Грег Кокс - Другой мир. Кровный враг

«Пожалуйста, отец, не мучай себя так!» — умоляла Соня, — «Кто мог догадаться, какая судьба ожидает нас? «— со слезами на глазах умоляла она. «Выскажи своё горе, ты имеешь на это право, но я прошу не вини себя в событиях, которые не могло предвидеть ни одно цивилизованное существо. Мы, ничего не подозревая, попали в западню на рассвете, и ты бы ничего не смог сделать!»

«Мы не все столь же цивилизованны, как ты», — сказал Виктор зловеще, — «но ты права. Сейчас не время для взаимных обвинений». Он печально переводил взгляд со своего кулона на Сонин. «Я должен быть благодарен, что, по крайней мере, ты выжила, чтобы продолжить наш род. Ты мое самое большое сокровище, Соня. Никогда не забывай об этом».

«Я не забуду, отец», — она облегченно вздохнула. Вина только продлит страдания её отца. «До тех пор пока я могу называть тебя отцом, у меня будет семья».

«Так будет вечно», — заверил он ее, — «Мы всегда будем вместе, несмотря на то, что судьба приготовила для нас. Ничто не встанет между нами».

Стук в дверь нарушил этот чуткий момент. Грубый голос Сорена вторгся в лазарет. «Вы хотели видеть меня, лорд Виктор?»

Лицо старейшины ожесточилось. Соня поднялась с колен и тихо зашла за трон. «Входи», — приказал Виктор.

Надсмотрщик вошел в лазарет. Его темные глаза на мгновение остановились на Соне, перед тем как переключить внимание на сидящего старейшину. Он ни как не отреагировал на истощенный внешний вид Виктора, но Соня почувствовала толику волнения, под стоическим выражением лица Сорена.

«Да, милорд?» — сказал он.

«Я так понимаю, что ты находился в процессии леди Илоны, когда она попала в засаду в крепости», — серьёзно заговорил Виктор, — «И все же ты не смог предотвратить жестокое убийство моей жены и, кроме того, бросил мою единственную дочь на верную смерть». Он разочарованно покачал своей похожей на череп головой, — «Я очень разочарован в тебе, Сорен «.

Лицо надсмотрщика побледнело под его бородой. «Простите меня, милорд! Этого больше не повторится «.

Виктор выглядел убедительно. «Твоё раскаяние не вернет мою жену к бессмертию. Никакое количество извинений никогда не сможет искупить мою потерю «.

«Но я служил вам верой и правдой на протяжении почти четырех столетий!» — запротестовал Сорен, и Соне показалось, что она уловила оттенок обиды в его голосе. «Я сражался на вашей стороне!»

«Это правда», — признал Виктор, — «У нас долгая история, у тебя и у меня».

«Я прошу вас, милорд. Не осуждайте меня. Жалкие смертные убили леди Илону, не я!»— Сорен уставился на Соню, стоящую молча за престолом своего отца. «Клянусь, что отныне я буду наблюдать за вашей дочерью с величайшим вниманием, чтобы с ней никогда не случилось ничего дурного! «

Дрожь прошла по телу Сони при мысли о жестоком надсмотрщике, выступающем в роли её стража. «Я бы выбрала другого защитника».

Возможно, Луциана.

Однако его пылкая клятва убедила ее отца. «Смотри, помни о своем обещании», — приказал он Сорену. Мумифицированное лицо старейшины грозно нахмурилось. «Ты прав в одном. В конечном счете, это смертные виноваты в смерти моей бедной жены». Костлявые кулаки сжали ручки мраморного трона. «Но их вероломство не останется безнаказанным. Клянусь моей бессмертной кровью, вскоре, я обрушу ужасную месть на всех, кто к этому причастен».

Ненависть в его голосе, так сильно отличалась от любящего тона, к которому она привыкла, испугала Соню. Она никогда не видела отца таким сердитым раньше... как демон, обретший плоть.

«Они пожалеют о том дне, когда они посмели восстать против своих повелителей, прежде чем я отправлю их кричать в ад!»

Страсба была небольшой деревней, расположенной в уединенной долине и, возможно, состояла из дюжины лавок и двух десятков грубых крестьянских хижин. Двухэтажные деревянные лавки занимали центр деревни, у грунтовой дороги выстроились лачуги с соломенными крышами. На противоположном конце улицы находилась скромная каменная церковь, как будто основатели города выбирали это место, чтобы сделать как можно большее расстояние между Богом и Мамонной.

Деревня спала под светом полной луны, её узкие улочки были темны и пусты. Закат давно пришёл и ушёл, так что вся Страсба погрузилась в сон на ночь. Двери были закрыты на засов, окна закрыты ставнями, весь свет погас. Вывески торговцев раскачивались на холодном зимнем ветру. Только слабый свет фонаря ночного сторожа рассеивал тени, окутавшие ничего не подозревающую деревушку.

«Они и не подозревают, что их ждет», — думал Луциан.

В облике волка, он смотрел вниз на Страсбу с западного склона долины. Сейчас был февраль, целый месяц, как был погребён Маркус, и луна еще раз освободила его звериное Альтер— эго. Ощетинившийся черный мех покрывал внушительные формы. Когти, как кинжалы, торчали из пальцев его рук и ног.

Компания конных вестников смерти, во главе с самим Виктором, тоже смотрели вниз на деревню.

Серебряные копыта их лошадей с нетерпением рыли землю, и пар струёй бил из ноздрей боевых коней. Бронированные вампиры ждали команды старейшины. Обнаженные мечи и копья сверкали в лунном свете.

«Это и есть то место?» — лукаво спросил Николай. Как и другие воины, он носил малиновые сюрко поверх кольчуги. Но в отличие от них, он носил кольца с драгоценными камнями на перчатках. Он остановил свою лошадь рядом с Виктором. «Мне кажется, это не стоило стольких усилий».

«Мои информаторы говорят мне обратное «, — ответил Виктор. Сейчас, полностью восстановив свои силы, царствующий старейшина сидел верхом на угольно— чёрном боевом коне по имени Аид. Ожесточенные голубые глаза светились сквозь прорези его коринфского шлема. Литые крылья летучей мыши возвышались над его шлемом. Геральдический дракон украшал его сюрко. «Тот, кого мы ищем, находиться там».

Он наклонился в седле, чтобы обратится к Луциану. «Держись рядом со мной, оборотень. Мне вскоре может понадобиться твоя помощь».

Поскольку ему не удалось бы издать ничего кроме рычания, Луциан кивнул в знак согласия. Снова он был только оборотнем в компании вампиров, в которой среди воинов присутствовал и Крэйвен. Однако не было Сорена, его оставили охранять замок и принцессу, к очевидному раздражению надсмотрщика и удовольствию Луциана. «Это унизит Сорена», — думал он, — «и это меньшее, чего он заслуживает после того как бросил нас в крепости».

Виктор поднял могучий меч, легко удерживая его в воздухе одной рукой. Серебряное навершие меча носило ту же большую V, которая находилась на плоти под мехом Луциана. Кельтские руны были выгравированы на ярких отполированных ножнах клинка. Властный голос Виктора зазвучал в ночи. «Вестники смерти, свершите месть! «