Медина Мирай - Четвертый лишний [litres]

– Рейден Красс, ты меня удивил. Меня восхищает твое стремление спасти друга, никого не теряя. И…

Сердце подростка сжалось в ожидании ответа.

– Я удовлетворю твою просьбу, сделаю исключение для тебя.

Рейдена словно из горячей ванны перекинули в холодную. От резкой смены эмоций у него закружилась голова. И даже Мелани, Кастилия и Ландиниум вздохнули с облегчением…

– Но! – вставил Лес Мерцаний. – Я хочу другую плату.

Парень напрягся, ожидая, что Лес пожелает его жизнь.

– У тебя есть кое-что, очень ценное, что вполне может послужить для обмена на жизнь. Это нечто тебе и принадлежит, и не принадлежит одновременно.

– И что же это?

Лес Мерцаний после короткой паузы ответил:

– Воспоминания Ангелы за последние пять месяцев.

– Что? – спросила Мелани. – Но если сделать это, то он забудет обо всем, включая смерть сестры.

– Верно, – продолжал Лес Мерцаний. – Он забудет все потрясения, приключившиеся с ним, а те, что отразились на его жизни, будут изменены. Но не это главное. Главное – он забудет Рейдена навсегда. Воспоминания о тебе особенно важны, потому что именно с тебя все и начиналось. Конечно, я могу оставить все как есть. Решать тебе, Рейден Красс.

Парень был словно в трансе. Он не хотел даже представлять, что когда-нибудь, через год или два, они с Ангелой встретятся и тот равнодушно пройдет мимо, а он будет с болью смотреть ему вслед. Друг пройдет мимо потому, что Рейден станет для него незнакомцем. Потому что он не вспомнит ни капли из пережитого вместе, ни единого слова, сказанного ему. А если начинать все сначала, то так будет еще больнее. И тогда, стоя в пещере Эха и осознавая, что иного выхода нет, смирившись с мыслью об утрате самых драгоценных моментов жизни, Рейден понял, что не все можно повторить дважды. Отрывая каждое слово от сердца, парень произнес:

– Я согласен.

Лес не ответил. Парень под встревоженными взглядами сестер подошел к Ангеле, опустился на колени и последний раз посмотрел на его умиротворенное лицо, измазанное грязью. И поспешил уйти. Уже на выходе его догнала Мелани.

– Рейден, ты уверен, что хочешь этого?

Он остановился. Ему не хотелось поворачиваться лицом к Мелани, потому что там, за ее спиной, пещера, в которой лежит его друг. Посмотреть назад означало взглянуть в болезненное прошлое, о котором ему самому теперь хотелось забыть. Похоронить Ангелу в куче своих воспоминаний. Но чем больше он старался это сделать, тем больше тот врезался в его память.

И тогда Рейден ответил:

– Больно быть другом того, кто бессмертен.

Колледж Норбери в Стокгольме ждал своих студентов на пары с 8:30.

Сейчас на часах было 8:28. Подростки поспешно, поправляя свои сумки, проходили через металлоискатель, показывали студенческие билеты контролерам и бежали к расписанию или же на всех парах неслись в аудитории, пока грозная директриса не прошла по коридору и своим зычным голосом не поторопила опаздывающих.

8:31.

Через отполированное стекло широких дверей охранники и контролер по дисциплине заметили кого-то, кто необычно быстро бежал в сторону колледжа. Он перепрыгивал через три ступеньки, уже выбился из сил, пока бежал от машины, но добрался до входа. С облегчением он распахнул дверь, прошел через металлоискатель и подошел к контролеру, показывая свой студенческий.

– Рейден Красс, – важно протянула контролерша в очках, исподлобья глядя на запыхавшегося подростка. Парня всегда забавляла прическа женщины: складывалось впечатление, что на ее голову накрутили вермишель баклажанного цвета. – Я постоянно вижу твою фамилию в списке опоздавших.

– Простите, миссис Карпер. – Но от извинения ни одна морщина на лице пожилой женщины не дрогнула. – Я не высыпаюсь, поэтому…

– Знаешь, сколько раз я это слышала? – Она вскинула бровь. – Давай, иди.

Рейден уже прошел мимо нее и направился к лестнице, как услышал вдогонку:

– То, что ты из богатой семьи и сынишка известных людей, не должно давать тебе поблажек!

Парень вошел в кабинет, в сто пятый раз извинился перед преподавателем, в сто пятый раз подождал, пока тот насладится своей властью над ним и окинет его презрительным взглядом, и в сто пятый раз вытерпел насмешки одногруппников. Вернее, одногруппниц. В группе он был единственным парнем среди одиннадцати девчонок.

«А вот в параллельной группе куча парней и мало девчонок, но родителям обязательно нужно запихнуть меня туда, где шанс найти девушку гораздо выше. И плевать они хотели, что мне неудобно учиться в женском коллективе… Интересно, что было бы, поступи я в колледж Святой Мелани?»

Но о том колледже ему хотелось забыть, как и о «ПН», Мейнсе и обо всех остальных, включая Ангелу. Он уже дергался от одного слова «стихия» на парах по философии, когда преподаватель цитировал очередное высказывание какого-то великого человека.

Рейдену просто хотелось вести спокойную жизнь. Да, после летних приключений он слегка изменился: растерял хладнокровие, уверенность и даже стал опаздывать.

«Я становлюсь таким, как он».

Иногда Рейден задумывался: быть может, скучая по Ангеле, он сам того не желая, начинает уподобляться ему. Ну, чтобы заполнить какую-то часть внутренней пустоты и все в этом роде.

Перемена. Вместо звонка звучит припев из «Roar» Кэти Перри, а вот на пары студенты отправляются под «Centures» группы Fall Out Boy. Как на войну, честное слово.

В столовой Рейден успел занять один из столиков. Едва он сел, как к нему подошла одногруппница:

– Привет! Ты случайно не встретил сегодня директрису?

– Привет, Селли. Сядешь?

Девушка выделялась на фоне остальных одногруппниц своей миловидностью, рыжими волнистыми, даже немного кудрявыми волосами, круглым лицом и большими зелеными глазами. Однажды, увидев Рейдена с ней, миссис Дейнес рассказала об этом Грегору, и уже вечером парня ждал неиссякаемый поток вопросов: «Кто? Есть парень? Откуда? Вы встречаетесь?».

– Нет, – ответила Селли, держа в руках поднос с едой, – я к девочкам.

Когда она отошла, воздуха стало больше. Рейден почему-то волновался, когда она была рядом. Сейчас же он уселся поудобнее и уже собрался есть, но вдруг…

– О, Рейден!

«Да что за утро такое…»

– Привет, Логан, Лайк. Сядете?

– Да нет, – сказал Лайк, махнув свободной рукой, второй он держал поднос, – я туда, за столик к своим юристам.

Лайк совсем не изменился, даже внешне. Разве что стал уверенней в себе, находясь в коллективе таких же умных парней, как и он.

– Я тоже подсяду к своим, – сказал Логан. Его поднос стоял на столике позади.

Логан тоже не изменился. Вообще ни капельки. Ни внешне, ни внутренне. Словно никто ему плечо не разрезал, словно он не был при смерти.