Юрий Романов - Невский пророк

– И вам не хворать…

Медсестра с задумчивым видом вышла за дверь. Пневматический замок захлопнулся, и Стрельцов снова остался наедине со своими мыслями.

«Вот ты и проговорилась, Катюша, – начал размышлять Максим. – Нету у меня на самом деле никаких шансов. Всё это иллюзии. Придут кэгэбэшники и просто поставят перед выбором: либо работаешь на нас, либо сгниешь заживо в этой больничке. Так и будет».

Нет, такой расклад Стрельцова совершенно не устраивал. Не для того высшие силы наградили Максима особым даром, чтобы он в итоге батрачил на опричников прогнившего совкового режима. Это просто немыслимо.

Теперь Стрельцов еще больше убедил себя в том, что надо отсюда срочно делать ноги. И делать их желательно прямо завтра. Если эти изверги с Литейного придут раньше, то возьмутся за Максима уже по полной программе, и тогда шансов убежать вообще не останется.

Ну хоть на стрижку согласились. Уже что-то. Завтра Стрельцов сделает свою внешность менее приметной, а потом начнет готовить и осуществлять побег. Уже на воле с помощью дара можно будет вполне легко скрыться и обзавестись в пути всем необходимым. Сначала он доедет на попутках до Прибалтики, там по-тихому за бугор, и прощай долбанный совок!

Единственное, что хотел бы узнать Стрельцов перед тем, как свалит отсюда, это – что сейчас с Олей? Действительно ли она жива? Если да, то смогла ли она встретиться с родителями и спокойно уехать домой? Максим подумал в первую очередь даже не про своих друзей, не про тётю Люду, а именно про Олю.

«Вот уж действительно запала в душу. Вроде и не влюбился, а всё равно думаю о ней и как-то сразу тепло становится внутри…»

***

Женя Титов лежал на больничной кушетке, практически не шевелясь, с наложенными гипсами на правую руку и левую ногу.

Вчера Акулу привезли в больницу практически в полуживом состоянии. Местные врачи сильно удивились тому, как Титов вообще смог так долго продержаться. У него оказалось несколько серьёзных переломов конечностей, множественные ушибы, сотрясение мозга и пулевая дырка в плече. Любой другой человек мог бы окочуриться ещё по пути в больницу. Но, как было известно немногим, у Жени было богатырское здоровье и абсолютный иммунитет к любым болевым ощущениям. Только благодаря этому сейчас он уже пришел в себя и мог даже кое-как передвигаться при помощи костылей. Но для полного восстановления, по словам врачей, нужна была еще минимум неделя.

Титов лежал и думал о том, как там без него сейчас продвигается дело в Управлении СЛ. Как раз в этот момент, словно в подтверждение мыслей Акулы, в палату вошел самый долгожданный посетитель. Это был начальник Жени, полковник Разин, решивший, наконец, навестить своего самого преданного и верного сотрудника.

– Здравствуй, Женя, – в своей сдержанной манере поздоровался Разин, зайдя в палату.

– Здравия желаю, товарищ полковник, – немного вяло ответил Титов. – Я всё думал, когда вы хоть зайдете навестить меня…

Полковник закрыл за собой дверь, подошел вплотную к кушетке и сел на стул.

– Про твое состояние спрашивать не буду. И так всё вижу. А тебе, один черт, ни холодно, ни жарко.

– Не скажите… Лежать тут пластом удовольствия мало. Вот, пытаюсь ходить, хоть врачи местные и запретили строго.

– Ну ладно, не прибедняйся. Ты и так без передышки у меня работаешь. Хоть здесь отдохнешь недельку.

– Да сдался мне этот отдых. У меня уже руки чешутся встретить того козла, который меня задавил. Я ему такую святую инквизицию устрою, мало не покажется…

– Кстати по поводу твоей инквизиции. Нашли зеленый «Москвич» этого злодея на одном пустыре, правда, сожженный. Номера уничтожены. Так что тут никаких зацепок.

– Всё-таки ушел, тварь. А те двое, что с ним были и девчонку пытались похитить?

– Они из ПОФа, сами признались. Водителя «Москвича» до этого не знали. Брагин приказал им работать с ним.

– Значит, этот Брагин действительно главарь ПОФигистов. Нашли его, кстати?

– Нет. Как сквозь землю провалился. Ни дома, ни у знакомых. Словно почуял что-то.

– А в розыск не объявляли?

– На каком основании? У нас ничего на него нет, кроме скудных показаний того алхимика. Да и ни к чему это. Только спугнем лишний раз…

– Понятно. А про розенкрейцеров есть что-нибудь новое?

– Засада в государственной публичной библиотеке ничего не дала, как ты и предполагал. Но кое-что есть. Я тебе говорил накануне, что к нам на Литейный приходил один буржуй респектабельный. Зотов его фамилия.

– Да, припоминаю. Это который сидел в восьмидесятых, а потом книгу про Собчака писал вместе с Марковым.

– Именно. Пробили мы о нем информацию. Персонаж и впрямь интересный. После пожара в Смольном и своей отсидки ездил за границу. Пытался там обустроиться, но что-то у него не срослось. Два года назад вернулся в Ленинград и снова решил пойти в политику. Действительно работал личным помощником у Собчака. Правда, всего три месяца. Был уволен с формулировкой «за неэффективность работы». Ну а дальше всё, как он сам говорил. Статья Маркова, принесшая ему известность в городе, уход в частное предпринимательство и написание книги о коррупции в Ленсовете…

– И что там в этой книге? Вы читали?

– Полистал немного. Писатель из него так себе, а вот содержание в целом занятное. Наш бывший политик приписывает Собчаку и демократам все мыслимые и немыслимые грехи. Очень много громких и провокационных заявлений. Если верить рукописи, то у нас в городской верхушке засели самые отпетые враги народа. Вот, правда, с доказательной базой у гражданина Зотова всё очень скудно. Без каких-либо документальных подтверждений и свидетельских показаний вся его писанина выглядит филькиной грамотой.

– А вдруг там есть зерно истины? Что если Марков действительно мог накопать что-то серьёзное? Он ведь вроде хотел рассказать Зотову накануне своей смерти что-то про связь Ленсовета и некого тайного общества? Вдруг речь шла именно про розенкрейцеров?

– Чтобы не быть голословным, давай с тобой воспроизведем события с самого начала. Три недели назад из НИИ экспериментальной медицины один её обезумевший сотрудник внезапно крадет документы по неудачному и забытому всеми проекту «Цвет нации». Нам теперь известно, что к этой краже причастен внезапно возрожденный кем-то орден Розы и Креста. Через несколько дней журналист Марков, собирающий материал для разоблачительной книги Зотова, назначает встречу одному из подопытных «Цвета нации» – Максиму Стрельцову. Раз в письме Стрельцову была архивная фотография, значит, Марков, как минимум, держал в руках эти похищенные документы.

– А что если Марков тоже розенкрейцер? Вдруг это с его подачи украли документы из ИЭМ?