Наталья Осояну - Звёздный огонь [litres]

– Но как же так? – спросил Хаген. – Э-э… вы уж простите, достопочтенный, но почему с Деревяшкой до сих пор не случилось чего-нибудь этакого? Он не железный… Одна искра – и все кончено.

– Иногда удобнее держать шпиона при себе, чтобы знать, что именно он будет докладывать его величеству, – ответил Краффтер, невесело усмехаясь. – А по-настоящему серьезные дела вполне можно решить так, что он о них даже не заподозрит. Видите, как удачно все складывается? Сначала я увидел ваш фрегат в порту и подумал, что мы могли бы заключить договор, затем Тори немного опередил меня в мыслях и действиях, но я успел его остановить прежде, чем кому-то был бы причинен вред… и вот я здесь. Так что же, уважаемые? Вы передадите Лайре мои слова, мастер Эсте?

Хаген долго медлил с ответом и наконец проговорил:

– Где гарантии того, что вы не обманываете нас?

– Я и есть гарантия, – Вейри Краффтер развел руками. – На борту вашего корабля, полностью в вашей власти. Я вам доверяю, видите? Или этого мало? – Хаген кивнул, и лорд-искусник, вздохнув, прибавил: – Хорошо, в таком случае вы получите письмо с моей печатью… когда мы вернемся в порт. Этого достаточно?

«Как странно все сложилось! – подумал Умберто, исподволь наблюдая за Крейном, который по-прежнему делал вид, будто все важные решения на этом корабле принимает вовсе не он сам, а кто-то другой. – Нас словно сама судьба привела в этот город. Быть может, они с Лайрой еще сумеют помириться…»

– Я все равно ничего не понимаю, – сказал Хаген. – Ваш клан так богат, что при желании вы могли бы диктовать капитану-императору, что делать и чего не делать. Но бунтовать? Зачем?! Объясните, почтеннейший.

Вейри Краффтер снова вздохнул:

– Глупо было бы сейчас требовать от вас подчинения, угрожая в противном случае все рассказать Мирре Торну… Что ж, ладно. Да простят меня братья, но я раскрою еще один секрет, мастер Эсте. Но сначала поклянитесь, что никогда и ни при каких обстоятельствах не выдадите меня!

– Пусть тому порукой будут моя жизнь и мое доброе имя, – сказал Хаген. – Друзья?

– Присоединяюсь, – произнес Крейн, и Умберто последовал его примеру. Вейри Краффтер пытливо взглянул на них и вроде бы остался доволен увиденным. Чуть помедлив, он заговорил вновь:

– Позвольте вновь спросить вас, мастер Эсте, что вы знаете об Исходе?

– Мне нечего прибавить, – ответил оборотень. – Но я жду, когда же вы заполните пробелы в моих знаниях. Впрочем… когда не далее как сегодня в полдень Деревяшка не смог подняться на борт «Верной», в моей душе зародилось сомнение. Если малая доля звездного огня присутствует во всех машинах клана Ласточки, то каким же образом вы их вывезли с южных островов, достопочтенный?

– Их и не вывозили, – просто ответил Краффтер. – Исход лишил нас не земель, он лишил нас магии, потому что почти все машины остались там, где ныне властвуют мерры.

Смысл сказанного дошел до слушателей лорда-искусника не сразу…

Умберто стал лихорадочно вспоминать все, что ему было известно о клане Ласточки, и вскоре с ужасом осознал, что Вейри Краффтер говорит правду, сколь бы ужасной она ни казалась. Более того, он и сам чувствовал то же самое, когда разочарованно разглядывал витрины в торговых рядах и не находил там тех удивительных вещей, о которых рассказывали во всех портах.

Выходит, ласточки триста лет обманывали весь мир?..

– Не верю, – наконец сказал Хаген. – Этого не может быть!

– Дед нынешнего капитана-императора предложил меррам договор, который вполне их устроил, – продолжил рассказывать лорд-искусник, будто не услышав оборотня. – Но он не устраивал нас! Все кланы, потерявшие земли из-за перемирия, унесли свои дары с собой. Голуби, жаворонки, соловьи… им ведь все равно, где жить, а вот с нами дело обстоит совсем иначе. Ужаснее всего прочего, что отчасти мы сами виноваты в своем падении: из-за строгой секретности, окружающей наш дар, никто даже не догадывался, как сильно мы зависим от машин, которые работают лишь благодаря звездному огню и поэтому не могут быть перевезены из одного города в другой. Вы ведь наверняка слышали, что каждый из южных городов, принадлежавших нашему семейству, славился чем-то одним? Где-то жили искусные ткачи, где-то – часовщики, и так далее. Все из-за машин, накрепко привязанных к земле… О-о, если бы вы только знали, сколь многое было нами утрачено!

– Как же так? – не сдержался Умберто. – Вы подчинились капитану-императору, заранее зная, на что обрекаете себя?

– У них не было выхода… – проронил Крейн. – В ином случае война с меррами продолжилась бы, а после отказа от перемирия другие кланы перестали бы защищать земли ласточек. А Краффтеры – не воины.

– Верно, мой друг. Был созван совет, на котором старейшины решили, что лучше принять условия перемирия, а потом отыскать способ перевезти наши машины на север… но мы просчитались. Исход произошел слишком быстро, наши новые владения оказались слишком далеко от старых, да к тому же они разбросаны по разным концам света. Мило, да? Капитан-император в знак благодарности очень щедро оделил нас землями, но при этом клан оказался разобщен. Настал день, когда всем нам стало понятно: былое могущество клана Краффтер навечно стало достоянием легенд и сказок.

– О-о, Заступница! – воскликнул Хаген. – Так вы хотите отомстить капитану-императору за то, что случилось с кланом Краффтер?

Вейри кивнул, но сказать ничего не успел – первым заговорил Крейн.

– Не думаю, что это разумно, – сказал он очень спокойно. – Мстить Аматейну за то, что сделал его дед, да еще и по неведению? Мстить сейчас , когда ласточкам вновь есть что терять? Вы недоговариваете, достопочтенный. Должна быть еще какая-то причина.

– Нет других причин, – немного резко ответил лорд Краффтер. – Действительно нет. Вам, людям, не понять, что чувствовали мы все эти годы – все триста лет, когда приходилось обманывать всех и прежде всего самих себя! Это…

– Конечно, вы больше ничего нам не откроете, потому что и так уже поведали достаточно! – перебил Крейн. – Но я, хотя и ощущаю некоторую недосказанность, все равно вам верю.

– Это приятно знать, – лорд-искусник саркастично улыбнулся. – Но хотелось бы услышать мнение капитана.

~~~~~~~~~~

– Вы его только что услышали, – ответил Крейн.

Сторонний наблюдатель ничего бы не увидел и не понял, но Умберто и Хаген – а равно и все остальные матросы «Невесты ветра» – почувствовали, как связующие нити зашевелились, поползли. Крейн положил конец маскараду и вернул себе контроль над фрегатом, как обещал. Умберто закрыл глаза, и на мгновение все его тревоги отступили: казалось, что после долгого пути сквозь дождь и слякоть он вдруг оказался подле камина, в котором уютно потрескивают поленья и пляшет веселый огонь…