Мелина Боярова - Ведьма в академии магов [litres]

«Добровольно! Вот оно что! Решила, что победила, гадина?» У меня не вырвалось ни звука, губы скривились в гримасе, скрипнули стиснутые зубы. В чем-то теперь понимала Лелану, нельзя выпускать злость наружу, та пригодится для мести.

Фирана поманила меня пальцем, указывая на свободное место внутри круга. Не стала медлить. Резкими движениями скинула одежду – мешала. Мне и так было жарко от разгорающегося внутри пламени. Вошла внутрь. При этом я не сводила глаз с подруги. Кинжал тянул жизнь, которая уходила с каждой каплей драгоценной алой жидкости. Но Лелана еще жила и находилась в сознании. Ее исполненный страдания взгляд продирал до костей.

Ненавижу некромантов! И ведьмаков-колдунов, и ведьм, что продались им! Ненавижу до алой пелены перед глазами. Всеми фибрами души.

– Лелана не умерла? – чужим, странно глухим голосом уточнила у колдуньи.

– Нет. И не умрет, пока кинжал внутри, – подтвердила Фирана.

– Но он ее убивает! Я вижу, как истекает сама жизнь.

– И он же не дает душе покинуть тело.

– Зачем? – выдохнула, со свистом выпуская воздух. Каждое слово давалось с трудом. Хотелось кричать, рвать колдунью зубами, крушить и жечь. Но пока оставался малейший шанс спасти подругу, держалась.

– Видишь… – Фирана указала на центр пентаграммы, в котором сходились линии рисунка и образовывали диковинный цветок. Тот складывался из многочисленных лепестков, слоями наложенных друг на друга. Нижний слой мерцал бледным зеленоватым светом, второй уже был ярче. Кровь Леланы, смешавшись с кровью ланхов, приобрела насыщенный фиолетовый оттенок. Дальше слои светлели: от бордово-красного до нежно-розового. Хищная красота, пугающая, живая. – Это временный сосуд для силы. Собранная внутри, она способна оживить любого.

– Как? – ахнула я, с вожделением поглядывая на готовое средство для спасения ведьмочки.

– Этого ты уже не узнаешь, – ухмыльнулась колдунья.

– Допустим, – я не рассчитывала на откровенность, – но разве не ты говорила, что не причинишь вреда Лелане? Значит, клятва нарушена?

– С чего ты взяла, что нарушена? Вреда я не причиняла, она добровольно участвовала в ритуале. А то, что ведьмочка выберется отсюда, так никто и не уточнял, в каком виде. Гаэссу потребуются верные слуги, вот я и создала для него превосходный образец. Хватит разговоров! – Фирана сдула с ладони порошок, который за доли секунды облепил мое тело, и оно вдруг отказалось повиноваться. Безвольной куклой рухнула на руки колдунье, после чего та уложила меня в предназначенную для этого часть пентаграммы.

Так глупо попасться только я могла. С выражением бессильной злобы следила, как Фирана наносит на кожу лууны. Мысли и те ворочались с трудом, не то что тело. Ни оно, ни магия внутри не подчинялись воле. Гадина все рассчитала, и даже как обезвредить мои способности. Значит, о них знала заранее. Кто разболтал? Мастер Лит, Лелана, Шелодим? Уже не важно.

Неужели жизнь вот так и закончится? Не может быть! Зачем древнему существу посылать меня на убой? Должен же быть какой-нибудь план? Не верю, что его нет. Не верю. Ни в магию уже не верю, ни в другой мир, ни в дружбу, ни в любовь. Все ложь, обман и надувательство. Избранная? Ага. Дважды. Еще про Верховную не забыть. Какая разница, если итог один?

Убивать меня колдунья не стала. Зачем, если нанесенная смесь сдавливала и жгла кожу так, что на ней отпечатывался кровавый рисунок? Каждая клеточка адски болела, а я даже кричать не могла. Только слезы лились и застилали взгляд.

Рыжий всполох приняла за мельтешение перед глазами. Какая разница, какого цвета мушки, черного или рыжего? Оказалось, большая. Это Рэн, маленький защитник, спрыгнул с дерева и впился Фиране в загривок. Та завизжала не своим голосом и принялась молотить питомца, пытаясь сбросить его на землю. Куда там, мертвой хваткой вгрызся. Я чувствовала его решимость идти до конца. Невольно улыбнулась: такая самоотверженность. Нет, в дружбу все-таки верю. И в любовь. Вон как Рэн кинулся на защиту. И это несмотря на то, что силы изначально неравны.

«Стоп, улыбнулась? Это же… – Попробовала пошевелиться, и у меня получилось. – Спасибо, Рэн!»

Вскинула руку и метнула в ведьму огненный шар. При этом до смерти боялась задеть питомца. Не знаю, как это получилось, но сгусток огня оказался небольшим, размером с грецкий орех, зато по убойности не уступал полноценному файерболу. Тому доказательство – рана в груди колдуньи. С полминуты ее тело еще двигалось, молотило руками, вертелось. После Фирана замерла, судорожно ощупала грудную клетку. Обнаруженная там дыра поразила ее в самое сердце – тьфу, неудачное сравнение.

– Это еще не конец, – просипела колдунья и рухнула на сплетение мертвенно-зеленых лучей.

– Что ж, надо запомнить, что нельзя прикасаться к активированным линиям пентаграммы, – задумчиво произнесла я, наблюдая за тем, как ведьму разрезало на куски.

Собственно, подобную участь Фирана заслужила. И если я опасалась угрызений совести из-за убийства, то ошиблась. Еще никогда так не радовалась освобождению. Так радовалась, что спалила злополучную пентаграмму дотла. От Рэна получила полное одобрение своим действиям. Питомец в это время отплевывался, выхаркивая кусочки плоти колдуньи. Мерзость. Правильно сделал, так несварение получить можно или отравиться.

Цветок побоялась тронуть, мельком глянула на золотое сияние в его центре и бросилась к подруге. К сожалению, той ничем не могла помочь. Не было знаний или умений.

Взгляд невольно замер на посохе, что сиротливо валялся у дерева. За время ритуала Рэллорн окончательно погиб и ссохся. Никому я не помогла: подругу погубила и сама чуть не погибла. Что там Фирана говорила о…

Нет! Это окончательный провал! Пока убивалась над Леланой и сокрушалась по поводу произошедшего, Рэн, нахал эдакий, подскочил к цветку, извлек из сердцевины сияющий как бриллиант камень и засунул себе в рот. Немаленький, между прочим, камешек. Со среднюю сливу будет. Я проследила, как тот туго прошел через узкое горло зверька и провалился внутрь. Думаю, если постараться, можно нащупать его в желудке. Что там думать, я и проверила, стискивая Рэна до жалобного писка.

– Ты зачем это сделал? Как нам Леланку спасать? – Под конец сообразила, что камня нет, будто тот растворился, и расплакалась. Меня тут же принялись утешать, лапкой подхватывая слезы. – Да как ты можешь! – Сил уже не было возмущаться. Этот нахаленок не просто так собирал соленую жидкость, а таскал ее в то место, где я лежала в пентаграмме. Земля там, между прочим, кровью моей пропитана. Нашел время поливать ее слезами!

– Ой, что это? – Я поразилась, как вспучилась почва и проклюнулся зеленый росток. – Неужели это то, о чем я думаю? Рэн, ты знал? – Конечно, этот проказник знал. Понятно же по хитрой мордашке. – А предупредить как-то? Подготовить? У меня же седых волос прибавилось.