Франциска Вудворт - Особый случай [litres]

Не бегать, громко не смеяться, не дерзить. В моей жизни была тысяча «не», загоняющая в рамки. И я старалась, ломая раз за разом себя, чтобы стать достойной его, не позорить своим поведением. Была счастлива, когда удавалось заслужить одобрительный взгляд.

Рейн же принимал меня такой, какая я есть. Не старался переделать. С ним я чувствовала себя желанной, видела восхищение в глазах, не делая для этого ничего.

– Бежать? – повторила я, прислушавшись на мгновение к себе и смело взглянув ему в лицо. – Нет. Если только с тобой.

Он не поверил своим ушам. Пытливо смотрел на меня, а потом его глаза заискрились:

– Тогда побежали.

Он сжал мою руку, и мы рванули с места. Так быстро, что был слышен шум ветра в ушах. И мне хотелось смеяться. Что я тут же и сделала. Не сдерживаясь, от души.

Мы с шумом ввалились в каюту и с разбегу упали на кровать. Распахнутая пинком дверь с громким хлопком закрылась. Вместе с этим звуком оборвался и мой смех. Навалилось осознание ситуации, что я сейчас с ним в каюте, наедине, в постели. И пусть все минувшие ночи эти три фактора присутствовали, но я знала, что он меня не тронет. А сейчас все изменилось.

Приподняв лицо от постели, повернула голову, обнаружив, что Рейн уже смотрит на меня. Он все еще крепко держал меня за руку, но больше ничего не предпринимал. Пользуясь случаем, я принялась уже в открытую его разглядывать.

Надо же, раньше мне казалось, что красивее Дэриэна нет мужчины на свете, а вот встретила полную ему противоположность и должна признать, что Рейн ему ни в чем не уступает. Мне нравились его густые черные волосы, обветренная загорелая кожа, даже мелкие морщинки в уголках глаз цвета моря. Несмотря на то что один правитель, а второй пират, в обоих мужчинах чувствовались сила, властность. И пусть один правил целым народом, а второй лишь кораблем, они были похожи.

Вот только Дэриэн в силу своей магии сам как будто скован льдом: чувства под контролем, он всегда сдержан. Я была счастлива, когда мне удавалось вызвать у него живые эмоции, растопить этот лед и получить теплую улыбку, ласковый взгляд. Редкие и потому ценные моменты, которые я бережно хранила в сердце.

Рейн же, куда более живой, щедро делился своими эмоциями. В открытую ласкал меня взглядом, показывал, что я нравлюсь ему, желанна. И я согревалась рядом с ним, расцветала, словно цветок после зимы. Только сейчас поняла, как же было холодно рядом с Дэриэном и при его дворе, где все подражали своему правителю. Вечная сдержанность, фальшивые улыбки и затаенная ненависть при взгляде на выскочку, которую непонятно за какие заслуги пригрел рядом с собой повелитель. Там царило лицемерие. Даже любовь Дэриэна, не вызывающая у меня сомнений, оказалась иллюзией, а предложение быть его невестой имело двойное дно.

Долгое время я жила в таком окружении и отогрелась душой лишь на пиратском корабле. Где нет места манерам, громко смеются и цветисто ругаются, но при этом готовы в любой момент прикрыть друг другу спины. Да, грубые пираты стали мне милее избранного общества придворных. Потому что они настоящие, живые, не притворяются, а за внешней грубостью обнаруживаешь благородство, преданность, заботу.

– Если не хочешь, ничего не будет, – произнес Рейн, обеспокоенный моим долгим молчанием.

– Хочу.

Рейн отпустил мою ладонь, но я его удержала, сама переплетая наши пальцы:

– Хочу, чтобы все было.

Сказала легко, но сразу сжалась. Ничего не смогла поделать с охватившим напряжением. Просто не знала, чего ожидать, и стало немного страшно. У нас это самое уже было, но я-то тогда почти не соображала и запомнила смутно, урывками. Мне было хорошо. Но как разобрать – от его близости или от магии, которая дарила прохладу, спасая от жара? Так что да, я немного нервничала.

Не думала, что после моих слов Рейн так и продолжит лежать. Время шло, а он только улыбался, повернувшись на бок, лицом ко мне и подперев голову рукой. Второй он поглаживал пальцем мою ладонь. Приятно. Но как-то мало. Я ожидала чего-то большего и более активных действий после моего заявления.

С каждым мгновением улыбка на губах капитана становилась все шире и все довольнее.

– Я знал, что ты передо мной не устоишь! – самодовольно заявил он.

– Что-о-о?! – Я ушам своим не поверила.

– Ты меня хочешь!

– Я? – усомнилась в данном утверждении, куда только девалось смущение.

Я, значит, к нему всей душой, а он… Да как он мог! Мне кажется, я буквально пятнами пошла от вспыхнувшей ярости.

– Хочу, – воинственно заявила ему, вырывая свою ладонь. – Придушить тебя хочу!

Схватив подушку, я навалилась на него, душа гада. Из-под нее доносилось какое-то бульканье. Опасаясь, что Рейн действительно сейчас задохнется, чуть ослабила хватку. Нет, не из жалости! Просто после таких издевательств хотела убивать его долго и мучительно.

Но подушку вырвали из рук, и она улетела на пол, а хохочущий Рейн перекатился на меня.

– Отпусти! – Я заколотила его кулаками, брыкаясь и извиваясь. Он поймал мои руки и завел их над головой.

– Вот такой ты нравишься мне больше. Пусть лучше твои глаза мечут молнии, чем испуганно смотрят на меня.

Я замерла, прекратив вырываться.

– Арлиса, я не насильник. И не охотник за невинными девами. Я хочу, чтобы рядом со мной ты не боялась и не зажималась. Хочу, чтобы в твоей крови горел тот же огонь, который ты зажигаешь во мне.

Он отпустил меня и лег на спину, вытянувшись рядом.

– Иди сюда.

Я чуть помедлила, осознавая, что меня просто дразнили. И сейчас дают выбор. Он не станет удерживать, надумай я сбежать.

Ну убегу я, а дальше?

Молча перевернулась к нему. Рейн обнял, притягивая к себе.

– Думаю, начнем с поцелуев. Ты мне уже тысячи задолжала.

– Это же когда я успела задолжать? – тут возмутилась я. Ненадолго хватило смирения.

– Как это когда? Когда я лежал бессонными ночами и мечтал о тебе.

Он обо мне мечтал?.. Стало приятно. Подхватила его игру, ответив насмешливо:

– Не припомню. Ты слишком громко храпел для бессонного.

Вместо того чтобы возмутиться и отрицать, Рейн заявил:

– А что еще прикажешь делать? Приходилось притворяться, чтобы ты не догадалась о моих мыслях. Бегай потом за тобой, лови. Еще за борт упадешь.

Не выдержав, я прыснула. Рядом с ним было так легко. И лежать, прижавшись к нему, оказалось неожиданно приятно.

– Ну так что? – спросил он.

– Что?

– Целовать будешь? Долги – они такие, если не отдавать, набегут проценты.

– Ну если только проценты… – притворно вздохнула я и приподнялась, рассматривая его лицо. – Подозреваю, что проценты у тебя драконьи.

– Хуже. Намного хуже. И с каждым мгновением твоего промедления…

– Ты невыносим! – засмеялась я и потянулась к нему, целуя улыбающиеся губы.