Михаил Ланцов - Полковник империи [СИ]

Застучали пулеметы. Заухали пушки. С обоих сторон.

Противник даже не пытался остановиться и открыть огонь на дистанции. Он пытался сблизиться. И задавив численным перевесом, смять.

Бам. Ударил снаряд по лобовой броне «Витязя» и свечкой ушел вверх. Срикошетировал.

Бам. Чуть погодя снова ударил снаряд по той же машине. Только уже в лоб башни. От чего ту хоть и не заклинило, но тряхнуло хорошо. В этот раз снаряд ушел в сторону и затих где-то в грунте.

Пули же цокали непрерывно, словно щекоча эти бронеавтомобили и вздымая целую россыпь земляных фонтанов вокруг. Среди которых постоянно вздымались «всплески» посильнее от снарядов. Все-таки стрелять на ходу без стабилизации можно только «в ту степь».

И тут заработали минометы. И 60-мм и 90-мм. Они беглым огнем поставили целую завесу разрывов по фронту наступления. Досталось всем. Кавалерию просто слизнуло. А в небронированные грузовики словно горстью мелкого камня прыснуло порывом ветра. Только очень сильно. Пробивая дырки в обшивки и сдуваю личный состав.

Досталось и бронеавтомобилям, но меньше. Впрочем, выкатившись из это стены разрывом, они были нежно приняты «Витязями» со спарками крупнокалиберных пулеметов. Против такого оружия бронирование этих образцов бронетехники не было рассчитано. Так что, выглядело это словно расстрел безоружных и беззащитных.

Полк экономил снаряды и патроны. Поэтому лишнего не стреляли.

Все затихло.

Экипажи «Витязей» проверили исправность своей бронетехники. И, заведя моторы, выкатились из импровизированных укрытий. И пошли вперед. А за ними прыснула небольшая стайка «Новиков» при поддержке колесных бронетранспортеров с пехотой. Не всей. Совсем не всей. Часть ее осталось прикрывать позиции артиллеристов и проводить зачистку поля боя при поддержке четверки «Новиков».

Осторожно продвигаясь вперед, они вели огонь во все, что шевелится. Раненые и пленные Максиму было совсем не нужны. Просто потому, что ему негде их было хранить, содержать и перевозить. А бросать их просто так выглядело странно и глупо.

«Витязи» же прошли по этому полю битой и брошенной техники и выкатились на кромку холмов. И, в отличие от своих супротивников, не стали бросаться в «ололо-раш», а замерев открыли спокойный, размеренный обстрел противника, который оказался перед ними как на ладони.

Больше конечно вреда наносили 75-мм «окурки», которые били далеко и довольно точно. Ну, относительно. Психологически же давили больше короткие очереди 37-мм разрывов. Те же «Витязи», что были со спарками крупнокалиберных пулеметов, заняли промежуточную позицию, так как убойность их пуль была значима даже на той дистанции огня, особенно по незабронированной технике.

Здесь, кстати, оказалась, еще пара дивизионов кавалерии, которые просто не успели изготовиться к атаке. И им тоже досталось. Прямо на довольно свежей пашне, в которой застревали автомобили, создавая определенные сложности всем вокруг.

Кто-то пытался организовать оборону и отпор. Стреляли из пулеметов и пушек. Но все как-то бессистемно и лихорадочно. Из-за чего только редкие снаряды падали с накрытием. Бронебойные. А прямых попаданий удалось достигнуть всего три штуки. Да и те – без толку. Разве что бронеплиту одного из «Витязей» сорвало последним попаданием. Вторую плиту 15 мм крепили на болтах. Вот ее и сорвало.

Но это было только начало кошмара. Поэтому что механизированная бригада продолжала прибывать. Она не имела общего управления. Особенно сейчас. Поэтому сражение в той или иной форме продолжалось еще довольно долго. До вечера во всяком случае, пока под покровом темноты немцы и австро-венгры не отступили кто куда.

Максим же получил ранение. Первое ранение в этой кампании.

По округе много супостатов разбежалось. В том числе и с винтовками. Вот и постреливали они изредка. Шальные пули летали непрерывно. А иной раз и весьма прицельные. Немцы старались хотя бы напоследок ударить в цель. Хоть как-нибудь. Вот нашего героя и зацепило. Навылет. В предплечье. Причем под таким ракурсом, что могло и в левую часть груди залететь. Вовремя обернулся, привлеченный криками птиц. Два ворона что-то делили, прыгая возле трупа солдата. Водителя. Точнее даже не трупа, а головы, оторванной взрывом. Видимо каждый из них хотел добраться до глаз, но сам и до обоих, не желая делиться.

В любом случае – причина такого поведения была не важна. Для Максима. Который осел за бронеавтомобиль, зажимая руку, и лихорадочно пытался сообразить, откуда стреляли. Но второго выстрела не было. И эта нервозность, лихорадочность переключилась на птиц. Опять птиц. Опять воронов. Ведь если бы он не повернулся на их крик, то пуля могла бы пробить ему грудь и, вероятно, убить. Совпадение? Снова?

Он встряхнул головой, отгоняя бредовые мысли. И услышал крики о том, что нужен медик. Что командир ранен.

Плохая тема.

Чтобы не вызывать скисания личного состава Максим, преодолев слабость и боль, поднялся и выпрямился в полный рост. Окинул мутным взглядом округу. Рядом о броню щелкнула пуля. Видимо тот, кто стрелял по нему, никуда не делся.

— Ориентир – поваленное дерево на опушке, — холодно произнес Меншиков.

— Есть, — козырнул стоящий рядом пригнувшись адъютант. И короткими перебежками бросился к связисту. Он был недалеко. Минуту спустя приказ уже передали на буксируемую установку 37-мм Pom-Pom, что стояла неподалеку и та дала короткую очередь по данному ориентиру. Откуда разошедшийся стрелок сделал еще два выстрела.

Максим стоял в полный рост и наблюдал за полем боя. Спокойно, насколько это было возможно. Он знал, что в него целятся. Он знал, что в него стреляли и будут еще стрелять. Но его переклинило. Потеря крови и шок сделали свое дело, как и накрутка предыдущих дней. Ему вдруг показалось, что он видит женщину в странной одежде, идущую среди трупов.

— Максим Иванович! Пригнитесь! — не выдержав крикнул один из ближайших офицеров после очередной пули, что просвистела где-то совсем рядом.

Но он не мог отвести взгляд от своего наваждения. Максим не мог ее разглядеть, но она ему показалась удивительно красивой.

— Какая красивая… — тихо прошептал он. После чего протер глаза правой рукой, пытаясь улучшить видимость. Но наваждение пропало.

— Кто красивая?

— Не знаю, — пожал он плечами и скривился от боли. — Там, вон у того горящего грузовика была женщина. Куда она делась?

— Мы не видим там никакой женщины. Так ведь?

— Да, да, — донеслось со всех сторон.

— И я не вижу. А она была. Еще так странно одетая. Вся словно укуталась в черном покрывале. А волосы белые. Вьющиеся. Удивительные. Просто волшебные. К ним так и хотелось прикоснуться. Но она ушла… Жаль… Жаль… — тихо произнес Максим и обессиленно сел на землю, прикоснувшись спиной к колесу бронеавтомобиля.