Грег Кокс - Другой мир. Восстание ликанов

И всё-таки они слишком далеко. Испуганный крик испустили рыцари на стенах при виде трех рычащих оборотней, вырвавшихся из тумана в погоне за наездницей и ее запинающимся скакуном.

Пересекая равнину, сверкая сквозь туман пылающими глазами, голодные звери быстро покрыли расстояние, отделяющее их от обречённой добычи. Для всех, кто видел это, было очевидно, что они, конечно, свалят убегающего всадника в любой момент.

Соня вращала окровавленный меч над головой, давая понять, что она готова пустить кровь своим прожорливым врагам, но могла ли она устоять одна против всей стаи?

Люциан сомневался.

"Осторожно", - предостерег он сам себя, прицеливаясь из арбалета. Приклад прижался к его щеке. Он прищурился вдоль по длине оружия, пытаясь поймать волка в прицел.

Последнее, что он хотел, было попасть в Соню по ошибке; Виктора не позабавит, если кто-то убьет его дочь, пытаясь спасти. Здесь не могло быть места ни малейшей ошибке...

Он нажал на курок дважды, и два верхних болта выстрелили из арбалета. Они просвистели мимо Сони, едва не задев голову, и ударили первым двум оборотням в глотки, так как они возникли в опасной близости от аристократки.

Они кубарем покатились по каменистой земле, в то время как Соня продолжила мчаться на задыхающемся скакуне по крутой дороге, ведущей к воротам замка.

Она была уже почти здесь, но ещё один разгоряченный оборотень следовал за ней по пятам.

- Ворота! - воскликнул властный голос.

Люциан оглянулся и увидел Виктора, стоящего на балконе с видом на стены замка.

Танис, его вездесущий писец, скрывался за ним, цепляясь за прикрывавшую его каменную резную арку. Голос Старейшины был наполнен в равной степени страхом и гневом.

- Открыть ворота, вы, дураки!

Люциан тихо проклял идиотов, которые ещё не удосужились расчистить путь для Сони. Они что, были готовы рисковать единственной наследницей Старейшины только ради того, чтобы, запершись, не пускать оборотней внутрь? Цепи громко загремели, поспешно опуская разводной мост на место. Скрипя, шестерни внутри сторожки проворачивались, поднимая железную шипованную решетку, охраняющую ворота. Запоздалые Вестники Смерти бросились открывать большой стальной засов, скрепляющий последнюю пару тяжелых дубовых ворот. Сквозь открывающуюся узкую щель между тяжелыми створками во двор повалил туман.

"Наконец-то!" - подумал Люциан.

Но сможет ли Соня добраться до ворот прежде, чем последний оборотень разорвет её в клочья?

Люциан напрягся, ловя оставшегося зверя в прицел, но хитрый волк делал зигзаги взад и вперед позади Г екаты, затрудняя точный выстрел.

Во рту Люциана пересохло, он с нетерпением ждал момента для выстрела. У него остался только один болт. Если он промажет, то времени для перезарядки уже не будет. И если он случайно попадёт в Соню или её лошадь...

Об этом он не хотел даже думать.

Свет проливался из открытых ворот на мост. Копыта Гекаты стучали по гравию дороги, извергая облака пыли по своему следу.

Её лицо скрывалось за металлическим гребнем шлема, Соня пришпорила лошадь к убежищу. Клочья её чёрного плаща висели на покрытых сталью плечах. Окровавленный меч балансировал в полной готовности. Чувствуя, что его добыча на грани спасения, последний оборотень испустил оглушительный рёв и взвился в воздух над исчезающей наездницей. Оскаленные клыки сверкнули в зияющей пасти.

Люциан нажал на спусковой крючок.

Приветствия разнеслись с валов и балконов, когда Соня проскакала через полуоткрытые ворота. Летящий сразу за ней волк получил серебряный болт в череп. Он ударился головой о подъёмный мост, вкатился в ворота и упокоился лишь на внутреннем дворе. Встревоженные Вестники Смерти с поднятыми мечами и боевыми топорами направились в сторону павшего зверя, но в этом не было никакой необходимости. Собачья шерсть и мышцы растаяли, и безжизненная туша вернулась в человеческую форму.

"Да!" - радовался Люциан. - "Я убил чудовище вовремя!"

Его сыромятные сапоги приземлились на двор, когда он спрыгнул с пятидесяти футов на землю перед открытыми воротами. Он бросил взгляд, чтобы посмотреть, приближаются ли еще звери, но оказалось, что он действительно убил последнего из стаи. Охрана поспешила закрыть ворота и снова надёжно их запереть. Он услышал, как решетка опускается на место.

Рог возвестил всем, кто мог это услышать, о том, что Замок Корвинус снова безопасен.

Опасность миновала.

Соня натянула поводья, заставив Гекату остановиться лишь в нескольких футах от Люциана. Он уставился на внушительно бронированного воина на чёрном скакуне. Её клинок и латы были забрызганы тёмно-красным, но сама она была невредима. Литой стальной нагрудник в совершенстве соответствовал её стройному телу. Кушак, пересекающий грудь по диагонали, держался за рваные остатки плаща. Свирепые лазурные глаза глядели сквозь личину [9] Личина - маскообразное забрало шлема. шлема. Он слышал её тяжелое дыхание.

Она протянула руку и снял шлем, обнажив изысканно красивое лицо. Блестящие темно-каштановые волосы цвета грецкого ореха обрамляли ее элегантные черты. Бледная белая кожа была гладка и безупречна, как полированный алебастр. Её огненные глаза горели, как сапфиры. Тонкие резцы точками выглядывали из-под алых губ. Возбуждение недавней смертельной схватки добавило румянца к ее щекам; она с ледяным презрением взглянула на Люциана. Толпа солдат, слуг и придворных собрались вокруг них, возбужденно переговариваясь между собой.

- Тебе заняться больше нечем, кузнец, - спросила она равнодушно, - чем с оружием играть?

Она небрежно швырнула ему заляпанный кровью меч, к большому удовольствию вампиров вокруг, которые засмеялись над её остротой. Лазурь её глаз постепенно исчезла, сменившись привычным каштановым оттенком.

- Так хотя бы будь полезен.

Он поймал клинок в воздухе, не отрывая от неё взгляда до тех пор, пока осмеливался. Шум голосов утих, толпа расступилась, пропуская Виктора и его свиту. Группа Вестников Смерти следовала за владыкой замка. Люциан был достаточно осторожен, чтобы держаться подальше от их пути.

- Немного благодарности, - упрекнул Виктор дочь, - к тому, кто спас тебе жизнь.

Она обожгла его взглядом.

- Я не нуждалась в спасении.

Виктор воспринял дерзость спокойно, возможно, приписав её уязвлённой гордости. Была известна его снисходительность к своевольной дочери, по крайней мере, до определённой степени. Отложив пока этот вопрос, он обратил внимание на убитого оборотня. Шагнув к трупу, он выдернул арбалетный болт из черепа, обманчиво похожего на человеческий. Кровавые кусочки мозга цеплялись за серебряный наконечник стрелы. Поиграв с ней, он повернулся к Люциану. Его лицо приняло насмешливое выражение.