Сара Бреннан - Дочь хаоса [litres]

Все это время Сабрина была единственной, на кого, кажется, никак не подействовали чары. Похоже, эта девчонка считает себя неуязвимой.

«Может, так оно и есть», – подумала Пруденс.

Они петляли по лесу бесчисленными извилистыми тропинками, нарезали круги. Небо походило на чернила, разбавленные водой: черные тона перетекали в серые, на фоне которых звезды стали неразличимыми.

– Харви, – слабым голосом проговорила Сабрина, – я изгнала князя преисподней.

Охотник мимолетно покосился на нее и одарил своей кривоватой улыбкой:

– Да? Ну ты даешь, Брина.

– Спасибо, – улыбнулась она.

– Общими усилиями, – вставил Ник.

Сабрина перенаправила улыбку ему:

– Да.

Охотник на ведьм добавил:

– Пруденс, ты тоже молодчина.

Ник незаметно для Сабрины скорчил ему рожу.

– Тебе не дозволено разговаривать со мной, – буркнула Пруденс и закрыла глаза.

А когда открыла, охотник остановил машину у опушки, протянувшейся над городом. В Гриндейле, кажется, все стихло, ветер больше не разносил никаких шепотов. На горизонте не полыхали багровые огни, их сменила золотая полоска рассвета.

Заря возвестила о наступлении нового дня.

Голова Сабрины лежала на плече у охотника, Ник положил руку на верхний край сиденья у нее за спиной. Потом ткнул охотника в плечо. Пруденс внимательно наблюдала.

– Гарри, как считаешь, уровень чар снижается?

– Ник, – ощетинилась Сабрина. – Его зовут Харви.

Охотник потер щеку и устало вздохнул:

– По-моему, становится лучше.

– Тогда поехали домой, – прошептала Сабрина, и в ее голосе прозвучала вся теплота мира.

Дом, настоящий дом, был только у нее одной.

Охотник развернул грузовик и покатил по другой извилистой тропинке. Человеку ничего не стоило заблудиться в этом лесу, но он, видимо, хорошо знал дорогу к дому Спеллманов. Рассветное солнце выхватило из темноты желтый указатель, потом серое надгробие, потом крыши с высокими коньками. Все окна в доме светились.

– У людей есть традиция – встречать Новый год с теми, с кем хочешь провести весь следующий год, – вдруг сказала Сабрина.

– Упаси Люцифер, – отозвалась Пруденс.

Они подъехали и остановились. Дверь распахнулась, на крыльцо выскочили Хильда и Зельда. Хильда в цветастой пижаме, Зельда в красном шелковом халате. И обе кинулись к окну грузовичка, из которого выглядывала Сабрина.

– Где ты была?

– Мы так волновались!

– Не могла позвонить? – спросила Зельда. – Или хотя бы послать почтовую летучую мышь? Сабрина, я в отчаянии!

– Привет, Харви, милый, – кивнула Хильда. – Спасибо, что привез ее домой.

– Здравствуйте, Хильда, – вставил Ник с самой чарующей улыбкой.

Хильда поджала губы, словно отведала чего-то подгнившего, и покачала головой.

– Николас, будь добр, отведи ее в дом, – велела Зельда.

– С удовольствием, – отозвался Ник.

– Да, – выдохнул охотник. – Иди.

Сабрина взирала на него в полном отчаянии. Они долго смотрели друг на друга на фоне зари.

– Это ничего не изменит, – сказал охотник голосом жестким и усталым. – Правда?

– Правда, – шепнула Сабрина.

Взгляд Зельды, до сих пор устремленный исключительно на Сабрину, с одобрением устремился на Ника, проскочил мимо охотника и остановился на Пруденс.

– Что с тобой? Поранилась? Ник, веди в дом обеих девочек.

Зельда протянула руку к Пруденс, та с усилием приподнялась навстречу. Но в этот миг из кабины выглянула Сабрина, и Зельда, позабыв обо всем остальном, инстинктивно переключилась на белое сияние Сабрининых волос.

Под курткой охотника на ведьм Пруденс стиснула кулаки. Хорошо хоть, Зельда отвернулась и не увидит ее смятения.

Ник протянул Сабрине руку, чтобы помочь спуститься, и та приняла помощь. Охотник выбрался из кабины, подошел к борту, возле которого на скамейке лежала Пруденс.

– Давай отнесу тебя в дом, – предложил он.

– Еще слово – и я превращу тебя в жабу. – Пруденс понизила голос. – Не хочу к ним в дом.

Охотник нахмурился.

– Не хочу быть там второй! – заявила Пруденс, представив себе, как Спеллманы будут лечить ее, хотя больше всего им хочется хлопотать над Сабриной. Их глаза будут скользить по ней, как скользят глаза других родителей, когда они, придя в академию, высматривают собственного ребенка и не обращают внимания на какую-то там сиротку. – А ты бы хотел?

Охотник немного подумал и покачал головой. Потом кашлянул:

– Я отвезу Пруденс домой.

Сабрина подошла к грузовичку, потянулась, чуть не взобралась внутрь, чтобы обнять Пруденс, несмотря на суровые предостережения. Видимо, Сабрина решила, что теперь они стали подругами.

Черта с два. Рано или поздно Пруденс даст ей это понять.

Ник и Сабрина стояли перед домом, глядя вслед грузовичку, а тетушки безуспешно пытались загнать их обоих внутрь. Ник обнял Сабрину за плечи. Пруденс заметила, что от охотника это не укрылось.

– Высади меня в лесу, и все, – приказала Пруденс.

– Я знаю дорогу к академии, – ответил охотник.

Пруденс вздохнула, погружаясь в дремоту:

– Меня окружают идиоты.

Проснувшись, она обнаружила, что грузовик стоит слишком близко к академии. Охотник сидел на скамейке напротив, понурив голову и обхватив руками колени. Его кошмарная челка опять свалилась на глаза.

– Академия – твой дом, верно?

– Другого у меня нет, – ответила Пруденс.

– Я отнесу тебя туда, – вызвался он.

Пруденс представила себе, что начнется в академии, если через порог переступит охотник на ведьм.

– Только попробуй. Тебя сотрут в порошок.

Охотник молча протянул Пруденс несколько набросков. Почти на всех был ее маленький братик, а на последнем – она сама, Ник и Сабрина на берегу пылающей реки. Пруденс и сама знала, что красива, но до сих пор не замечала ни в себе, ни в других ведьмах красоту вот такого рода.

Жаль будет сжигать эти рисунки, жаль будет смотреть, как пепел рассеивается на ночном ветру, но ничего не поделаешь – придется. Так надо. Такова сущность красоты, разбивающей сердца. Даже когда она сияет у тебя перед глазами, ты знаешь, что она все равно потеряна.

И в этот миг Пруденс поняла, что же задумал охотник.

Она села, спустила ноги из кузова и, превозмогая боль, с наигранной легкостью соскочила на землю.

– Куртку можешь оставить, – сказал охотник.

Она так и планировала. На платье зияла дыра.

– Мне придется ее сжечь.

Охотник пожал плечами:

– Я знаю.

Он встал со скамьи, перебрался на водительское сиденье, а Пруденс повернулась к академии. Серый фасад заслонял утреннюю зарю.

– Эй, охотник! – оглянулась она.

Он обернулся.

– Так и быть, живи, – произнесла Пруденс самым гадким голосом. – И больше не попадайся мне на пути.

Харви улыбнулся – настороженно и ласково.