Михаил Ланцов - Полковник империи [СИ]

— Все мы слишком утомлены. Главное – дел не навертели под впечатлением.

Лев Евгеньевич молча кивнул и развернувшись, решительно направился по коридору своей энергично-неуверенной шаркающей походкой. За эти два года он стал совсем другим. Тот увалень-интеллигент, с которым Максим повстречался в лесах Восточной Пруссии в августе 1914 года остался там навсегда. И война сказалась, и испытания, и близкое общение с нашим героем. Он приобрел немало отчаянности и романтичной решительности. А главное – готовность убивать. Если не своими руками, то силами подчиненных уж точно. Крови перестал бояться. После обороны Штеттина он в ней наплавался до тошноты и это переломило страх. Подавило его. Раздавило. Расплющило. А потом он обрел еще свою любовь – медсестру Людочку, ради которой Лев Евгеньевич был готов не только на мотоцикле прокатиться, удирая от проблем, но и в бой вступить. Нелепо и неловко, но решительно и безо всяких сомнений-сожалений…

Хоботов ушел по делам, а Максим отправился в главное штабное помещение. Он сюда каждый день уже приходил, пытаясь принять решение. Командующий Северным фронтом и Ставка не ставили точных сроков, оставляя начало операции на откуп нашему герою. И тот ловил момент, пытаясь нащупать наиболее подходящую ситуацию. Ведь требовалось ударить без замаха. Быстро. Решительно. И сокрушительно. Причем, линию фронта нужно было не только взломать, но и преодолеть. Причем запредельно быстро. Так, чтобы никто не смог отреагировать. То есть, в сжатые сроки навести мосты через траншеи и речушки, чтобы его полковая колонна смогла прорваться дальше.

Аэропланы, оборудованные фото- и киноаппаратурой, постоянно летали над германскими позициями. Ни днем, ни ночью, не оставляя супостата в покое. Да, приборов ночного видения не было, но сбор сведений о кострах, огня и прочих бытовых признаках скопления людей имели огромное значение. Скупались и через Швецию вывозились газеты, которые потом методично изучались. Составляли «розу ветров» для полета германских самолетов, выявляя места базирования. Ну и «языков» брали регулярно.

Сведения же стекались сюда, в комендатуру, и агрегировались. А на большой и детальной карте вовсю отмечалось все, что может пригодиться и быть полезным. Даже мостики через ручьи, если удавалось их выявить.

Работать над этим вопросом начали еще зимой – в феврале. И Максим, наведываясь по делам в Штормград каждый раз просматривал и обдумывал собранные сведения. Их становилось все больше, но легче от этого не было. Потому что он никак не мог решиться. А в ставке уже дергались, ведь у любого терпения есть предел. Требовалось начать действовать, но глаз его никак не мог ни за что зацепиться. Он просто не видел очевидной дыры в обороне. Немцы его явно уважали и ценили. Здесь – против Штормграда – у них оказалась самая крепкая и глубокая оборона на всем Восточном фронте. И лучше всего оборудованная…

А пока он думал, Лев Евгеньевич действовал. Уже пострадали приближенные к Максиму Ивановичу люди. В том числе и их родственники. Поэтому он, переживая в том числе и за Людочку, закусил удила. Бедного Аристарха Свистунова разложили в комнате интенсивных допросов так быстро и решительно, что тому пришлось приложить немало усилий, чтобы начать рассказывать и безудержно «колоться». Все-таки взбешенный интеллигент с кусачками бывает несколько экзальтирован и крайне опасен. Вот и Хоботов на какой-то момент забыл, зачем он туда зашел. Накрутил себя, а сдать на тормозах едва смог.

Дальше пошла рутина.

От комендатуры выехало три рабочие группы. Парочка отправилась проверять и паковать злодеев по городским адресам. А третья, самая крупная и сильная – «поскакала» в загородный домик. Засада. Там была засада на Максима. Аристарх толком ничего не знал, но кто-то очень хотел получить Меншикова живым или мертвым. Там хватало бойцов и оружия, чтобы наверняка скрутить или убить нашего героя, если он приедет даже со значимой охраной. Поэтому Лев Евгеньевич отправил туда штурмовые группы, подкрепленные бронеавтомобилями. И сам с ними отправился…

И вот тот самый лесок. Лев Евгеньевич посмотрел на карту местности в планшетке командира штурмовиков. И вопросительно на него глянул.

— Особняк находится вот тут, — указал тот пальцем. — Здесь и здесь нужно поставить заставы, чтобы не дать им отступить.

— А мы?

А основные силы не спешили. Аристарх был простой пешкой и не знал схемы обороны. Поэтому не мог сказать – заминированы ли подъезды. Да, обычных полевых мин времен Второй мировой пока не употребляли. Но что мешало им заложить фугасы с дистанционным подрывом? Так, как это делали в морских крепостях, прикрывая фарватер.

Поэтому вперед выступили бойцы в «лохматом» камуфляже, которые «прогулялись» и все осмотрели. Явных следов минирования не нашли. Маскируй не маскируй, а если недавно копал, все равно следы бы остались. Вряд ли здесь, в этом доме ловушку собирались сделать сильно заранее, да еще так продуманно. Однако, не рискуя очень уж сильно, бронеавтомобили прикрытия решили отправить не по дороге, а по выявленных в лесу проходам.

Почему так? Риск же был. Да. Был. Но вероятность сплошного минирования периметра была еще меньше. Тем более, что широкие покрышки низкого давления с крупным «зубастым» протектором был ноу-хау Меншикова. Их выпуск только-только наладили на Петроградском заводе «Треугольник» и никто еще не знал об их реальных возможностях. Ведь выпускали их только и исключительно в интересах отдельного лейб-гвардии механизированного полка. Не штучно, но малой ограниченной серией. Для обычных же бронеавтомобилей проход по этому лесу был практически нереален. Почти полное отсутствие развитого протектора на узких покрышках с баллонами высокого давления, что бытовали во всем мире в те годы, не оставляли для такого подвига почти никаких шансов. Из-за чего бойцы в особняке скорее всего не ожидали такого маневра, считая его нереальным.

И вот вновь взревели моторы и к особняку с разных сторон двинулись штурмовики, подкрепленные бронетехникой. Да, колесной. Но в те годы и этот аргумент был очень веским. Километр леса преодолен. Сквозь деревья отчетливо проступил особняк и окружающий его луг.

И тут на опушке зашевелились артиллеристы. Оказалось, что для встречи «дорогих гостей» принимающая сторона даже несколько легких морских орудий Гочкиса, поставив на самодельные лафеты. Не очень удобно для маневрирования, но обстреливать бронетехнику в упор – вполне. Тем более, когда знаешь, откуда она пойдет. И о чудо! Они замаскировались! Под большой стог сена. У которого сейчас боковые стенки оказались отброшены, и бойцы спешно ворочали не самые легкие пушки.