Лесса Каури - Золушки в опасности [СИ litres]

Ожин в сторону двери не посмотрел – водил ладонями над телом короля. Лицо целителя подергивалось от напряжения.

– Что?! – опешил Колей. – Вы вообще кто такой?

– Я – Варгас Серафин, ученик мэтра Квасина. Закройте дверь – мэтр Жужин не станет ничего говорить, пока его могут услышать посторонние.

– Он быть прав, муж мой, – коротко взглянув на мага, сказала принцесса Оридана. – Вы подумать сами!

– Я подумать… – пробормотал Колей, с грохотом захлопнул дверь и с вызовом уставился на Жужина: – Ну?

– Варгас, перехватите у меня сердечный контур, – приказал Ожин и устало взглянул на принца: – Он на пороге жизни и смерти, Ваше Высочество. Спасти его может только чудо – сердце слишком изношено.

– Но вы должны были лечить его… исцелять!.. – голос Колея сорвался.

– Увы, мое регулярное вмешательство не могло исправить неистовость Его Величества, – ответил мэтр с горечью.

Несколько мгновений принц с яростью смотрел на целителя, и казался вылитой копией своего отца в гневе. Неизвестно, чем бы это закончилось для Жужина, но из-за ширмы раздался новый, полный боли крик.

Оридана побледнела, как мел.

– Кто это?! – с ужасом спросила она. – Кто так кричать?

Из-за ширмы выскочила Клозильда и проревела:

– Мэтр, показалась головка!

– Пресвятые тапочки, – пробормотал целитель. – Варгас, вы справитесь?

– Идите, – кивнул маг, – я бывал на войне и знаю, как вести бой со смертью. Только, умоляю, не задерживайтесь!

Ожин взглянул на Колея.

– Уведите отсюда супругу, Ваше Высочество, ей дурно. Вы сможете казнить меня после, когда все закончится – так или иначе.

Новый крик заставил Оридану пошатнуться. Принц вовремя подхватил ее на руки – иначе она бы упала.

– Казнить? – растерянно произнес он.

– Да идите же! – рявкнул Ожин и скрылся за ширмой.

Колей молча направился к дверям. Посмотрев через его плечо, гаракенская принцесса наткнулась на взгляд Варгаса Серафина, направленный на нее. «Все будет хорошо!» – одними губами сказал маг и снова сосредоточился на Его Величестве.

«Все быть хорошо!» – подумала Оридана и проговорила:

– Муж мой, отнесите меня в часовню…

– Зачем? – удивился принц.

Принцесса не ответила – ее губы шевелились в безмолвной молитве.

Когда архимагистр Никорин возникла из ниоткуда рядом с кроватью, на которой лежал Его Величество, Варгас Серафин лишь покосился в ее сторону. Поддержание, а точнее удержание Редьярда от шага в сторону Вечности давалось ему едва ли не тяжелее, чем стабилизация самого нестабильного из попадавшихся ему за всю деятельность мага энергетических полей. Однако он стискивал зубы и повторял про себя слова, которые часто слышал на фронте: «Выполнить приказ чего бы это ни стоило!» И хотя приказа мэтр Жужин не отдавал, а лишь просил о помощи, в свое время Ники Никорин, говоря о короле, была более категорична: «Защищать сильнее, чем любые секретные оборонные объекты!»

Не говоря ни слова, архимагистр коснулась плеча Варгаса, и его будто током прошило ощущением исходящей от нее Силы.

– Я справлюсь, Ваше Могущество, – процедил он.

– Зовите, если что, – холодно кивнула она, и Варгас подумал, что он отдаст королю свою жизнь до последней капли и сдохнет сам, но не станет просить помощи у ЭТОЙ женщины.

Даже не посмотрев в сторону Его Величества, Никорин отошла от кровати и направилась в тот угол, где недвижно, словно статуя, сидел секретарь принцессы Брунгильды.

Когда архимагистр подошла, он уже поднялся и склонился в поклоне.

– Я слушаю, – коротко сказала Ники.

Григо разогнулся, в его золотых глазах мелькнула усмешка. Более никак не выдавая своего отношения к происходящему, он принялся рассказывать о том, как вместе с Бруни спасался от напавших на храм оборотней в канализации Вишенрога.

Никорин слушала молча, отстраненно разглядывала гобелен с вышивкой различных трав и цветов, которым были затканы стены целительских покоев, и лишь один раз разлепила губы, переспросив:

– Табак?

– Да, Ваше Могущество, сильный запах табака…

Он растерянно замолчал. Потому что архимагистр растворилась в воздухе.

Лежать спиной на ледяном камне было неуютно, и Вита пошевелилась.

– Вита, Вита, очнись!

Голос Яго доносился издалека, словно ласурец заплутал в белом тумане и никак не мог найти дорогу обратно. Волшебница открыла глаза и увидела спутников, склонившихся над ней с взволнованными лицами.

– Слава Пресветлой, очнулась! – воскликнул Грой, а рю Воронн приподнял ее с земли и прижал к себе.

– Что… что произошло? – прошептала она, чувствуя, как еще царапают пересохшее горло слова из видения.

– Вита казалась мертвой, – грустно сообщил Вырвилот. – Мы волновались!

– Что с тобой? – во всегда спокойном голосе Яго прорвались нешуточные эмоции. – Ты дотронулась до камня, вскрикнула и упала.

Вителья дрожащей рукой коснулась лба. Видение запечатлелось в памяти так ярко, что будь она художником, нарисовала бы картину: белая гора с обугленным сердцем, истекшее кровью безжизненное тело и маг, в чьих руках ярится злой синий огонь. Однако увиденное было настолько… неоднозначным, что ей следовало подумать, кому рассказать о нем и рассказывать ли вообще.

– Я ничего не помню, – тихо сказала она. – Кажется, именно здесь и произошел магический катаклизм, из-за которого вся местность лишилась Силы. А мне повезло наткнуться на какую-то остаточную линию.

– Вот уж повезло, так повезло… – проворчала Тори. – Ты нас знатно напугала, уважаемая Вителья!

Волшебница посмотрела на Яго и поняла, что он ей не верит. Губ ласурца коснулась нежная улыбка – он не верил, но предоставлял своей женщине право выбора. Не осознавая, что делает, Вита потянулась к нему и поцеловала.

– Нашли время, – фыркнул Вирош, отходя. – Надо же, какой туман! Чистое молоко!

– Ничего мы отсюда не увидим, – грустно сказала Тори, – а так хотелось…

– Какого Аркаеша вы тут делаете? – вдруг прозвучал голос, куда более холодный, чем камень, с которого Яго помог Вите подняться.

Все обернулись.

Архимагистр Никорин парила в воздухе над краем пропасти. Туман тщился, но не мог дотронуться до нее.

– Мы заблудились, Ваше Могущество… – поклонилась ей Торусилья.

– Попали в осеннюю бурю, – уточнил Ягорай.

– Воспользовались возвышенностью, чтобы посмотреть, в какой стороне тракт, – конкретизировал Дробуш.

– Ясно.

Ники ступила на край и подошла к ним. Тут только они поняли, что выглядит архимагистр так, словно только что покинула клетку с тиграми, сброшенную с обрыва. Зрелище было настолько необычным, что все застыли, не в силах вымолвить ни слова.

– Э-э-э… Как там дела? – наконец, нашелся Вырвиглот.