Энтони Райан - Песнь крови

— Так а мне и всегда ничего другого не светило.

«Могу ли я так поступить? — спросил себя Ваэлин. — Могу ли я обречь его на такое?» Ответ пришел мгновенно: «У него, по крайней мере, был выбор. И он выбрал жить здесь. На что я обреку его, если отошлю прочь?»

— Что тебе известно о Вере? — спросил у него Ваэлин.

— Это то, во что люди верят, что с тобой будет после смерти.

— И что будет после смерти?

— Ты присоединишься к прочим Ушедшим, а они, ну это, они нам помогают.

«Не «Катехизис Веры», конечно, зато коротко и ясно».

— А ты в это веришь?

Френтис пожал плечами:

— Ну, вроде…

Ваэлин подался вперед и уставился ему в глаза.

— Когда аспект спросит тебя, никаких «вроде», отвечай «да». Орден сражается в первую очередь за Веру, потом уже за Королевство.

Он выпрямился.

— Пошли, найдем его.

— Так ты ему скажешь, чтобы он меня взял?

«Да простит меня душа моей матушки!»

— Да.

— Ух ты, здорово! — Френтис вскочил и бросился к двери. — Спасибо!

— Не благодари меня за это, — сказал ему Ваэлин. — Никогда.

Френтис посмотрел на него озадаченно.

— Ладно… А когда мне меч дадут?

До очередного набора новичков оставалось еще месяца три, так что Френтиса пока что приставили к работе. Он бегал по поручениям, работал на кухне и в саду, чистил денники. Ему дали койку в их спальне в северной башне — аспект счел, что оставить его одного в другом месте будет негостеприимно.

— Это Френтис, — представил его товарищам Ваэлин. — Он новенький. Он будет жить с нами до конца года.

— А он не слишком мал? — осведомился Баркус, смерив Френтиса взглядом. — Тут же сплошь кожа да кости!

— На себя посмотри, жирдяй! — огрызнулся Френтис и тут же попятился.

— Прелесть какая, — заметил Норта. — У нас будет собственный уличный мальчишка!

— А чего его к нам поселили? — поинтересовался Дентос.

— Потому что так приказал аспект, и потому, что я ему обязан. И ты тоже, брат, — сказал Ваэлин Норте. — Если бы не он, ты бы сейчас болтался в клетке на стене.

Норта набычился, но больше ничего не сказал.

— Это тот, которого ты вырубил, — сказал Френтис. — Тот, что пырнул ножом Черного Ястреба. Хорошо пырнул, между прочим. Так нам, значит, дозволено резать королевских стражников?

— Нет! — отрезал Ваэлин и оттащил его к его топчану: бывшей кровати Микеля, которая все эти годы так и стояла пустой после его смерти. — Спать будешь тут. Тюфяк и одеяло тебе выдаст в подвалах мастер Греалин. Я тебя скоро туда отведу.

— И меч он мне тоже даст?

Парни расхохотались.

— А как же! — сказал Дентос. — Самый лучший, из самого что ни на есть прочного ясеня!

— Ну, я хочу настоящий! — надулся Френтис.

— Настоящий меч надо еще заслужить, — объяснил ему Ваэлин. — Так же, как заслужили его мы. А теперь я хочу поговорить с тобой насчет воровства.

— Не-не, я тут ничего воровать не буду! Все, я завязал, клянусь!

Ребята снова покатились от хохота.

— Тоже мне, брат! — сказал Баркус.

— Здесь у нас воровство… — Ваэлин постарался подобрать нужное слово, — считается приемлемым, но есть свои правила. Ни у кого из нас воровать нельзя, и у мастеров тоже.

Френтис взглянул на него с подозрением.

— Это что, тоже вроде испытания, да?

Ваэлин скрипнул зубами. Он начинал понимать, отчего мастер Соллис питает такое пристрастие к своей розге.

— Нет. У других членов ордена воровать можно, при условии, что этот человек не мастер и не принадлежит к твоей группе.

— Да ну? И что, ничего за это не будет?

— Нет, конечно. Если попадешься, с тебя шкуру спустят. Но не за то, что воровал, а за то, что попался.

На губах Френтиса появилась чуть заметная улыбочка.

— Ну, до сих пор я попался всего один раз. Больше такого не случится!

Ваэлин ожидал, что тяготы орденской жизни заставят Френтиса быстро разочароваться, но не тут-то было. Мальчишка охотно выполнял любую порученную работу, стрелой носился по Дому, во все глаза наблюдал за ними во время тренировок и постоянно ныл, чтобы они научили его всему, что умеют сами. Обычно братья охотно выполняли его просьбы и показывали ему, как владеть мечом и как сражаться без оружия. Учить метать ножи его особенно не пришлось: вскоре Френтис уже мог потягаться в этой игре с Дентосом и Нортой. Воспользовавшись случаем, эти трое быстренько организовали состязание по метанию ножей и собрали кругленькую сумму ножичками, которые потом честно поделили на всех.

— А почему я не могу оставить их себе? — ныл Френтис, пока ребята подсчитывали барыши.

— Да потому, что ты еще не настоящий брат, — объяснил ему Дентос. — Вот когда станешь братом, будешь все выигрыши оставлять себе. А покамест будешь делиться с нами, в благодарность за наши добрые наставления.

Самое удивительное, что Френтис совершенно не боялся Меченого. Прочие ребята относились к псу с опаской, Френтис же безбоязненно играл и возился с этим зверем и только хихикал, когда тот швырял его, точно игрушку. Ваэлин поначалу беспокоился, но потом увидел, что Меченый ведет себя достаточно осторожно: он ни разу не цапнул Френтиса и даже не поцарапал.

— Для него этот мальчишка — все равно что щенок, — объяснил мастер Джеклин. — Наверно, он думает, что этот щенок твой. Он его воспринимает как старшего брата.

Кроме того, Френтис заслужил еще одно отличие: он стал единственным, кого ни разу не вздул мастер Ренсиаль. Распорядитель конюшен почему-то никогда не поднимал на него руку, только указывал, что следует сделать, и молча наблюдал за ним, пока работа не была закончена. Выражение лица при этом у Ренсиаля было еще более странным, чем обычно: странное сочетание удивления и сожаления. Видя это, Ваэлин заботился о том, чтобы Френтис как можно реже бывал в конюшне.

— А что не так с мастером Ренсиалем? — спросил Френтис как-то вечером, когда Ваэлин показывал ему основные блоки. — У него с головой не все в порядке?

— Я про него почти ничего не знаю, — ответил Ваэлин. — В своих лошадях он разбирается, это точно. А насчет того, что творится у него в голове — очевидно, что тяготы жизни в ордене способны делать странные вещи с человеческим рассудком.

— Думаешь, и с тобой такое когда-нибудь случится?

Вместо ответа Ваэлин с размаху нанес удар сверху вниз в голову Френтису, мальчишка еле отразил его своим деревянным клинком.

— Не зевай! — бросил Ваэлин. — Мастера с тобой не станут миндальничать, как я!

Месяцы, проведенные с Френтисом, пролетели быстро. Его энергичность и слепая восторженность заставляли парней забывать о своих горестях: даже Норта как будто оживал в то время, которое он проводил с мальчиком, обучая его стрельбе из лука. Как и тогда, когда Норта занимался обучением Дентоса перед испытанием знанием, Ваэлин обратил внимание, что Норта от природы наделен даром наставника: там, где прочие ребята, в особенности Баркус, нет-нет да и проявляли раздражение, Норта, казалось, обладал бесконечным терпением.