Владимир Привалов - Почетный пленник [litres]

– Не волнуйся, наследник Олтер. – Ко мне неслышно подошел Алиас Фугг.

Пока я терзался неразрешимыми из-за недостатка информации вопросами, то незаметно для себя самого мусолил потными детскими ладошками рукоять подаренного кинжала. А невидящий ничего взгляд почему-то остановился на груде мертвых тел.

«Да он, видимо, думает, что я переживаю, что ни одной глотки не успел вскрыть! – подумал я. – Видок у меня, наверное, тот еще. Как у малолетнего палача-садиста».

– Не волнуйся, – повторил, присаживаясь на камень рядом со мной, имперец. – Все позади. Твоя жизнь вне опасности.

«Хотел бы я быть в этом уверен», – подумал я.

Братья покосились на Алиаса Фугга, но ничего не сказали. Видимо, сел он не настолько близко, чтобы они смогли вмешаться. По-имперски парни не понимали ни слова и потому чиновник, чтобы не нервировать мою взвинченную после боя охрану, говорил со мной на горском.

– А кто эти люди? – спросил я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

– Эти люди из племени гворча. Слыхал о таком?

Я кивнул.

– И что же ты слышал?

– Что они плохие и их надо опасаться, – честно ответил я. – И они предатели.

– А кого они предали, ты знаешь? – щурясь на рассветное солнышко, продолжал Алиас.

«Милый разговор. Что тебе надо от меня? Я десятилетний абориген с гор. Малолетний козопас и сын главного козопаса. Что такому важному человеку нужно от меня, мальчишки?»

Но с этим неприятным типом нужно если не дружить, то хотя бы не восстанавливать против себя. И потому я ответил:

– Нет.

– Они предали твоего деда, мальчик. – Это подошел освободившийся от допроса дядька и тяжело сел по правую руку от меня, тяжело приваливаясь спиной рядом. Взмахом руки он отослал братьев прочь.

Удобно сел. Отгородился мной от имперца.

– Дедушку Эндира? – спросил я.

– Да, – подтвердил Остах и замолчал.

Я помолчал тоже, дожидаясь, что дядька продолжит. Но он молчал.

– Твой дед был тогда еще молод и только взял власть, – не выдержал имперец и продолжил разговор: – Уже тогда его стали называть Эндиром Законником…

– Это потому, что он хорошо все законы в школе выучил? – не выдержал я-мальчишка.

– Верно, – благодушно кивнул Алиас, продолжая жмуриться от солнечных лучей. Как кот на завалинке. – В той самой школе, где ты вскоре окажешься, он был одним из лучших учеников.

Если бы у меня были ноги – точнее, если бы мои ноги были здоровы, я бы вскочил и начал бегать по поляне. А так я просто подпрыгнул на месте и скинул бурку.

– Как?! Дедушка учился в той самой Школе наместника?

– А в какой же еще? – Это уже раздалось справа. От Остаха.

– Ну… – неуверенно протянул я. – Просто в школе. В имперской…

– Нет, – усмехнулся Алиас, – это была та самая школа. Наместник был другой, а школа та же. И вот когда твой дед ее окончил, он продолжил жить в доме наместника. Он мог пойти служить в армию или поступить в столичный университет, но не захотел.

– А почему он не вернулся домой, когда окончил школу? – удивился я.

– Потому что есть такой закон – наследник живет в Империи до тех пор, пока не унаследует власть. Пока из наследника дана сам не станет даном.

М-да. А все намного веселее, чем я думал.

Алиас Фугг, сложивший руки на коленях, приоткрыл глаза и посмотрел на меня. Видимо, сочтя, что последняя фраза малолетнему собеседнику может быть непонятна, он пояснил:

– Твой дедушка должен был оставаться в Империи до тех пор, пока был жив его отец. А когда его отец умер бы – тогда он становился правителем после него. И уехал бы обратно в горы. Таков закон.

– Плохой закон, – прокомментировал я.

– Плохой закон – тоже закон, – пожал плечами имперец.

Помолчали. Алиас достал какую-то тряпицу, положил меч на колени и стал очищать лезвие.

– Твой дедушка тоже считал этот закон плохим. И потому он нашел книгу, в которой этот закон записан. И узнал, что закон немного не такой, как все думают. Тогда он уехал в горы на празднование Дня середины лета, а обратно в Империю уже не вернулся. Чуть позже все узнали, что Хродвиг – отец твоего дедушки – отдал власть сыну. Так твой дедушка стал рексом. Рексом Эндиром Законником.

– Молодец! – Как же хочется колесом пройтись по поляне! Я засмеялся громко, счастливо, во всю силу, без остатка, как хохочут дети. – Хороший дедушка!

– Твой дедушка хороший, – согласно кивнул Алиас, внимательно смотря мне прямо в глаза. И, со стуком вогнав меч в ножны, добавил: – Был.

Я почувствовал, как сидевший рядом – плечом к плечу – Остах от этого слова вздрогнул. Алиас, вновь достав меч, стал протирать лезвие маслом.

– Когда Эндир принял титул, все подвластные племена принесли ему клятву верности в вашем священном городе-крепости…

– Декурионе, – опять влез неугомонный я-мальчишка.

– Декурионе, – согласился Алиас. – Но когда Эндир с малой свитой возвращался вниз, в долину, на него напали гворча, забыв свою клятву. Они решили убить нового правителя и править сами. Но твой дедушка сумел вырваться и бежать. А потом он собрал войско и разбил гворча. Выгнал их из их домов и изгнал из долины.

– Вот почему гворча – изменники, – удовлетворенно кивнул головой я. И сплюнул на землю.

– А ты похож на него, – закончив протирать меч, невпопад заметил имперец.

– На кого? – растерялся я.

– На Эндира, когда он был мальчишкой в твоем возрасте.

– А откуда ты знаешь? – недоверчиво поинтересовался я.

– Я был первым, кому он разбил нос, когда приехал в школу, – невозмутимо пожал плечами Алиас Фугг.

– Не может быть! – закричал я.

– И прозвал меня Мухой, – продолжил воспоминания Голос Империи. – Меня до сих пор так некоторые зовут.

В этот момент к ним подошел Буддал. Он услышал последнюю фразу, и его брови против воли взметнулись вверх. Алиас Фугг ему мило улыбнулся. По-видимому, после драки у него было прекрасное настроение.

– Слуги приготовили завтрак, – приглашающе махнув рукой на стол, уставленный тарелками, сказал Буддал. И вдруг заорал, глядя куда-то мне за спину: – Зачем мертвяков подпаливать, олухи! Мы завтракать собрались!

– Я готов съесть быка, – сказал, поднимаясь, Алиас. Его хорошее настроение было непоколебимо…

Я уминал молочную горячую кашу с дымком. Наш столь интересный разговор дал мне такую богатую пищу для ума, что вкуса другой пищи – помимо умственной – я не ощущал. Вот то, что горячая – это да. Поэтому не забывал дуть на очередную порцию каши, зачерпывая ее деревянной ложкой. И думал.

«Появляется информация – проясняются и мотивы. И чем мне не понравился Алиас Фугг до этого? Что лицемерил на пиру? Так работа такая. Что он работает на Империю? Так неизвестно, как у меня жизнь сложится. Могу ли я сам себе с уверенностью сказать, что мечтаю вернуться в горы? Тем более выясняется, что мне не просто Школу необходимо окончить, а куковать там до тех пор, пока дан Рокон не помрет. А отец у меня в добром здравии и расцвете сил.