Энтони Райан - Песнь крови

У ворот в частоколе их встречал крепко сбитый брат, свирепо глядящий из-под насупленных лохматых седеющих бровей. Рядом с ним был громадный барбос с серой пятнистой шкурой и таким же свирепым взглядом, как у хозяина.

— Брат Макрил!

Ваэлин приветствовал его легким поклоном. Макрил был не любитель разводить церемонии, но ему все же следовало оказывать почести, как старшему над братьями, особенно в присутствии солдатни Аль-Гестиана. Некоторые из солдат ошивались возле ворот, опасливо переводя взгляд с трупа Аль-Джелнека на темную стену леса, как будто опасаясь, что из тени в любой момент может со свистом вылететь кумбраэльская стрела.

Ваэлину удалось скрыть свое удивление, когда, явившись по вызову аспекта, он обнаружил в его комнате Макрила, который созерцал красную ромбовидную тряпицу у себя на ладони. Его грубое лицо выглядело озадаченным.

— Вы двое знакомы, я полагаю, — сказал аспект.

— Мы встречались во время моего испытания глушью, аспект.

— Брат Макрил назначен командующим нашей экспедицией в лес Мартише, — сказал ему аспект. — Его приказам будете подчиняться, не рассуждая.

Очевидно, немногие знали Мартише лучше Макрила, если не считать мастера Хутрила, которого однако нельзя было отрывать от его обязанностей в Доме ордена. В их отряд входило всего тридцать братьев, в основном опытные воины, служившие на северных границах. Они, похоже, как и Ваэлин, опасались Макрила, но он быстро показал себя искусным тактиком, хотя его стиль командования был несколько грубоватым.

— И часа не прошло, бля! — буркнул он. — Вам же было велено в течение двух дней ходить дозором к югу отсюда!

— Люди лорда Аль-Джелнека разбежались, — объяснил Норта. — Мы не видели смысла там оставаться.

— А тебя, сопля, никто не спрашивал! — отрезал Макрил. Он с самого начала невзлюбил их всех, но большая часть его желчи доставалась Норте. Его пес, Мордаш, зарычал в знак согласия. Ваэлин понятия не имел, где Макрил взял эту зверюгу — очевидно, в травильных собаках он после Меченого разочаровался и вместо этого завел себе самого здорового и злющего охотничьего пса, какого только сумел найти, не обращая внимания на его породистость. Кое-кто из солдат успел обзавестись шрамами, наглядно демонстрирующими, что Мордаш не любит, когда его гладят или смотрят в глаза.

Норта ответил Макрилу взглядом, говорящим о том, что нелюбовь их полностью взаимна. Ваэлин то и дело задумывался о том, что будет, если оставить этих двоих наедине.

— Мы сочли, что лучше всего будет вернуться и привезти тело, брат, — сказал Ваэлин. — А нынче вечером мы уйдем в дозор одни.

Макрил перевел недобрый взгляд на Ваэлина.

— Некоторые из солдат вернулись. Утверждают, что, мол, мерзавцев было не меньше пятидесяти.

Макрил кумбраэльцев иначе как «мерзавцами» не называл.

— Скольких вы добыли?

Ваэлин взвесил на руке боевой лук.

— Одного.

Лохматые брови Макрила сдвинулись.

— Одного из пятидесяти?

— Там один и был, брат.

Макрил тяжко вздохнул.

— Пожалуй, стоит доложить лорду. Пусть напишет еще одно письмо.

Лорд Линден Аль-Гестиан был высок и хорош собой, улыбчив и остроумен. Он был отважен в бою и ловко владел мечом и копьем. Вопреки утверждению короля, он оказался весьма неглуп, а его кажущаяся надменность была не более чем самоуверенностью юнца, который многого добился за свою короткую жизнь и не видел особых причин скрывать, что доволен собой. Ваэлин, к своему немалому сожалению, обнаружил, что молодой аристократ ему нравится, хотя он вынужден был признать, что командир из Аль-Гестиана отвратительный: в нем просто не было необходимой жесткости. Он не раз грозил своим людям поркой, но до сих пор так никого и не наказал, невзирая на многочисленные проявления трусости, пьянство и на то, что лагерь в целом позорил солдатское звание.

— Братья!

Когда они приблизились к его шатру, Аль-Гестиан приветствовал их широкой улыбкой, которая тут же исчезла, когда он увидел труп, переброшенный через седло. Очевидно, никто из беглецов не потрудился сообщить ему новости.

— Мои соболезнования, милорд, — сказал Ваэлин. Он знал, что эти двое дружили с детства.

Линден Аль-Гестиан с убитым горем лицом подошел к трупу и ласково коснулся волос убитого друга.

— Он погиб, сражаясь? — спросил он немного погодя, охрипшим от волнения голосом.

Ваэлин увидел, как Норта открыл рот, и поспешно перебил его. В разговорах с лордом Аль-Гестианом Норта давал волю жестокой стороне своей натуры и без колебаний осыпал его почти неприкрытыми оскорблениями и упреками.

— Он держался весьма отважно, милорд.

Мартиль Аль-Джелнек плакал как ребенок. Стрела засела у него в животе, он судорожно хватался за Ваэлина, свет жизни в его глазах мало-помалу угасал, его выворачивало наизнанку. Под конец он попытался что-то сказать, Ваэлин был в этом уверен, но захлебнулся желчью и пробулькал что-то невнятное. Наверное, хотел что-то передать своей возлюбленной. Теперь уж и не узнаешь.

— Отважно, — повторил Аль-Гестиан, слегка улыбнувшись. — Да, он всегда был отважен!

— Его люди разбежались, — сказал Норта. — Всего одна стрела, и они разбежались. Этот ваш полк — всего лишь сборище уголовников и мерзавцев.

— Довольно! — рявкнул брат Макрил.

Подошел сержант Крельник, четко отдал честь Аль-Гестиану. Крельник был плотный мужчина под пятьдесят, с лицом, изборожденным шрамами. Солдат он держал в ежовых рукавицах. Один из немногих опытных солдат в полку. Крельник с шестнадцати лет служил в королевской страже. Аль-Гестиан благоразумно сделал его главным сержантом и возложил на него ответственность за дисциплину. Но, невзирая на все усилия Крельника, описание Норты вполне соответствовало истине. Сборище уголовников и мерзавцев.

— Я прикажу сложить костер, милорд, — сказал сержант Крельник. — Надо предать его огню сегодня вечером.

Аль-Гестиан кивнул и отступил от трупа.

— Да. Благодарю вас, сержант. И вас, братья, за то, что привезли его сюда.

Он отвернулся к своему шатру.

— Брат Макрил, брат Ваэлин, разрешите вас на минутку?

В шатре Аль-Гестиана не было предметов роскоши, как в шатрах прочих аристократов: все свободное место было занято его оружием и доспехами, за которыми он ухаживал сам. Большинство прочих лордов привезли с собой по паре слуг, но лорд Аль-Гестиан, по-видимому, умел сам заботиться о своих нуждах.

— Прошу вас, братья.

Он жестом предложил им сесть и подошел к небольшому складному столику, за которым работал с многочисленными бумагами, с какими приходится иметь дело командиру полка.

— Королевское послание, — сказал он, взяв со стола вскрытый конверт. При виде королевской печати сердцебиение у Ваэлина участилось.