Георгий Крол - Остановить прорыв! [litres]

Первым было готово второе орудие, но и первое отстало буквально на пару секунд.

– Второе готово.

– Первое готово.

– Открыть заслонки. Огонь!

Забухали выстрелы, а я наблюдал в перископ. Орудия били залпами. Бум! Два взрыва на ориентире 4. Почти в самую гущу грузовиков. Бум – ещё два, практически там же. И пять раз подряд. Огонь, дым, куски машин и тел. Немцы начали разбегаться, а орудия перенесли огонь на ориентир 5. Первый залп лёг с недолётом. И очень удачно! В грузовиках, похоже, было топливо. Ох и полыхнуло!

Второй залп попал куда нужно, но оказался менее наглядным. Эти машины, видимо, были для солдат. В том хаосе, который сейчас был, пять последующих залпов уничтожили как минимум роту солдат. Огонь по ориентиру 7 я отменил. Все, кто мог, уже попрятались. В самой середине так опрометчиво расположившейся поблизости от нас части был сущий ад. Всё горело, взрывалось, танки пытались выбраться из огня. Ничего не видя, они давили бегущих и то и дело сталкивались в дыму. Я точно засёк, что три танка так и остались гореть на месте.

А вот что интересно, ориентиры 4 и 5 – это дистанция 1200 и 1400 метров соответственно. Причём по 4-му сначала был недолёт. Теперь вопрос: могут фрицы подумать, что это и есть наша максимальная дальность? Теоретически да. Там ведь и дальше техника стояла. Они ведь не в курсе, что я не по технике, а по экипажам бил. Чтоб не расслаблялись. Так что они у меня в своих бронированных коробках будут сидеть и потеть. А на моральном состоянии это очень нехорошо сказывается. Да и на физическом тоже.

Яркий исторический пример подобного подхода – битва при Хаттине в 1187 году, когда Саладин, он же султан Салах-ад-Дин, разбил более чем десятитысячное войско крестоносцев. Он тогда отрезал их от источников воды, а потом начал демонстрацию атаки. Войско, закованное в железные доспехи, выстроилось, а атака так и не начиналась. В Палестине в июле солнце греет не хуже, чем у нас сегодня, так что рыцарям пришлось несладко. А когда они окончательно ослабели от жары – сарацины напали. Результат для крестоносцев был плачевный.

В «боевом журнале» я отметил время – 12.05 и коротко изложил наши действия. После чего оставил Корду наблюдателем и пошёл общаться с людьми. Все сегодня были молодцы, и нужно было показать людям, что командир это видит и ценит. Первыми, разумеется, были артиллеристы. Они все показали высокий класс, о чём я им и сообщил лично. Потом, пользуясь работающей рукой, спустился на нижний уровень. Осмотрел дизеля, поговорил с пулемётчиками. Похвалил их за отличную работу.

Поднялся наверх по скоб-трапу. Рука ведёт себя замечательно, непонятно, зачем её сержант так приматывал вначале. Надо будет поинтересоваться. А пока я вышел из ДОТа и отправился осматривать позиции сержанта Белого. Работа на них шла вовсю. Одно отделение несло дежурство, остальные оборудовали новые позиции согласно моему приказу. Причём весело, как говорят, «с огоньком». Земля из-под лопат летит, народ шуточками перебрасывается. Вот интересно, если бы у меня был замполит, он сумел бы так настроить людей на работу?

А вот и мой зам, в быту сержант Белый.

– Вижу, работа спорится, а, Семён Михайлович?

– Так точно, товарищ лейтенант. Это всё младший сержант Рамон. Он и сам работает отлично, и всем рядом с ним веселей.

– Рамон? И откуда он родом, неужели испанец?

– Так точно. Приехал подростком в 37-м, после поражения интербригад.

– Ещё интересней. А позвать этого идальго можно?

– Какого идальго?

– Рамона, Семён Михалыч. В Испании словом «идальго» называли благородных людей.

– Понятно, товарищ лейтенант.

И уже громко, в сторону работающих бойцов:

– Рамона к командиру.

Через минуту к нам, на ходу поправляя гимнастёрку, подошёл боец. То, что он испанец, было не просто видно, а бросалось в глаза. Тонкое смуглое лицо, нос с горбинкой, чёрные волосы и чуть удлинённые глаза. Фигура как у тореро. Одним словом – красавец. А взгляд весёлый и слегка насмешливый.

– Товарищ лейтенант, младший сержант Рамон по вашему приказанию прибыл.

Вместо уставного ответа я сказал:

– Hola camarada Ramon. Cu l es tu nombre completo? [4] Здравствуйте, товарищ Рамон. А как ваше полное имя? ( исп .)

Вот они оба удивились. И ответил мне младший сержант тоже по-испански:

– Andres Louis Fernandez Ramon, camarada teniente [5] Андрес Луис Фернандес Рамон, товарищ лейтенант ( исп .). .

Как интересно! Если не ошибаюсь, Рамон Фернандес позже был одним из псевдонимов Че Гевары. Но спросил совсем другое.

– Y por qu usas el apellido de la madre? Se supone que se llamar por el padre? [6] А почему вы используете фамилию матери? Ведь положено называться по отцу? ( исп .)

Веселье из глаз исчезло. Они стали жёсткими.

– Ella muriо́ bajo las bombas de Franco [7] Она погибла под бомбами франкистов ( исп .). .

– Lo siento Andres. O Louis? [8] Извините, Андрес. Или Луис? ( исп .)

Глаза снова стали насмешливыми, хотя веселья в них чуть поубавилось. И ответил он по-русски:

– Андрес. Хотя здесь меня все зовут Андрей, я уже привык. А откуда вы знаете испанский, товарищ лейтенант?

Я заметил, что сержант навострил уши. А как же, сначала с фрицами по-немецки шпрехал, теперь с испанцем по-испански хаблаю. Ладно, расскажу о себе чуточку правды, но под местным соусом.

– Ничего особенного. У меня ещё в школе проявилась склонность к языкам. Вот и учил. Немецкий – по школьной программе, испанский – наверное, понятно почему: 36-й год, Мадрид, Долорес Ибаррури, интербригады. Ещё французский и итальянский – просто красивые языки, певучие. Ну и английский – язык моряков, всё никак выбрать не мог, кем становиться.

Про то, что знаю португальский и фарси, я промолчал.

Я улыбнулся, Рамон тоже, а вот Белый ошарашенно почесал в затылке.

– Это ж пять языков! И как они у вас в голове не путаются, а, товарищ лейтенант?

– Уложены правильно, Семён Михайлович, вот и не путаются. Вот вы уставы хорошо помните?

– Конечно, – сержант даже обиделся.

– Вот. А какой-нибудь учёный, физик или химик может их часами зубрить, но не запомнит. А почему?

– Почему?

– Да просто они ему на фиг не нужны! Он понять не в состоянии, для чего это нужно учить. Вот и не получится. А если что-то нравится и ты действительно захочешь это узнать – запомнишь.

Сержант снова почесал в затылке.

– Может, и так, а всё равно удивительно.

Так, заговорились мы. Вот зачем я Рамона звал? А, вспомнил – замполит!

– Товарищ младший сержант, а как вы смотрите на то, чтобы сменить род занятий?

Теперь и Рамон выглядел удивлённым.

– У нас тут полноценное подразделение получилось. Командир – есть. Заместитель командира – есть. А вот комиссара нет! Как вы смотрите на то, чтобы временно стать комиссаром нашей роты?