Энтони Райан - Песнь крови

Алюций заставил себя улыбнуться.

— Узнаю своего наставника!

— Зачем вы здесь, Алюций? Отец заставил?

Фальшивая улыбка исчезла с лица поэта.

— Вообще-то отец сказал, чтобы я оставался при своей писанине и продолжал якшаться со своими высокородными блядями. Иногда мне кажется, что точностью выражений и богатством слога я обязан именно ему. Однако мне удалось его убедить, что хроника его победоносной кампании, вышедшая из-под пера не кого иного, как самого известного молодого поэта в Королевстве, послужит к вящей славе нашего семейства. Не беспокойтесь обо мне, брат. Мне велено держаться при нем не далее, чем на расстоянии вытянутой руки.

Ваэлин взглянул на надвигающееся альпиранское войско. Великое множество флагов альпиранских когорт вздымалось над толпой шелковым лесом, рев труб и боевые кличи создавали нарастающую какофонию.

— На этом поле безопасных мест не будет, — сказал он и кивнул на короткий меч у пояса Алюция. — Не забыли, как им пользоваться?

— Каждый день тренируюсь.

— Хорошо. Держитесь поближе к отцу.

— Я так и поступлю.

Алюций протянул ему руку.

— Я считаю за честь снова служить вместе с вами, брат.

Ваэлин пожал ему руку крепче, чем намеревался, и посмотрел поэту в глаза.

— Держитесь поближе к отцу.

Алюций кивнул, еще раз застенчиво улыбнулся и направился назад, к свите владыки битв.

«Один замысел внутри другого, — сделал вывод Ваэлин, размышляя над словами владыки битв. — Янус обещал ему мою смерть в обмен на победу. Я спасаю сестру, владыка битв мстит за сына». Он принялся подсчитывать, сколько же сделок и обманов пришлось сплести королю, чтобы загнать их на эти берега. Уговорить владыку фьефа лорда Тероса привести сюда так много своих лучших рыцарей. Неизвестная цена, оговоренная с мельденейцами за переправу войска через море. Интересно, Янус хоть когда-нибудь теряет нить паутины, которую плетет? Способен ли паук запутаться в собственных тенетах? Сама мысль представлялась абсурдной. Янус не может забыть своих замыслов, как принцесса Лирна не может забыть ни одного слова из тех, что она прочитала. Ваэлин вновь подумал об аспекте, о полученных от него приказах и о том, что, несмотря на всю свою сложность, вся паутина старика оказалась ни к чему.

— Эрухин Махтар!!! — в один голос вскричали все солдаты полка, достаточно громко, чтобы клич донесся до надвигающихся альпиранцев, достаточно громко, чтобы они услышали его за своими собственными кличами и возгласами.

— Эрухин Махтар!!!

Люди размахивали алебардами, сверкая сталью на солнце, и все, как один, выкрикивали заученные слова.

— Эрухин Махтар!!!

На вершине холма Джанрил размахивал штандартом, прицепленным на двадцатифутовый шест, и бегущий волк полоскался на ветру, на виду у всей равнины.

— Эрухин Махтар!!!

Альпиранские когорты, что были ближе всех к холму, уже начинали реагировать на клич: ряды заколебались, оттого что солдаты ускоряли шаг, не обращая внимания на ровную дробь своих барабанов, дерзкий вызов Бегущих Волков гнал их вперед.

— Эрухин Махтар!!!

«Прав был владыка битв, — решил Ваэлин, видя, как дисциплина передовой альпиранской когорты разлетелась вдребезги: ряды рассыпались, люди перешли на бег, рванули вверх по склону, и их собственные крики превратились в нарастающий яростный рык. — Гвардейцы вложили нам в руки оружие. Слова и знамя. «Эрухин Махтар». Вот вам Убийца Светоча, идите и возьмите его».

И они пришли. Когорты по обе стороны от устремившихся вперед солдат тоже смешали строй и последовали их примеру, безумие распространялось все дальше в тыл, все больше и больше отрядов забывали о дисциплине и сломя голову бросались бежать на холм.

