Ник Перумов - Душа Бога. Том 1 [litres]

Клара остановилась. Всё-таки она ожидала чего-то более… грандиозного.

Но перед ними было всё-таки обычное дерево. Да, могучее, раскидистое, словно выросло не в чаще густого леса, а на открытом пространстве. Да, листва его прекрасна – живые смарагды, пронизанные солнцем. Но так – ничего особенного. Ни тебе вершины до небес, ни тебе неохватного ствола, ни толстенных корней, чтоб каждый как хвост дракона.

И никакого Деревянного Меча. Просто масса широко протянувшихся ветвей, просто нежаркая тень под ними.

– Что теперь? – обернулась Клара.

Ирма и её волк застыли, девочка обняла Серко за мохнатую шею. Чем-то она очень-очень напугана…

Сфайрат кружил в небесах над ними, и, по тому, как именно он кружит, Клара понимала – что-то шло не так. Очень сильно не так.

Белокрылая гарпия тоже вдруг сорвалась с места, резко взмыла вверх – красиво взмыла, надо признать, – вспышкой снежных перьев пробила зелёную крышу, заложила крутой вираж.

– Скьёльд?

Однако маг не отвечал – брови сошлись, лоб нахмурен, кулаки сжаты.

Рука Клары зашарила у пояса, невольно отыскивая верную шпагу.

Нашла лишь пустоту.

– Ничего, – сквозь зубы процедил чародей. – Ничего. Начинаем, госпожа Клара. Нам нужна твоя память. Но нет, не та, о которой мы обычно говорим. То, о чём, быть может, забыла ты сама. Ирма! Не стой столбом. Волк пусть сторожит. На этих крылатых надежды мало.

– Это ещё почему? – оскорбилась за мужа Клара. Он, конечно, ревнивец, каких мало, но муж! – Мимо Сфайрата и муха не пролетит!

– Муха-то, может, и не пролетит, – маг сосредоточенно водил руками по воздуху, ни дать ни взять – художник, пишущий незримую картину. – Да только не от мух я беды жду – Ирма! Руны Хейсара ты же проходила?

– Да, господин Скьёльд… – еле слышно отвечала та.

– Тогда начинай. Весь малый круг – отсюда и досюда.

– Я могу помочь?

– Нет, госпожа Клара. Просто стойте и вспоминайте. Вспоминайте Мечи. Так мне будет проще добраться до сути.

Легко сказать – вспоминайте Мечи! То, что она так старалась забыть…

Конечно, троица эта всегда была ей подозрительна. Однако они и впрямь вылечили Зосю, они и впрямь помогли им со Сфайратом. Небескорыстно, конечно же, однако помогли.

Но ведь Мечи сгинули, сгорели, и никакая «память» не способна вернуть их назад. Такое не вышло б и у самого мессира Архимага в пору его расцвета. Можно, наверное, выковать новые клинки, но воссоздать те самые – не по силам даже богам, какие только есть.

Она не знала, какая мощь вложена в Мечи, какими чарами они управляются. Что толку от её воспоминаний?

Но что, если она откроет этим дорогу чему-то жуткому и совершенно непредставимому?

Она слишком долго была боевым магом Долины, чтобы полностью отбросить подобные сомнения.

Скьёльд, однако, мигом её понял.

– Госпожа Клара!.. Не останавливайтесь!.. Ни в коем случае!..

Чей-то рык – Сфайрат, кто же ещё!

– Отойди от неё!..

Волна тепла и запах разогретого металла – дракон был уже здесь, рядом.

– Господин дракон!.. Вам надо сдержать!..

«Почему я ничего не вижу?!»

Осознание этого рухнуло, словно тяжкий боевой молот.

Перед ней был всё тот же лес, но пустой, она в одиночестве застыла среди зелёной чащи, спокойной, умиротворённой, а звуки и голоса пробивались к ней словно сквозь плотную вату.

«Что ты со мной сделал, маг?!» – хотелось ей крикнуть, однако она понимала, что кричать нет смысла.

Вспоминай Мечи, это единственный путь назад, всплыло холодное понимание.

«Скьёльд!.. Убью!..»

«Это не так-то просто будет сделать. Даже дракону, как говорил тот вампир. Но, госпожа Клара – попытайтесь понять, что мы не хотим вам вреда. Ни вам, ни вашим детям. Напротив, мы сейчас спасаем их всех».

А снаружи уже доносилось невнятное:

– Ой, ой, ой!.. Господин Скьёльд!..

– Ирма! Руны, Ирма!..

Шипящий свист, словно рубят воздух стремительные крылья.

– В круг! В круг, кому говорят!..

Певучий женский голос, похоже, той самой адаты Гелерры.

Приглушённое, далёкое, ненастоящее – на самом деле оно-то как раз и было настоящим, но вернуться к нему Клара не могла. Пока не могла.

«Поторопитесь, госпожа!»

Поторопитесь? Но куда? И что нужно сделать? Там, у них, уже вскипел бой, а она торчит здесь, в каком-то мираже, пялится на мягкую травку да на зелёные листочки, понятия не имея, что нужно сделать!

«Вспоминайте Мечи!»

Широкие ветви склонялись к ней, их едва шевелил лёгкий ветерок. Вокруг никого и ничего.

Меч? Какой Меч? Что ей вообще тут делать?!

Клара редко когда ощущала себя настолько беспомощной.

Отец-Древо терпеливо ждал, как ждал бессчётные века.

А потом Клара услыхала негромкий стон.

Скосила глаза – и увидала тело, распластанное на изумрудной траве, тело, навылет пробитое иззубренным копьём с обломанным древком, – острие вышло из груди, разорвав серебристую кольчугу тонкой работы, с такой силой оно было пущено.

Эльф. Паутинно-тонкие волосы спутаны, испачканы кровью, левая щека разрублена молодецким взмахом секиры. А потом его добили ударом в спину.

Он был ещё жив, когда Клара опустилась над ним, встала на колени, уже понимая, что всё кончено. Жизнь таяла в глазах Перворождённого, предсмертный пот поблёскивал на челе; и заклятие первой помощи, уже готовое сорваться, умерло на кончиках пальцев чародейки.

Вместо этого Клара осторожно закрыла остекленевшие глаза. Обернулась – в трёх шагах застыло ещё одно тело, заметно меньше, тоньше первого. Но – те же золотистые волосы, их светлая пена смешалась с кровью.

Девушка-эльфка, высокие скулы и миндалевидные глаза, в которых стояли слёзы. Из раны на груди выбивается толчками кровь, меж понапрасну прижатыми к месту удара пальцами.

– Аэнна… – лёгкий шёпот, побелевшие губы едва шевелились.

«Госпожа» на одном из эльфьих диалектов.

– Аэнна… отомсти…

Ничего этого нет, с отчаяньем подумала вдруг Клара. Это всё Скьёльд, его работа, это он наводит морок!.. Он хочет, чтобы я возненавидела тех врагов – наверняка гномов – что убили эту пару!..

Однако руки чародейки уже творили то же, что и всегда, когда рядом оказывался раненый. Сила возле Отца-Древа текла легко и свободно, с фаланг волшебницы потекли тонкие струйки белоснежных искорок – ого, мощи так много, что начинаются видимые манифестации чар! – врываясь в рану, тщась стянуть, залатать разорванные жилы, остановить кровотечение, заставить вновь биться угасающее сердце.

Она не думала, морок это или нет; маг всегда исходит от того, что перед ним умирают по-настоящему, и всегда старается помочь. И слава всем богам, если это окажется всего-навсего мороком.

Война, да?.. Война, в которой ей предстоит встать на сторону эльфов?