Энтони Райан - Песнь крови

— Вам никогда не понять величия человека, которого вы убили, и всего, что вы у нас отняли!

Ваэлин вспомнил неуклюжую атаку человека в белом доспехе, как он мчался навстречу смерти, слепо пренебрегая собственной безопасностью. Было ли это величие? Отвага — очевидно, да, хотя, возможно, он рассчитывал, что его защитит пресловутая милость богов. Как бы то ни было, горячка боя не оставляла места для восхищения и размышлений. Светоч был всего лишь еще одним врагом, которого надо было убить. Ваэлин сожалел о его смерти, но по-прежнему не находил в своей памяти места для чувства вины, а песнь крови об этом и вовсе молчала.

— Я начал эту войну с четырьмя братьями, — сказал он Вельсусу. — А теперь один мертв, второй потерялся в тумане битвы. А двое оставшихся…

Голос у него сорвался. «Двое оставшихся…»

— До ваших братьев мне дела нет, — ответил Вельсус. — Императорская снисходительность для меня — великая мука. Будь на то моя воля, я бы освежевал всю вашу армию заживо и выгнал в пустыню, на съедение стервятникам.

Ваэлин посмотрел ему прямо в глаза.

— При малейшей попытке воспрепятствовать благополучной эвакуации моих людей…

— Императорское слово дано, подписано и засвидетельствовано. Оно не может быть нарушено.

— Это было бы против воли богов?

— Это было бы противозаконно. Мы — империя законов, дикарь. Законов, которым подчиняются даже самые могущественные из нас. Императорское слово дано.

— Тогда, по всей видимости, у меня нет другого выхода, кроме как положиться на него. Я требую зафиксировать, что губернатор Аруан не оказывал никакого содействия моим войскам во время нашего пребывания здесь. Он все это время оставался верным слугой императора.

— Полагаю, губернатор выскажется за себя сам.

Ваэлин кивнул.

— Хорошо.

Он встал из-за стола.

— Завтра на рассвете, в миле к югу от главных ворот. Полагаю, поблизости имеются альпиранские войска, ожидающие вашего приказа. Будет лучше, если ночь вы проведете с ними.

— Если вы полагаете, что я выпущу вас из поля зрения до тех пор, как…

— Вы что, хотите, чтобы я вас из города розгами выгнал?

Ваэлин сказал это мягко, но знал, что альпиранец поймет, что он говорит всерьез.

Лицо у Вельсуса задрожало от ярости и страха.

— Да вы понимаете, что вас ждет, дикарь? Когда вы окажетесь у меня…

— Я вынужден положиться на слово вашего императора. Вам придется положиться на мое.

Ваэлин повернулся, чтобы уйти.

— У нас под стражей находится капитан императорской гвардии. Я попрошу его побыть вашим эскортом. Будьте любезны покинуть город в течение часа. И лорда Аль-Тельнара можете с собой забрать.

Он выстроил людей на главной площади. Ренфаэльские рыцари с оруженосцами, кумбраэльские лучники, нильсаэльцы и королевская стража — все стояли в едином строю и ждали его слова. Ваэлин по-прежнему терпеть не мог произносить речи и не видел смысла разводить долгие разговоры.

— Война окончена! — сказал он, вспрыгнув на телегу и повысив голос так, чтобы было слышно всем, до самых последних рядов. — Его величество король Янус три недели назад заключил договор с альпиранским императором. Нам приказано покинуть город и вернуться в Королевство. В гавани уже бросают якорь корабли, которые отвезут нас домой. Вы отправитесь в порт поротно, с собой брать только личные вещи и оружие. Никакого имущества альпиранцев не брать под страхом смертной казни.

Он окинул ряды взглядом. Не слышно было радости и восторженных возгласов — лишь изумление и облегчение почти на всех лицах.

— От имени короля Януса благодарю вас всех за службу. Стоять вольно! Ждать дальнейших приказов!

— Что, правда все кончено? — спросил Баркус, когда он спрыгнул с телеги.

— Все кончено, — заверил Ваэлин.

— Чего ж старый дурак вдруг сдался-то?

— Принц Мальций лежит мертвый в Унтеше, основные силы войска уничтожены в Марбеллисе, в Королевстве назревает смута. Думаю, он хочет сохранить как можно больше своих солдат.

Ваэлин обратил внимание на Каэниса. Тот стоял поблизости и был, возможно, единственным, кто не присоединил свой голос к общему облегченному гулу. На тонком лице брата отражалась озадаченность и нечто, что нельзя было назвать иначе как горем.

— Что, брат, видно, не бывать Великому Объединенному Королевству, — сказал Ваэлин, стараясь говорить как можно мягче.

Взгляд у Каэниса был отстраненный, как будто он пережил глубокое потрясение.

— Но он же не ошибается, — тихо сказал он. — Он же никогда не ошибается…

— Домой едем! — Ваэлин положил руки ему на плечи и хорошенько встряхнул. — Еще пара недель — и ты вернешься в Дом ордена!

— В задницу Дом ордена! — сказал Баркус. — Лично я найду ближайший портовый кабак и засяду там до тех пор, пока весь этот кровавый фарс не растает как дурной сон.

Ваэлин стиснул руки им обоим.

— Каэнис, садись со своей ротой на первый корабль. Баркус, ты на второй. А я тут буду распоряжаться, пока все остальные не загрузятся.

Лорд Аль-Тельнар предпочел сесть на первый же корабль, идущий домой, вместо того чтобы дожидаться развязки этого исторического момента. И когда Ваэлин остановил Аль-Тельнара на трапе, лицо у него раздраженно застыло.

— Моему брату о договоре ни слова, пока не окажетесь в Королевстве.

Ваэлин взглянул на Каэниса, стоящего на носу. Каэнис до сих пор выглядел совершенно потерянным. Все они потеряли на этой войне куда больше, чем хотелось бы: они теряли друзей, теряли братьев, однако Каэнис лишился еще и своих иллюзий, своей мечты о величии короля Януса. Не обернется ли его разочарование еще и ненавистью, когда он узнает все подробности договора?

— Как вам угодно, — сухо ответил Аль-Тельнар. — Еще что-нибудь, милорд, или я могу идти?

Ваэлин подумал, что, наверно, следовало бы передать что-нибудь принцессе Лирне, но обнаружил, что сказать ему нечего. Подобно тому, как он не чувствовал себя виноватым из-за убийства Светоча, он с изумлением обнаружил, что больше не испытывает и гнева в ее адрес.

Он отошел в сторону, дал Аль-Тельнару подняться на борт и помахал Каэнису. Втянули трап, корабль начал отходить от причала. Каэнис коротко, рассеянно махнул в ответ и отвернулся.

— Прощай, братец… — шепнул Ваэлин.

Следующим отбывал Баркус. Он весело и шумно подгонял своих солдат, но это совсем не помогало скрыть затравленный взгляд, который он приобрел с тех пор, как побывал в Марбеллисе.

— Ну, ребята, шевелись бодрей! Там вас шлюхи и трактирщики уже заждались!

Когда подошел Ваэлин, маска чуть не слетела совсем: Баркус скривился, сдерживая слезы.

— А ты не едешь, да?

Ваэлин улыбнулся и покачал головой: