Лесса Каури - Золушки в опасности [СИ litres]

– Альперт, приглашаю погостить у нас, – сказал Яго, когда они оказались на улице. – Отдельная комната для тебя, как и для нашей гостьи, найдется. Матушка Ируна будет только рада – она любит гостей.

– Но… – вскинулся Попус и вдруг замолк. Он все понял. Яго приглашал его ради Марьи.

– Я люблю, когда много народу за столом, тогда и вкусной еды больше, – простодушно сообщил Вырвиглот.

– Я… Я с радостью принимаю предложение! – пробормотал маг.

Вителья засмеялась. Марья, глядя на нее, улыбнулась несмело, будто забыла, как это делается. Неожиданно Альперт представил улыбку на совсем других губах – на губах хрупкой светловолосой красавицы с голубыми глазами и ямочками на щеках. И именно этот образ лег на сердце и заполнил его до краев. Он знал – как бы Марья сейчас не выглядела, он всегда будет видеть ее такой, какой она была до превращения в лягушку. Светлой. Трепетной. Настоящей.

С моря потянулись тяжелые, полные снега тучи. В этом году снег уже выпадал, но сейчас он посыпался с явной и единственной целью – засыпать Вишенрог по самые крыши.

Бруни, полусидя в кровати, качала Рэда-младшего. Сын почти уснул. Уснуть окончательно ему мешало хныканье сестры. Его Величество Аркей расхаживал по комнате с дочерью на руках и с любопытством наблюдал за недовольными гримасками, которые она строила.

– Вот неугомонная, – вздохнула Бруни, – того гляди и Рэда разбудит! И в кого она такая?

– В тебя? – улыбнулся молодой король.

– Я была спокойным ребенком, мама всегда так говорила! – возмутилась она.

– Я тоже был спокойным, – пожал плечами Аркей, – в отличие от Кольки. Этому все было плохо.

– Пресвятые тапочки, пусть она будет похожа характером на деда, только не на Его Высочество Колея! – пробормотала Бруни.

– Я бы предпочел наоборот… – ответил молодой король и остановился у окна, наблюдая за падающими белыми хлопьями.

Хлоя хныкнула, наморщила нос и завозилась личиком по его плечу.

– Завтра начнут прибывать гости на коронацию, – с сожалением сказал Аркей, – и у меня не будет времени на тихие семейные радости.

– У тебя его и сейчас нет, – улыбнулась Бруни, бережно положила сына рядом с собой на кровать и протянула к мужу руки, – давай мне эту скандалистку, я ее еще раз покормлю, может, уймется, наконец. Его Величество Виньогрет тоже прибудет?

– Обязательно, – Арк передал ей Хлою и сел рядом, с удовольствием наблюдая за женой.

За ее пальцами без перстней, которые ловко распутали шнуровку на ночной сорочке, скрывавшей пышные груди. За этими самыми грудями…

Король усмехнулся и встал – сидеть стало неудобно. И вернулся к окну. Словно многоглавая змея, в его сознании поднимали голову мысли о несделанном, невыполненные планы, рабочие заметки на эту ночь и следующий день. Запах, которым пахли его дети, прекрасно справлялся с этой напастью, но Рэд уснул, и Аркей не хотел его беспокоить, взяв на руки. А «скандалистка» Хлоя жадно чавкала материнским молоком, не забывая строить возмущенные рожицы.

– Почему ты интересуешься Подгорным королем? – вдруг спросил Арк.

– А почему я не могу им интересоваться? – на щеках Бруни появились лукавые ямочки.

– У тебя к нему какое-то дело, – усмехнулся король, вновь радуясь тому, как хорошо он знает супругу, – но мне ты не говоришь, хочешь решить сама?

Бруни помрачнела.

– Боюсь, до решения там далеко, Кай, но я все-таки хочу попробовать… Поверь мне, это не дело государственной важности. Если у меня получится, я тебе расскажу.

– Если нет – тоже расскажешь! – смеясь, пригрозил Аркей и посмотрел на Хлою.

Длиннющие ресницы маленькой принцессы трогательно подрагивали. Сытая и довольная, она, наконец, уснула.

Родители заговорщически переглянулись и в один голос шепотом воскликнули:

– В купальню!

Обложенные подушками для безопасности близнецы остались на кровати, а Бруни и Аркей предались страсти за закрытыми дверями купальни. Впрочем, страсть оказалась недолгой, поскольку вновь проснувшаяся принцесса недовольно заскрипела.

– Вот неугомонная, – проворчала Бруни, спешно натягивая ночную сорочку. – Ой, чует мое сердце, характером она все-таки в Кольку, а не в дедушку.

– Будем воспитывать! – решительно заявил Аркей.

Полюбовался вновь устроившейся на кровати супругой. В эти мгновения, раскрасневшаяся после любовной сцены, с растрепавшимися темными волосами и припухшими от страсти губами, она была чудо как хороша. Хлоя, освобожденная от пеленок, лежала на ее груди и походила на большую розовую лягушку, смешно раскинувшую лапки.

– Постарайся поспать, родная, – посоветовал король, собирая раскиданную по комнате и купальне одежду и одеваясь. – А я еще поработаю.

Бруни непроизвольно зевнула.

– Не забудь завтра взять веер на прием гостей, – засмеялся Аркей.

– За-а-ачем? – пытаясь перестать зевать, простонала Бруни.

– Будешь прикрывать рот, если тебя разберет зевота.

– Ах ты! – Бруни метнула в него подушку.

Хлоя заворочалась и захныкала. Аркей подошел, склонился над ней и прижался губами к маленькой светлой макушке.

– Тише, тише, – прошептал он, – спи и набирайся сил. Ты вырастешь и станешь умницей, и красавицей, как твоя мама… Спи, доченька!

Бруни на миг прижалась лбом к его плечу. Горячая благодарность судьбе ли, Богине ли, затопила сердце, не давая вымолвить ни слова.

Хлоя затихла.

Аркей поцеловал жену и вышел. Бруни услышала, как он зовет Лисса Кройсона, а тот отвечает заспанным голосом: «Я тут, Ваше Величество!» И под почти неслышное сопение близнецов уснула сама.

В Чертогах Синих гор было темно – ночью свет магических светильников уменьшали, а факелы и вовсе гасили. Его Величество Виньогрет Первый шел медленно, иногда касаясь холодного камня стены шершавой ладонью. В другой руке он зажимал свиток, с которого свисала на витом шнуре печать из черного обсидиана. Черный обсидиан, надо же! О подобной печати говорилось в древних рукописях, писанных еще в те времена, когда гномы жили единым народом! Уже само по себе письмо с такой печатью удивило Подгорного короля. Но изумлению его не было предела, когда он прочитал его.

«Виньогрет Первый, король Подгорного царства и Драгобужского наземья, поздравляю вас с избранием на трон, случившимся волею Братьев! Желаю долгих лет царствия и верных соратников! Да пребудут границы вашего государства – нерушимыми, стены чертогов – крепкими, а сокровищницы – полными земного огня самоцветов!

Мы с вами не знакомы, хотя оба управляем народами. Мое имя – Ахфельшпроттен Первый, Круткольха мастер, правитель гномов Красной реки или, как говорят сейчас на Тикрее, Независимого Подгорья. Много лет назад наша подземная страна, расположенная под Лималлем, вместе с эльфийским государством оказалась отрезанной от остального мира Завесой, порожденной про́клятым богом, которому поклонялись эльфы. Вот вечно они что-нибудь да напортачат! Впрочем, я написал уже слишком много слов и порядком устал. Дабы вы не обиделись на мою краткость, приведу буллит двадцать восьмой Регламента поведения почтенных мастеров: «Коли у почтенного мастера к другому почтенному мастеру есть действительно важное и срочное дело, допускается переходить к нему напрямую, минуя положенные церемонии». И вот я – миную. Боги были благосклонны ко мне, послав однажды встречу с командой из Ласурии, называвшей себя «хорьками». Волшебница Вителья Таркан ан Денец, оказавшаяся среди них, сняла Завесу с Лималля, возможно, вы слышали об этом. Но были там так же гномы, знакомством с которыми я счастлив и горд. Нам довелось вместе побывать в таких переделках, о которых можно только мечтать, и они стали мне друзьями и соратниками. Постепенно я узнал их историю. Их зовут Йожевиж и Виньовинья Агатская…»