима. Хотя нет, отца. Я из-за него здесь.

– Пока ничего странного.

– Ты даже не представляешь, – усмехнулся он.

Бойлер издал громкий звук, напомнив Натану, что пора его выключить, но в подвале еще долго было тепло, и мы сидели там и курили еще несколько часов, пока сохла моя одежда.

Мы оба были под кайфом, и Натан рассказал мне замечательную и странную историю. Я только все испорчу, если попробую пересказать ее своими словами. Поэтому я попросил его записать эту историю, и он согласился. Прикреплю его рассказ к своим запискам чуть позже.

Сегодня утром я спросил Дилана, можно ли мне воспользоваться его комплектом запасных ключей, чтобы обыскать отель. Он собирался пробежаться до озера и обратно – расстояние, которое, по его словам, составляло три мили, – и ему, похоже, больше хотелось размяться перед пробежкой, чем тешить мою вновь обретенную целеустремленность.

– У тебя уйдет несколько дней, чтобы обойти комнаты в одиночку.

– Я понимаю, но… если кто-то в отеле привел или принес девочку на крышу и…

– В любом случае, убийца уже давно далеко отсюда.

– А вот этого мы не знаем!

Он скрестил руки на груди, стараясь дышать глубоко и размеренно:

– Если у тебя энергия бьет ключом, мог бы найти занятие и получше.

– А ты сам-то обыскивал отель?

– Для чего?

– Вдруг что-нибудь полезное отыщется.

– Нет пока.

– Ну вот, давай я и обыщу. Ты избавишься от необходимости заходить в сотни комнат самому, а я соберу дополнительную еду, оружие, лекарства…

К этому моменту я понял, что Дилану не терпится избавиться от меня.

Он сказал:

– Никому не говори, что у тебя есть ключи.

– У убийцы, похоже, имелся свой комплект. Как иначе на крышу попадешь? Но ты говорил, что ключи есть только у персонала.

– Если, по-твоему, она умерла примерно в тот день – в первый, – то украсть связку ключей не составило бы труда. – Он вздохнул. – Не говори никому, что у тебя есть запасной комплект ключей.

– Я и не собираюсь.

– Я серьезно, никому из них.

– Почему?

Дилан красноречиво посмотрел на меня и принялся разминать ноги:

– Я их не знаю.

Мне тут же вспомнилась Томи с ее коллекцией неизвестно кому принадлежавшего имущества, и я понял, что он имеет в виду.

– Тогда почему мне доверяешь?

В ответ он мрачно усмехнулся:

– А вот хочу, чтоб ты вызвался добровольцем в следующую вылазку за продовольствием.

Дилан протянул мне тяжелую связку ключей, посмотрел в сторону леса – сегодня, потревоженный сильным ветром, он шумел – и побежал прочь, вскоре скрывшись за деревьями.

Я вернулся к своему списку бронирований. Только две семьи из тех, что я обвел фломастером, помимо семейства Иобари, попросили дополнительные раскладные кровати для детей. Люффманы и Лавеллы. Номера 377 и 101, соответственно. Оба семейства останавливались здесь, но Флоренс Лавелл умерла, и теперь о ее дочери заботилась семья Иобари. Итак, оставались только Люффманы.

Откуда-то тянуло сквозняком, продувавшим весь отель. Я застегнул куртку на молнию и пошел по лестнице наверх. Мне редко приходилось бывать на этом этаже, даже когда я выходил пройтись. Здесь жили семья Иобари и София, шеф-повар отеля, все еще продолжавшая каким-то чудом готовить нам еду.

На этом же этаже вроде жили еще несколько молодых женщин. Возможно, их утешало присутствие двух детей Иобари и ребенка покойной Флоренс Лавелл, о котором они заботились. Этими женщинами были Миа, русская из Швейцарии, раньше работавшая горничной и совсем недавно перебравшаяся за стойку регистрации, Лекс (Алекса), француженка, с которой я еще ни разу не разговаривал, и Лорен, еще одна французская девушка, с которой мне также еще ни разу не довелось поговорить.

У Мии есть брат-близнец, Саша, тоже сотрудник отеля. Насколько мне известно, он все еще живет в служебной комнате на первом этаже, рядом с Диланом. Где живут остальные мужчины, кроме Патрика, я не знаю. В отличие от женщин, мы не так держимся друг за друга.

Я подошел к номеру 377 и вошел внутрь. В комнате пахло так, словно в ней недавно жили, и, слава богу, не смертью. На полу у изножья кровати стояли два огромных чемодана. Распахнутые дверцы шкафа выставляли напоказ голые плечики. На одной из прикроватных тумбочек лежала пачка сигарет, и, как ни стыдно признаться, первым делом я положил в карман ее.

Похоже, Люффманы собрали вещи, и напрашивался вопрос: почему они не взяли с собой все собранное?

Вспомнились мои собственные действия в тот день. От потрясения я был сам не свой. Вполне вероятно, и эта семья, бросив часть багажа, покидала отель в панике. Взяли сумки полегче, а тяжелые чемоданы оставили в номере.