Марина Ясинская - Лестница героев

Однако уплаченная за успех цена тяжелым камнем лежала на сердце. Конечно, Ника понимала, что миссия будет опасной, конечно, понимала, что они рискуют собственными жизнями, что погибнуть мог любой – или даже все, в том числе и она сама. Но… но юности свойственна живущая где-то в глубине души уверенность, что ничего по-настоящему страшного не произойдет. Я же еще совсем молодая, я же только начинаю жить! Ужасные, непоправимые вещи случаются с другими, а меня эта участь минует. И важных для меня людей – тоже. Успокаивающая иллюзия, которую жизнь раньше или позже неизменно разрушает.

Ника каждую минуту, каждую секунду помнила том, что в оружейно-грузовом отсеке лежит труп неизвестной ей Камилии, и от присутствия мертвого тела на борту было не по себе. К тому же перед глазами то и дело возникала картина падающей на землю «шпильки». Ника чувствовала себя немного виноватой перед другой авионерой, чей «гусь» разбился еще раньше, ведь о ней она переживала не так сильно, но сердцу не прикажешь, не заставишь скорбеть обо всех одинаково, и девушка постоянно прокручивала в голове именно сцену крушения авиона Ванессы. Могла ли она что-то сделать? Как-то предотвратить гибель? Помочь? Спасти? Как же это все-таки несправедливо!

Время тянулось бесконечно – и в тягостном молчании. Похоже, у всех на душе было так же плохо, как и у Ники: и у сидевшего в соседнем кресле Тристана, и у устроившейся на скамье позади мадам эр Мада. Зато из грузового отсека, где расположились выжившие бойцы группы Сектора Шесть, время от времени доносились веселые голоса. Ника не разбирала слов, но слышала живую интонацию, а иногда даже что-то похожее на смех – и ловила себя на том, что в ней поднимается волна возмущения. Как они могут продолжать вести себя как ни в чем не бывало? Может, им и наплевать на авионер и Ванессу, но ведь они потеряли и своих товарищей!

Спустя какое-то время в кабину вошла командир отряда, суровая пожилая дама со странным именем Тэтчер, окинула их проницательным взглядом и заметила, обращаясь к мадам эр Мада:

– Ну ладно, она – неопытная девчонка, а он – джентльмен, существо по определению более ранимое. Но вы-то, майор! Вы же были боевой авионерой, героиней мыса Горн! Неужели вас так размягчили несколько лет в кресле директрисы летной школы?

Мадам эр Мада ничего не ответила.

Порой сидеть в кабине авиона Нике становилось непереносимо, появлялось ощущение, будто она задыхается. Хотелось выбраться наружу и глубоко вдохнуть свежий воздух, так глубоко, чтобы он вымыл из души всю тяжесть, всю горечь… Однако этому желанию сбыться еще долго не суждено, ведь предстоял длинный путь обратно; авионам спасательной миссии требовалось залететь глубоко в океан Сломанных Крыльев, туда, где стена постоянных циклонов, заполненная вихрями смерчей, постепенно растворялась, и стремительные спирали ветра вырывались на свободу, гулять над бескрайней водной гладью. Если бы враг не обложил границу так плотно, они бы пролетели к мысу Горн через воздушный коридор и сэкономили бы не меньше суток пути. Но, увы, сейчас это было невозможно, и пришлось лететь в обход. Путь до Кондора занял почти двое суток, с двумя остановками на отдых для авионер: одной – на самой юго-западной точке Арамантиды, полуострове Гринвол, другой – на необитаемом острове Ронга, затерянном в океане Сломанных Крыльев и давно облюбованном авионерами-исследовательницами за свои ровные каменистые плато как удобный перевалочный пункт.

Полет обратно, разумеется, предстоял не менее долгий… Если только ее не подменит за штурвалом Тристан. Ника уже собралась было это предложить, но в последний момент передумала. Тристан наверняка очень устал, вряд ли у него есть силы на то, чтобы управлять авионом.

Впрочем, с ночевкой на острове Ронга наметились проблемы – путь к нему перекрыла широкая полоса шторма. Не того, что бушует внутри полосы постоянного циклона, отрезающей Третий континент от Арамантиды, а самого обычного шторма, который то и дело возникает на океанских просторах. Однако то, что он не был постоянным, ничуть не умаляло его опасности.

– Напрямую к острову мы не долетим, – констатировала Ника очевидное, разглядывая плотные темные тучи, в глубине которых время от времени вспыхивали молнии. – Попробовать обойти стороной?

– Да, заходи справа, шторм, похоже, двигается на юго-восток, – приказала мадам эр Мада.

Хотя Ника щедро забрала вправо, оставив между собой и кромкой шторма не меньше двух миль, даже на таком расстоянии порывы ветра ощутимо встряхивали «Ураган». Выравнивая авион после попадания в очередную воздушную яму, Ника думала о том, что если так трясет большой, тяжелый авион, то каково же «Ворону» Берты и остальным? Их летные машины куда легче!

Внезапно начало стремительно темнеть, и тряска усилилась. Совсем рядом, словно выстрел из гигантской пушки, раздался оглушительный удар грома. Вцепившись в штурвал, Ника пыталась держать «Ураган» под контролем и хоть немного выровнять полет – и биение своего сердца. Что происходит?

Словно в ответ на ее вопрос, сзади раздался голос мадам эр Мада. Он звучал почти неестественно ровно, и это говорило само за себя: обычно такой тон мадам майор использовала тогда, когда ситуация становилась очень непростой.

– Шторм изменил направление и сейчас идет в нашу сторону. Срочно уходим на северо-запад! Ника, сигналь остальным!

– Но тогда нас отнесет от Ронга, – неуверенно заметила Ника. Тем не менее она дважды качнула левым крылом, а потом сделала небольшую «горку». Теперь и остальные авионы их группы знают, куда нужно лететь.

– А так нас разнесет в щепки, – ответила мадам эр Мада.

Новый удар грома раздался, казалось, прямо над ними, и «Ураган» жестко тряхнуло. Из оружейно-грузового отсека раздались проклятия бойцов Сектора Шесть.

– Что происходит? – заглянула к ним в кабину Тэтчер.

– Шторм, – коротко ответила мадам эр Мада.

Что-то неразборчиво пробурчав, Тэтчер снова скрылась в грузовом отсеке.

Сердце так сильно билось в груди, что отдавалось болью в ребрах. Ника отчаянно пыталась взять себя в руки. Она была в боях, настоящих воздушных боях, а это куда страшнее, чем какой-то там шторм, не так ли?

Однако когда оказываешься лицом к лицу с разбушевавшейся природной стихией, тут же понимаешь, насколько по сравнению с нею ты мал и жалок. Против авиолетов и зепеллинов врага у авионов всегда есть шанс. А перед яростью могучего шторма – практически нет. Только бежать. Что и пыталась сейчас сделать Ника.

– Тристан, – услышала девушка напряженный голос мадам эр Мада, после того как их тряхнуло особенно сильно, – садись за штурвал.

Пауза затягивалась. Или так казалось не на шутку нервничающей Нике.