Марина Ясинская - Лестница героев

Ника напряженно кивнула. Последние дни она была поглощена совсем другими заботами, которые заслонили для нее все остальное: добраться до Кондора, вызволить Тристана, уйти живыми, вернуться на базу после шторма… как-то помочь Тристану снова найти смысл жизни… И из-за этого на время позабыла, что над ними всеми нависла угроза куда более серьезная и масштабная. И сейчас реальность бесцеремонно заявляла о себе, сминая и сдвигая все тревоги, которые казались Нике важными. Арамантида фактически пала. Армия Третьего континента – совсем рядом и готова смести последний оплот Империи – мыс Горн. И что на фоне этого – один авионер, лишившийся летного камня?

Отдохнуть Нике не удалось. Она только успела дойти до казармы, внутренне содрогнуться от вида новых зияюще пустых, идеально застеленных коек, принять душ и переодеться – и тут появилась курьер.

– Рей Хок, срочно прибыть в расположение командного центра Танго, – торопливо сообщила та и, не дожидаясь Ники, помчалась дальше.

Девушка вздохнула. После последних новостей она вряд ли сумела бы сейчас заснуть, но отдохнуть можно было бы и по-другому. Поесть чего-нибудь свежего и горячего в «деревяшке», найти и приободрить братьев эр Тальга, сказав им, что их мать – одна из самых закаленных авионер и наверняка справится с любыми трудностями. Проведать Нильсона; его не было на летном поле, но наверняка он измучился от беспокойства за нее и от усталости; без сомнения, лазарет переполняли раненые. Поговорить с Анселем, наконец… О том, что случилось с Тристаном. О Ванессе. Об Арамантиде. Или даже просто – помолчать. Ника не могла толком объяснить себе эту потребность в обществе Анселя, но то, что ей очень хотелось провести с ним время, осознавала весьма отчетливо.

Но теперь придется все это отложить. Майор рей Данс прекрасно знает о тяжелом перелете, и раз вызывает к себе, значит, дело срочное.

Так и оказалось.

– Ты в состоянии полетать еще пару часов? – осведомилась она, едва Ника появилась на пороге.

– Так точно, мадам майор, – отрапортовала девушка. Она была слишком взбудоражена, ее переполняло волнение, и она не чувствовала усталости. Другое дело, что объективно она сейчас не в лучшем состоянии для боя; наверняка, несмотря на то что она чувствовала себя бодрой, ее реакции замедлены, а способность принимать быстрые решения притуплена.

– Нужно слетать в Алтан, – сказала майор рей Данс. – Мы не знаем, будет ли враг проводить повторную атаку, но мы все равно хотим эвакуировать оставшихся местных жителей. На «Урагане» ты разом увезешь куда больше, чем на имеющихся у нас грузовых авионах.

Сердце екнуло – Ника живо вспомнила рыжеволосых Алисию и Тиккори. Они остались в городе. Все ли с ними в порядке? А их мать? Жива ли? Может, удастся сбегать в лазарет и узнать, как там мадам рей Фал?

– Вылетать немедленно, мадам майор? – деловито осведомилась она.

– Как только рей Марн закончит осмотр и даст добро на вылет, – ответила та. – Сядешь на летном поле в Алтане, там уже наверняка ждут; несколько часов назад мы отправили туда первые грузовые авионы.

Ника помялась. Очень хотелось спросить, как там Тристан и что мадам рей Данс думает о случившемся с его аэролитом, но это было бы вопиющим нарушением субординации, и она лишь молча отсалютовала и без промедления направилась к ангару с «Ураганом» и «Молнией».

– Еще двадцать минут, – деловито сообщил Ансель откуда-то из-под авиона. – Триммер сбит, надо выправить.

Двадцать минут. Этого как раз хватит, чтобы добежать до лазарета и узнать там о маме Алисии и Тиккори. И повидать Нильсона, конечно.

Ника думала, что ей уже доводилось видеть лазарет переполненным, но все прежние воспоминания меркли по сравнению с тем, что творилось там сейчас. Люди повсюду: на койках, на стульях, на полу, в проходах, вдоль стен и у входа. Казалось, невозможно было сделать и шага, чтобы на кого-то не наступить – живого или уже мертвого.

В шоке от открывшегося перед ней зрелища Ника не сразу поняла, что большинство пациентов – не служащие мыса Горн, а гражданские. Видимо, местные жители Патагона и Алтана.

Осторожно переступая через лежащие едва не вповалку тела, Ника пробралась к стойке дежурного. Та пустовала, и девушка этому не удивилась: наверняка сейчас на счету каждая пара рук, и позволить кому-то из медбратьев просто стоять на месте и вести учет – это непозволительная роскошь.

Ника растерянно оглянулась. Отрывать кого-то от дел ради простого вопроса она не решится; каждая минута промедления может стоить кому-то жизни.

Что ж, значит, она все выяснит позже, когда привезет сюда детей.

«Если, – пессимистично поправил Нику внутренний голос, – если ты их привезешь».

Девушка решительно запретила себе думать об этом. Все будет хорошо. Она прилетит в Алтан, найдет в толпе Алисию и Тиккори – и даже этого их пятнистого котенка с малиновым ошейником – и лично посадит с собой в кабину. А потом они вместе придут в лазарет и узнают про их маму.

Ника уже собиралась уходить, когда, кинув напоследок взгляд на стойку, увидела лежащий там раскрытый журнал учета. Слева шла колонка имен, справа – неразборчивые пометки.

Не раздумывая, девушка взяла журнал и быстро пробежалась глазами по именам пациентов. Наверняка там найдется и мадам рей Фал!

Она и впрямь нашлась – Келса рей Фал. Обрадовавшись, Ника перевела взгляд на пометки справа. Диагноз, описание процедур, какие-то непонятные термины, которые ни о чем ей не говорили, а значит, она понятия не имела, означает это улучшение в состоянии пациента или ухудшение.

Зато самую последнюю запись Ника сразу поняла.

Со стуком бросила журнал настойку, развернулась и, сгорбившись, поплелась на авиодром.

Келса рей Фал умерла два дня назад…

Возле «Урагана» стояло двое, Ансель и… Нильсон!

Медбрат шагнул навстречу Нике и обнял ее – совершенно неприличное по меркам мирного времени поведение. Только вот все прежние мерки, похоже, рассыпались под натиском войны.

– Я так рад тебя видеть, – прошептал Нильсон. – Мы тут столько страху натерпелись!

– Я тоже рада тебя видеть, – несколько натянуто ответила Ника и мягко высвободилась из его объятий. Обычно они дарили ей чувство покоя и удовлетворения от того, что кто-то о ней так сильно переживает, но сейчас она поймала себя на мысли, что ей неловко. Неловко обниматься с другим юношей на глазах у Анселя. Хотя, казалось бы, какая разница? Она ему ничем не обязана, а он ей – тем более.

– Прости, – пробормотал Нильсон, нехотя отпуская ее и отступая на шаг. – Ты же сейчас в Алтан? – спросил он и, когда Ника кивнула, заявил: – Я с тобой. Наверняка там будут раненые, и им потребуется немедленная помощь.