Сара Бреннан - Дочь хаоса [litres]

Роз помчалась ко мне через дорогу, из кафе высыпали посетители. Я обняла подругу, сказала, как я рада, что с ней ничего не случилось, и поскорей ушла, пока мне не начали задавать вопросы.

Второпях я наткнулась прямо на директора начальной школы, в которой когда-то училась.

– Смотри, куда бежишь, – проворчал мистер Пул. – Ах ты, ведьма этакая.

Я застыла. Не ослышалась ли? Так и торчала на дороге, пока он не растворился в толпе.

Еще не до конца оправившись от шока, я добралась наконец до Академии невиданных наук. В голове то и дело взрывалось стекло – сначала оглушительный грохот, потом нежный перезвон падающих осколков. С этим звоном в ушах я шла по длинным коридорам, и шаги по каменному полу отдавались эхом, будто меня кто-то преследовал.

Но не время тревожиться из-за ворчливого старика или плохих примет. Не хватало только опоздать в класс.

До первого официального сбора оставалось еще несколько дней, но школа для ведьм не закрывается на каникулы, как у людей. «Носители зла не должны знать покоя», – часто и сурово повторял отец Блэквуд. Мы прослушали несколько лекций, а на йольские каникулы получили задания. И одно из них надо было сдать как раз сегодня. Сестра Джексон, самая вредная учительница, задала нам огромный проект и предложила работать парами. Разумеется, никто добровольно не хотел сотрудничать с полукровкой. И я пару ночей перед Йолем провела без сна, работая над заданием в одиночку.

Я ворвалась в класс, и губы сестры Джексон задергались, как проволока, на которую подвесили слишком тяжелый груз.

– А, Сабрина, а вот и ты, – ядовито заговорила она. – Наконец-то. Надеюсь, ты принесла подробный трактат о скандале с антипапой Иоанном, его причинах и следствиях?

Я дерзко улыбнулась ей и расстегнула сумку.

– Конечно. А иначе разве я осмелилась бы появиться здесь?

– Кто тебя знает, – пожала плечами сестра Джексон. – Я не раз замечала, что ты принимаешь неразумные решения. И ты, и твои родичи из непокорного семейства Спеллман.

Я копалась в книгах. Куда же подевалась папка с трактатом? Я же помнила, что положила ее на самый верх сумки. Но теперь ее там не было.

Я оторвалась от книг, присела и внимательно осмотрела пол, перевела взгляд на студентов, столпившихся у меня за спиной. На эти лекции ходили и те, кто был на курс старше, и среди них я особо выделила троих. Прежде я бы, конечно, заподозрила Пруденс Найт и ее Вещих сестер, но в последнее время мы стали ладить немного лучше. Вряд ли работу выкрали и спрятали они. Я поискала глазами Пруденс. Вот она, стоит, как королева, с гордо поднятой головой, наблюдает за происходящим. В глазах легкий интерес, но ни капли злобного удовольствия, какое горело бы, если бы трактат стащила и спрятала она.

Так что вряд ли тут замешана Пруденс. Но это не меняло того факта, что трактат исчез. Сестра Джексон ухмылялась с голодным злорадством, и помощи ждать было неоткуда.

И вдруг от дверей послышался голос:

– Мы с Сабриной делали это задание вместе, – сквозь зубы проговорил Ник Скрэтч.

Я кое-как повернулась на пятках, постаравшись придать своей позе хоть каплю достоинства, и увидела Ника. Он сверкнул ослепительной, но странной улыбкой, которая одновременно и обезоруживала, и тревожила. Достал стопку листов, переплетенных в алую тисненую кожу, и широким жестом вручил сестре Джексон.

Та, сразу поникнув, буркнула, что мы с Ником опоздали на занятия.

– Одно дело – грех, Николас, и совсем другое – медлительность. Садитесь на свои места.

– Я грешил и так увлекся, что потерял счет времени, – промурлыкал Ник, указывая на соседний стул.

Он размотал длинный черный шарф и скинул куртку. На черных волосах и на плечах таяли снежинки, поблескивая, как звезды, исчезающие поутру. Я села рядом с ним.

Ручку я, кажется, тоже забыла, но бледный парень, сидевший через проход, одолжил мне карандаш.

Когда лекция закончилась, я торопливо встала и уголком рта шепнула Нику:

– Ты не обязан был меня спасать.

– А мне захотелось, – отозвался он.

Остальные студенты мало-помалу разбрелись. Я в расстроенных чувствах прижала сумку к груди, Ник закинул рюкзак на спину и вышел вместе со мной в коридор. Там притормозил, как будто ему некуда было торопиться.

– Ник, честное слово, я сделала этот проект.

– Я и не сомневаюсь. По-моему, ты не из тех, кто забивает на школьные задания.

– Конечно, я не из трудных подростков, – сообщила я, и Ник улыбнулся.

Не той ослепительной улыбкой, которая предназначалась для учителей. А еле заметно, тепло, между нами.

– Разумеется. Не нарушаешь правил по мелочам, верно, Спеллман? Ты бунтовщица крупного размаха. Похищать запретные книги, воскрешать мертвых – вот твой достойный масштаб. Кстати, новый цвет волос смотрится очень сексуально.

Я только хмыкнула.

Как-то даже никогда не задумывалась, сексуальна моя новая прическа или нет. И вообще понятия не имею, сексуальна ли я. В целом, надеюсь, да.

Ник – вот он точно такой. Но я ни за что этого не скажу.

– Спасибо, наверное. Не знаю, оставлю ли я его. Может, лучше перекрасить, как было?

Когда я продала свою душу Сатане, мои волосы побелели, как свежий снег. Меня это не то чтобы раздражало, просто было непривычно. Мне всегда нравилось, что мои волосы имеют тот же оттенок, что и мамины на сохранившихся у меня фотографиях. В праздник Йоль я вызвала призрак мамы. Прелестная златовласая девушка, хрупкая и нежная. Не то что я.

Чтобы соответствовать новым волосам, я старалась одеваться, как Вещие сестры, но это было как-то неправильно. Пыталась вызывать маму, но это тоже было неправильно. Скорей бы уж выяснить, какой я должна быть в новой ипостаси.

Когда Харви впервые увидел меня, то удивленно распахнул глаза. Он сто раз рисовал меня с золотыми волосами – подмечая мельчайшие детали, с любовью. А в таком виде он меня, наверное, и рисовать-то не захочет.

Выгнув бровь, я посмотрела на Ника. Уж ему-то, кажется, моя новая прическа нравилась.

– Разочаруешься?

Он покачал головой:

– Ты и так, и так сексуальна.

Вот оно, опять это слово. Может, я и хотела быть сексуальной, только не знала, как заговорить об этом. А потому закашлялась.

– Нет, ну не может быть, чтобы я оставила трактат дома, – пролепетала я. – Обычно я не страдаю забывчивостью.

Может, он остался на столе в кофейне? Но я готова была поклясться, что там даже не открывала сумку. Может, и впрямь забыла? Я сосредоточенно нахмурилась. Рабочий беспорядок явно не в моих привычках.

– Такое с каждым случается. Не повезло, вот и все.

Не повезло.

Я воззрилась на Ника, как громом пораженная, и увидела в его глазах отблески битого стекла.

– Что с тобой?