— Ждать смысла нет, — сказал Ваэлин Дентосу. Он стоял с лучниками, держа наготове собственный лук с наложенной стрелой. — Стреляйте, как только они окажутся в пределах досягаемости. Может, это заставит их бежать быстрее.

Дентос поднял лук, тщательно прицелился, и его люди последовали его примеру. Дентос натянул лук и выстрелил. Стрела по дуге упала на атакующих альпиранцев, и сразу вслед за ней — туча из двух сотен стрел. Люди попадали. Некоторые вскочили и бросились дальше, иные остались лежать. Ваэлину померещилось, что некоторые все еще пытались ползти, несмотря на то что стрелы вонзились им глубоко в грудь или в шею. Сам он стремительно выпустил одну за другой четыре стрелы, и ливень стрел хлынул уже всерьез, а полк тем временем продолжал насмехаться: «Эрухин Махтар!!!»

Должно быть, по меньшей мере сотня альпиранцев упала к тому времени, как они миновали середину склона, однако альпиранцы и не думали останавливаться — напротив, атака набирала скорость, и у подножия холма теперь кишели солдаты, рвущиеся преодолеть подъем и убить Убийцу Светоча. Ваэлин видел, как весь альпиранский строй рассыпается из-за этой атаки, как фланговые когорты колеблются, не зная, то ли атаковать королевскую стражу, то ли тоже повернуть и ринуться на холм. «Эта битва уже выиграна!» — осознал он. Альпиранская армия была точно вол, которого заманили на бойню тюком свежего сена. «Теперь будет только резня». Каковы бы ни были недостатки владыки битв, тактиком он явно был талантливым.

Когда волна наступающих альпиранцев подкатилась на две сотни шагов, владыка битв велел своим сигнальщикам передать кумбраэльским лучникам приказ выйти на вершину. Они поднялись бегом, с луками наготове, туда, где в песчаную почву заранее были воткнуты охапки стрел, и тотчас принялись стрелять, как им и было приказано.

Ваэлину не раз доводилось сражаться с кумбраэльцами, и он был близко знаком с их грозным умением обращаться с луком, но до сих пор ему ни разу не доводилось видеть настоящий кумбраэльский ливень стрел. Над холмом разнеслось шипение гигантской змеи: пять тысяч стрел взмыли в воздух и обрушились на атакующую толпу, вызвав громкий стон изумления и боли, когда стрелы попали в цель. Казалось, будто все альпиранцы передовых когорт рухнули, словно подкошенные: пять сотен человек или даже больше, разом поваленные на песок множеством стрел. Воздух над головой у Ваэлина загустел от стрел, которые продолжали выпускать кумбраэльцы. Оглядываясь назад, он дивился тому, как стремительно они выдергивают из земли одну стрелу за другой, накладывают их на тетиву и стреляют. Ваэлин видел, как один человек успел выпустить пять стрел, прежде чем первая из них упала на землю.

Перед лицом этой бури натиск альпиранцев замедлился: люди пытались перебраться через тела убитых и раненых товарищей, вскидывали руки и щиты, пытаясь отразить смертоносный ливень, хотя от этого было мало проку. Но они продолжали наступать, одержимые гневом: иные ковыляли вперед по растущему ковру из трупов, несмотря на то что из кольчуг у них торчали многочисленные стрелы. Когда они очутились в пятидесяти шагах от вершины, владыка битв отдал приказ наступать полкам королевской стражи, что стояли у холма с флангов. Они двинулись вперед беглым шагом, с копьями наперевес, тесня назад рассыпавшийся строй альпиранцев. Альпиранские когорты заколебались, но вскоре вновь собрались: их строй выстоял, а бывшие у них в тылу конные лучники вступили в бой, проносясь галопом вдоль боевых порядков и выпуская стрелы в королевскую стражу поверх голов сражающихся товарищей.