Мелина Боярова - Ведьма в академии магов [litres]

– Не волнуйся, ритуал проходит как должно. – Шелодим опять прочел мысли и поспешил успокоить: – Прими совет: потребуй клятву, прежде чем поделишься жизненной силой. Лелана уже не будет прежней, и навья сущность примется верховодить ее поступками. А навкой ведьмочка сильной станет. Сильнее Марны. Видала, какой столб воды вырос? Это речные и озерные духи откликнулись. А раз они скопом явились сюда – честь оказали, значит, признали и приняли новенькую хозяйкой.

– Ого! А что за клятва? – В стремлении спасти Лелану не задумывалась о последствиях. А тут, оказывается, столько подводных камней.

– А с живыми одна только клятва – верности и служения, – хмыкнул лесовик, – и заполучить такую сложно. Ведьмаки, к примеру, ее силой вырывают. Да. А что делать? Жить-то хочется. Но, поверь, громадная пропасть разделяет добровольную и принудительную клятву. Нечисть и десятой доли способностей не раскрывает хозяину, пакостит при каждом удобном случае.

– Шелодим, а что это ты так разоткровенничался? – прищурившись, смерила мужичка внимательным взглядом. – Подозрительно как-то.

– Долги отрабатываю, – пробурчал лесовик. – Фирана в рабство закабалила до конца жизни. А через меня и жены на нее горбатились бы. Со смертью колдуньи клятва потеряла силу. Так что спасла ты меня, Золана, и топляночек, и детей от горькой участи. Я верой и правдой служить буду. Без клятвы. Пока не отработаю. Слово!

Заговорившись с лесовиком, чуть не упустила момент, когда показались девушки. Будто привидения, выныривали из воды и медленно брели к берегу. Сначала Марна и Килана, следом Солина и топлянки, а последней шла Лелана.

От разительной перемены, что произошла с подругой, дрожь по телу пошла. Мало того что волосы потемнели, будто в них впитались краски ночи, так еще глаза преобразились: стали холодные, пронзительно-синие, проникающие прямо в душу.

На земле топлянки выстроились по обе стороны от дорожки, склонили головы, точно стража или верные слуги, приветствующие повелителя. А Лелана прошла через строй с королевским достоинством, словно каждый день это делала.

С момента, как подруга вернулась в мир живых, она не сводила с меня взгляда. Как магнитом ее притягивало. И я догадывалась, что манило новоиспеченную навку, – жизненная сила. Я одна тут из людей осталась. Жены Шелодима тоже поглядывали с гастрономическим интересом, но не смели мужа ослушаться. Крепко клятва держала.

Я поежилась, с горечью осознавая, что прежней милой девушки больше нет. Реши вдруг подруга меня сожрать, никто этому не воспрепятствует. Что ей Шелодим? На один зуб. Марна вон голову склонила, а ведь самая сильная навка в округе, со слов супруга.

Лесовичок-то от мыслей моих позеленел. Вот не надо в чужой голове копаться! Лелана даже не посмотрела на мужичка, у нее лишь кончики губ дрогнули. Может, и показалось. Молодая навка само спокойствие и безмятежность. А ведь наверняка подруга мысли не хуже других читает. Интересно, как она к клятве относится? Я бы сто раз подумала, прежде чем малознакомому человеку довериться. Да и обойдусь без нее, без клятвы дурацкой. Главное, Леланка в порядке – жива и здорова. Ну если о нечисти можно такое сказать. Жаль будет расставаться. Мне еще в академию попасть нужно, найти новый дом для деревца, с теплотой подумала о росточке, покоившемся на груди. Еще есть Рэн, я не одна, не пропаду. Зверек с радостью отозвался и стал жарко убеждать меня в том, что уж он-то никогда не бросит и рядом будет.

– Зря ты, Золана, меня неблагодарной считаешь, – нарушила тишину Лелана. Голос у нее стал текучим, как вода в реке, завораживал мелодичностью и низкими вибрациями. Если уж у меня сонм мурашек по спине побежал, то о мужиках говорить нечего. Шелодим вон странно заерзал, на жен виновато поглядывает. – Я согласна принести клятву. Добро не забываю. Как и зло. Я бы и так тебя не обидела. Долг жизни на мне и смерти. Но за смерть уже не расплачусь, уничтожила врага моего. Так что помогу расправиться с твоими.

Навка вскрыла запястье острым ноготком, отчего на коже проступила густая темно-синяя жидкость, вытянула руку открытой раной кверху и произнесла:

– Клянусь служить верой и правдой ведьме Золане и достойным потомкам ее. Слово!

Упс! А я что должна делать? Не ожидала, что вот так сразу все случится. Не готова я. Не знаю. А-а-а.

Шелодим, пряча лукавые огоньки в глазах, подал охотничий нож вроде того, что при побеге у Ростина умыкнула. Я машинально взяла, поморщилась. Себя резать боязно, но надо. Зажмурившись, полоснула по запястью, и сразу хлынула кровушка. Обильно так, будто важное что задела.

От меня требовалось капнуть крови на рану навки и сказать «принимаю». На этом ритуал был бы завершен. Но он с самого начала показался мне однобоким и несправедливым, потому и сделала то, что сделала. Приложила порезанное запястье к запястью подруги так, чтобы кровь смешалась, и сказала:

– Принимаю твою клятву, Лелана, и клянусь быть верным другом навке Лелане и достойным потомкам ее. Слово!

После этого на два удара сердца руки наши окутались золотистым сиянием, которое шустро втянулось в раны. Ни капли крови не пролилось на землю, ни единой царапинки не осталось в местах порезов. Только метка в виде распустившегося цветка лотоса, которая проявилась на коже в виде золотого рисунка и исчезла.

Ну что сказать? Удивила я народ. Таких изумленных лиц давно не видела. Особенно у Леланы. Та смотрела огромными, теперь уже синими глазами, хлопала ресницами. И не только. Рот периодически открывался, она силилась сказать что-то, но рот тут же захлопывался. На миг показалось, прежняя подруга вернулась. Та так же воздух глотала, когда я деревенских грабануть предложила.

– Дела-а-а, – сипло выдохнул Шелодим. – Это что же в мире делается, если люди нечисти в верности клянутся? Если б своими глазами не увидел, не поверил бы, что такое возможно. Так вы, девоньки, сестры теперь? Единокровные.

– Э-э… Да? – Теперь и я присоединилась к группе хлопающих глазками. – Ну, так это хорошо, наверное. Я и так Лелану сестрой считала, ничего же не изменилось.

Я бы, может, еще что-нибудь сказала, но не успела. Подруга как стояла, так и рухнула на землю. Плашмя. Как не убилась, не понимаю, но напугала изрядно. Вместе с топлянками кинулась к ней. Девчонки хлопотали, пытались привести в чувство, а я распереживалась и позабыла, что в таких случаях следовало делать.

– Ох! Что же я, болван трухлявый, запамятовал, ритуал-то не завершен. – Шелодим хлопнул себя по лбу. – Клятва чудна́я голову заморочила. Навке же сила жизненная нужна. Золана, ты как, собираешься сестру спасать?

– А что делать?

– Это ты у фамильяра спроси, – пробурчал лесовик, – он точно знает, что нужно, а сидит помалкивает.