Ник Перумов - Душа Бога. Том 1 [litres]

И возненавидеть их врагов? Тогда Отец-Древо сочтёт её достойной Деревянного Меча?

Слишком просто, Скьёльд!

Боевой Маг Долины ненавидит своих врагов очень, очень редко. Пока тянулись золотые годы молодости и она, Клара Хюммель, принимала заказы – то всегда действовала с разбором.

Если устранить негодного правителя, то должен он быть совсем негоден, а тот, кто платил ей звонкое золото, должен был быть всё-таки лучше. На самом деле лучше.

Вставать на чью бы то ни было сторону в простой войне народов нет смысла. Как правило, движут ими древние обиды, когда уже не докопаешься, «кто первый начал».

Она спасала принцесс от постылых браков, да и принцев тоже. Она помогала пресечь зло, творимое каким-нибудь обезумевшим от крови и власти колдуном (или колдуньей, такое случалось, хоть и реже). Она в конце концов помогала своим Гильдиям.

– Кто на вас напал? – она держала голову эльфийки на коленях, удерживая в фокусе исцеляющие чары.

Если это морок, то очень хороший морок.

– Dverger…

Гномы. Кто бы сомневался.

– И люди. Silfur Herklæði…

Серебряные Латы. Какие ещё «серебряные латы»? Не было в Мельине никаких серебряных лат! Откуда это вообще здесь? Почему не совпадают языки?! Или она, Клара, просто не знает – наречия эльфов, в общем, все схожи, все произошли от одного изначального; конечно, скорее всего, она просто спутала.

Раненая захлебнулась, умолкла, однако чары работали, сердце билось ровнее и сильнее.

Если это морок, то дьявольски близкий к настоящему.

Тёмно-зелёное с серебром одеяние эльфийки мокро от крови; на виске – свежий ожог.

– Dverg. Dverg с оружием, что метало огонь…

Клара покачала головой. Огнём раненую задело, судя по всему, совсем легко. Мечи и копья – вот от чего ей досталось.

– Отомсти, госпожа…

Взгляд золотоволосой начал уплывать, Клара знала это предсмертное выражение.

– Ну уж нет! – сила устремилась с её рук, упрямо заставляя сердце биться. – Где вы бились? Здесь? Почему вокруг ничего не…

Клара осеклась.

Вокруг разливался серый туман, и в нём виднелись смутные фигуры сражавшихся. Шагал вперёд сплошной строй латников – тех самых Silfur Herklæði, – напирая на рассыпанные эльфийские цепи лучников. А сбоку торопился ещё один отряд, донельзя странный, – гном во главе, а за ним какие-то коротышки, вроде как гоблины.

Но вот это точно было видением!..

Подул ветер, заколыхались мглистые занавесы; исчезли туманы и образы, осталась тяжело раненная эльфийка на руках.

– Аэнна… молю… отомсти за нас… или… хотя бы… Gefðu mér… tré útibú…

«Дай мне ветвь древа», – поняла Клара.

Последнее желание умирающей должно быть исполнено. Даже если ты подозреваешь, что это морок.

Чародейка потянулась – и ветвь Отца-Древа словно сама собой склонилась к ней. Ничего не пришлось даже ломать – живая зелёная ветка, одетая листвой, бесшумно отделилась, сама легла в руку.

Осталось только передать её эльфийке.

Губы её дрогнули, складываясь в странную полуулыбку, и в тот же миг Клара ощутила, как её заклятия перестают действовать.

Девушка-эльф вытянулась, вздрогнула и замерла с легким вздохом. Руки её сжимали эфес Деревянного Меча.

Клара содрогнулась, отпрянула. От клинка катилась волна ненависти – ко всему живому.

Он? Это он, Иммельсторн?..

Ветер зашумел сильнее, солнечный свет померк, и только теперь Клара ощутила, как откуда-то извне к ней вновь начинают пробиваться звуки.

Там кипел бой.

«Скорее, госпожа!.. Мы ещё успеем!..»

– Успеем что?! – крикнула она в пространство.

«Спасти… твоих… детей!» – кажется, Скьёльд задыхается.

– Что?!

«Ты… думала… их… никто… не… выследит?!»

Да, думала, мелькнуло смятенное. Но не лжёт ли этот лысый маг с вытатуированными драконами?!

«Возьми… меч!»

Клара повиновалась. И в тот же миг видения хлынули вновь, со всех сторон, и она содрогнулась – ей явилось Упорядоченное, тропа, что уверенно вела к тому самому миру, закрытому, не интересному чародеям, где она оставила Чаргоса, и близнецов, и Зосю.

Волшебница похолодела. Или Скьёльд сумел извлечь это из её памяти?!

«Не только мы осознаём, насколько важны Мечи, госпожа Клара. Не только мы поняли, что ты одна способна вернуть их в Упорядоченное. Не только у нас есть планы их использовать – только мы собираемся защитить Сущее, а они – напротив, добить».

– Кто «они»?! И что делать?!

«Они… разные. В том числе и Молодые Боги. Ямерт с компанией. Помнится, ты заключила некую сделку?.. Как раз насчёт Мечей?..»

– Я не заключала!.. То есть не с ними!..

«Неважно. Кто бы ни прикрывался обличьем Ямерта, сейчас он, Молодой Бог, вправе требовать своего. И он знает, где ты спрятала детей, Клара».

– Как?! – простонала чародейка.

«Возьми Иммельсторн. И… возвращайся, если не хочешь овдоветь раньше времени», – закончил маг сухим смешком.

Клара в ярости сжала кулаки.

Ничего не поделаешь. Троица во главе с Кором Двейном знает, где Чаргос и остальные; Ямерт или не Ямерт, Молодые Боги или там Старые, но шантажировать её теперь можно.

И она сделает всё, потому что пожертвовать детьми не способна.

Хотя, наверное, истинный боевой маг должен был бы поступить именно так.

Что ж, значит, она не истинный. Видать, недаром покинула и Гильдию, и вообще Долину.

Клара крепко зажмурилась.

И вырвала Иммельсторн из ещё не успевших остыть рук эльфийки.

…Мёртвый город Хедебю с застывшим смарагдовым куполом оставался позади. Лекарь Фиделис, однако, не торопился – вместе с невысокликами Фредегаром и Робином он обходил окрестности, ближние деревни и хутора, куда набились сейчас успевшие выбраться из города люди.

Кто-то рыдал. Кто-то сидел, обхватив голову руками, не отвечая, словно провалившись в беспамятство. Плакали дети, мычала скотина, кто-то бранился, кто-то кого-то проклинал, кто-то молился. Угрюмые поселяне, озлобленные, с вилами и дрекольем отгоняли от зажиточных дворов растерянных, бледных горожан.

– Куды прёсся! Куды, грят тябе?! Нету местов, как есть нету! И в горницах, и в подклети, и в амбаре, и в сараях, и на сеннике – всюду ваш брат!

На Фиделиса и половинчиков не то чтобы косились – не до них было в единый день лишившимся всего имущества – но посматривали, и не слишком благожелательно. Кой у кого глаза вспыхивали жадностью при виде добрых плащей, богатых поясов да плотно набитых заплечных мешков Фредегара с Робином; кое-кто с непонятной злобой пялился на Фиделиса, скорбного, но спокойного.

– Сейчас небось вылечит кого, – шепнул Робин товарищу. – Вылечит, нас тут на руках носить станут…

– Может, и вылечу, – невесть как, но лекарь услыхал сказанное. – Только на руках носить не будут, да и ни к чему это. Он, Спаситель, являясь, всегда творит чудеса…