Йон Колфер - Парадокс времени [litres]

Элфи задала очень важный вопрос:

– Номер Первый, а ты раньше это проделывал?

– Конечно, – ответил демон, – несколько раз. На симуляторе. Двум голограммам удалось выжить.

Решимость Артемиса несколько поколебалась.

– Двум? Двум последним?

– Нет, – признался Номер Первый. – Две последние застряли во временно́м аппендиксе, и их сожрали квантовые зомби.

Элфи ощутила покалывание в остроконечных ушах. Плохой знак. Уши эльфов всегда чувствовали опасность.

– Квантовые зомби? Ты серьезно?

– Так я сказал Квану. Он написал эту программу.

– Не имеет значения, – перебил их Артемис. – Иного выхода у нас нет.

– Очень хорошо, – сказал Номер Первый, разминая пальцы, затем согнул колени и перенес вес тела на кончик хвоста. – Поза силы, – объяснил он. – Самых лучших результатов я достигаю именно в этой позе.

– Как и Мульч Рытвинг, – пробормотал Жеребкинс. – Квантовые зомби. Нужно при случае раздобыть копию этой программы.

Красная дымка окутала демона-колдуна, между рогами у него с треском заметались крошечные молнии.

– Он накапливает энергию, – объявил Жеребкинс со всех экранов. – Можете стартовать в любую секунду. Помните, не прикасайтесь ни к чему без крайней необходимости. Ни с кем не разговаривайте. Не связывайтесь со мной в прошлом. У меня нет ни малейшего желания перестать быть.

Артемис кивнул:

– Я знаю. Стратегия минимального воздействия – на случай, если пресловутый парадокс времени имеет хоть какое-то отношение к реальности.

Элфи уже не терпелось отправиться в путь.

– Хватит околонаучной болтовни. Давай отправляй нас в прошлое. Мы вернем обезьяну.

– Лемура, – одновременно поправили Артемис и Жеребкинс.

Номер Первый закрыл глаза, а когда открыл, они были темно-красного цвета.

– Ну что, готовы? – небрежно произнес он.

Артемис недоверчиво прищурился. Он думал, что голос могущественного колдуна в подобной ситуации окажется не таким писклявым.

– Ты уверен?

Номер Первый застонал:

– Я понимаю. Все дело в голосе, да? Он недостаточно хриплый. Кван говорит, что в моем поведении должно быть меньше беззаботности и больше колдовства. Поверь, я готов. Возьмитесь за руки.

Артемис и Элфи стояли в одном белье, неловко сцепив ладони. За время знакомства они вместе пересекли время и пространство, пережили бунты, сражались с обезумевшими тиранами. Харкали кровью, теряли пальцы, дышали гномьими газами, даже поменялись глазами, но после всего этого, взявшись за руки, чувствовали себя неловко.

Номер Первый понимал, что делать этого не следует, но не мог удержаться от прощальной шутки:

– Объявляю вас…

Державшимся за руки шутка, конечно, не понравилась, но прежде, чем они успели хотя бы нахмуриться, два ярко-красных луча энергии вырвались из глаз Номера Первого и отправили друзей в туннель времени.

– …человеком и эльфийкой, – закончил шутку Номер Первый и довольно хихикнул.

Жеребкинс фыркнул с экрана:

– Полагаю, за смехом скрывается беспокойство?

– Ты совершенно прав, – ответил Номер Первый.

Там, где только что стояли Артемис и Элфи, остались их мерцающие копии со ртами, открытыми, чтобы отругать маленького демона за неуместный юмор.

– Эти фантомные изображения каждый раз пугают меня. Словно они уже умерли.

Жеребкинс поежился:

– Не надо так говорить. Если они погибли, скоро и мы последуем за ними. Когда они вернутся?

– Примерно через десять секунд.

– А если не вернутся через десять секунд?

– Значит, не вернутся никогда.

Кентавр начал отсчет.

Когда сухопутное существо, будь то животное, человек или подземный житель, попадает в воду, всегда возникает частичная потеря ориентации. В момент погружения все органы чувств испытывают потрясение. Холод обжигает, движения замедляются, перед глазами возникают цветные пятна и лопаются пузырьки воздуха. Пребывание в туннеле времени можно сравнить с нырком, только растянутым.

Это вовсе не значит, что само путешествие протекает однообразно. Каждый раз все оказывалось по-другому. Демон-колдун Кван, считавшийся самым опытным темпоранавтом на планете, писал в своей ставшей бестселлером автобиографии «Кван: Мое время – сейчас»: «Путешествие по туннелю времени можно сравнить с полетом по кишечнику гнома. Некоторые участки преодолеваешь легко, даже не без удовольствия, но стоит свернуть, как тут же натыкаешься на зловонную пробку. Проблема заключается в том, что туннель времени является по сути своей эмоциональной конструкцией, поглощающей внешние ощущения из реального времени, вокруг которого он пролегает. Если вы попадаете в участок, как будто заполненный зловонной жижей, можете не сомневаться: люди что-то уничтожают».

Артемис и Элфи с трудом преодолели такой зловонный участок, соответствующий уничтожению всей экосистемы Южной Америки. Они воспринимали ужас животных и даже ощущали запах сгоревших лесов. Кроме того, Артемис чувствовал, что Элфи тонет в буре эмоций. Если она утратит самообладание, атомы ее тела рассеются и будут поглощены потоком.

«Элфи, сосредоточься, – мысленно обратился он к спутнице. – Вспомни, кто ты и почему мы здесь».

Им обоим приходилось нелегко. Память составляющих их организмы частиц уже была ослаблена путешествием на Гибрас, и соблазн слиться с потоком казался почти непреодолимым.

Для укрепления решимости Артемис вызвал в памяти образ матери.

«Я знаю, где и когда хочу оказаться, – думал он. – Точно знаю, где и когда».

Поместье Фаулов, почти восемь лет назад

Артемис и Элфи вынырнули из туннеля времени и оказались в кабинете десятилетнего Артемиса. В физическом смысле все прошло гладко и напоминало прыжок с низкой стены на толстый ковер, но в плане эмоциональном этот переход стал для них десятиминутной атакой самых худших в жизни воспоминаний. Туннель времени: каждый раз – будто первый.

Элфи поплакала, вспомнив мать, но настойчивый бой напольных часов быстро напомнил ей, где и в каком времени она находится. Капитан Малой с трудом поднялась на ноги и увидела направляющегося к платяному шкафу Артемиса. Его вид немного развеселил ее.

– Надо же, а ты себя запустил, – сказала она.

Артемис рылся в шкафу.

– Конечно, ничего не подходит, – пробормотал он. – Все мало́.

Элфи отодвинула его локтем.

– Зато мне – в самый раз, – заметила она, снимая с вешалки темный костюм.

– Мой первый костюм, – с любовью в голосе произнес Артемис. – Я надел его для рождественской семейной фотографии. Понятия не имел, как его носить. Помню, жутко нервничал во время примерки. Сшит на заказ у Джильдо Дзенья.