Глен Кук - Хроники Империи Ужаса. Нашествие Тьмы [книги 3-5] [сборник litres]

Осторожно и тайно приблизившись к Майсаку, роялисты Гаруна бин Юсифа обнаружили, что у крепости почти не осталось защитников. Предприняв быструю и неожиданную ночную атаку, они сокрушили ворота и перебили немногих оборонявшихся. В глубоких подземельях они нашли порталы, через которые прошли солдаты Шинсана. Бин Юсиф повел через них войска, застав врасплох и уничтожив небольшую крепость в окрестностях Ляонтуна в Империи Ужаса. Вернувшись, он разрушил порталы, а затем подготовил сюрприз к возвращению О Шина – если тот вообще вернется.

О Шин вернулся, по пути постоянно сталкиваясь с войсками Рагнарсона. Несостоявшийся император, пытаясь получить контроль над ущельем, бросил побитые легионы против стен Майсака. Солдаты Шинсана не задавали вопросов и не отступали. В течение трех кровавых дней они атаковали и умирали. Без магии хозяев они были всего лишь людьми. Их погибло не меньше, чем до этого у Баксендаля.

О Шин наконец понял, что проиграл. Рагнарсон с Гаруном преследовали его вплоть до руин Гог-Алана. Там Турран сказал Браги:

– Нет смысла гнаться за ним дальше. Сила возвращается.

Рагнарсон с неохотой повернул в сторону Кавелина.

Браги отправился на поиски Гаруна, но оказалось, что старый друг исчез. Они вместе преследовали О Шина, но все происходило слишком быстро, чтобы им удалось хотя бы раз встретиться, а потом роялисты словно испарились.

Когда Браги вернулся в Воргреберг, уже была осень. Впервые за многие годы столица не жила во власти дурных предчувствий. Мятеж подавили и почти всех его главарей схватили, но вопрос престолонаследия Гайи-Ланге и/или Каролан оставался до сих пор не решенным.

В отсутствие Рагнарсона королева преобразовала Тинг в соответствии с предложениями ученых из Хеллин-Даймиеля, добавив в его состав представителей вессонцев, марена-димура и силуро. Право принимать окончательные решения принадлежало трем консулам, один избирался народом, а второй знатью. Третьим была сама королева. Еще не добравшись до Баксендаля, Браги уже знал, что его ждет трудное решение. Народные представители встретили его в ущелье, умоляя стать консулом. Весь оставшийся путь до Воргреберга он не думал ни о чем другом.

Навстречу ему вышли толпы. Несмотря на всеобщее ликование, Браги оставался мрачен. Хаакен и Рескирд смеялись, кричали, дурачились. Его солдаты, не тратя зря времени, тотчас же затерялись среди таверн и жарких объятий.

В столь же мрачном настроении он прибыл в замок Криф. И там снова ждала его она – в том же месте, в том же платье. Была там и Элана. Элана, Непанта и Насмешник.

Хаакен наклонился к нему:

– Вспомни историю о жене Олага Бьернсона.

Это была народная тролледингская легенда о переменчивой судьбе неверного мужа. Браги содрогнулся. Если Хаакен знал – их роман мог превратиться в секрет Полишинеля. Возможно, если он станет консулом, у него будет достаточно дел, чтобы не ввязываться в проблемы с женщинами – как с одной, так и с другой.

Рагнарсон принял предложение стать консулом, сохранив титул маршала. На Высоком Утесе проголосовали за то, чтобы присвоить ему звание генерала. Самым трудным оказалось включить высокомерных и честолюбивых тролледингских беженцев в общество Кавелина и совместно с королевой выплатить причитающееся жалованье полкам наемников. Финансы Кавелина были в плачевном состоянии.

Пришло время окончательно решить вопрос с сэром Андвбуром и капталом Савернейка. К сожалению Рагнарсона, Кимберлина пришлось повесить. Каптал оказался более сговорчивым. После долгих бесед с королевой относительно судьбы Каролан ему доставили перо, пергамент и яд.

Из Хеллин-Даймиеля пригласили лучшего врача для ухода за Рольфом Прешкой. Однако его состояние не улучшалось и не ухудшалось. Врач считал, что причиной тому душевное состояние, а не болезнь.

Со временем Браги перестал тосковать по итаскийскому поместью. Военный министр писал, что пройдет еще немало времени, прежде чем он сможет вернуться. Силы сторонников Грейфеллса нисколько не ослабли. Тем временем Бевольд Лиф трудился не покладая рук, перестраивая и улучшая поместье. Рагнарсон же готовился к роли крупной рыбы в новом маленьком пруду. Впереди у него была передышка перед тем, как бин Юсиф вновь использует его в роли приманки.

Наследный принц Гайя-Ланге играл в саду деда, когда появился человек с ястребиным лицом. Мальчик удивился, но не испугался, подумав лишь о том, как смуглый незнакомец сумел миновать стражу.

– Ты кто?

– Как и ты, мой принц, – Король без Трона. – Худой мужчина присел и поцеловал мальчика в обе щеки. – Прости. В мире есть вещи поважнее принцев.

Поднявшись, он исчез столь же бесшумно, как и появился. Мальчик поднес руки к щекам, дотронулся до мест, где их коснулись губы незнакомца. На лице его застыло озадаченное выражение.

Ладони его все еще прижимались к щекам, не изменилось и выражение лица, когда сердце перестало биться.

То был еще один вечер перед ночью Аллернмас.

Мелькнув тенью среди других теней, смуглый человек лишь на мгновение появился в комнате, где разливали вино для глав сторонников Грейфеллса, которые встретились, перед тем как захватить трон Итаскии. В каждый графин он влил несколько золотистых капель.

Для итаскийских похоронных дел мастеров хватило работы на неделю.

Подобно черному духу, явившемуся на крыльях завывавшей над замком Криф бури, смуглый человек миновал покои маршала и его жены, затем покои королевы – и вошел в дверь, ведшую в комнату принцессы. Сонные стражники так и не узнали о том, что он здесь побывал. Девочка спала при свете свечи, разметав золотистые волосы по лазурным подушкам и выставив из-под одеяла маленькую руку. Именно на нее он опорожнил содержимое небольшой шкатулки. Паук был не больше горошины.

Смуглый уколол ее ладонь иглой. Она сжала кулачок.

Смерть пришла незаметно, в полной тишине. Девочка так и не проснулась.

– Дитя октября, – пробормотал он. – Дитя осени, дитя Империи Ужаса. Пусть тебе больше повезет в стране теней.

Прежде чем он задул свечу и ушел, на лице его промелькнула тень безграничной грусти. По темной морщинистой щеке скатилась единственная слеза, выдавая то человеческое, что еще в нем осталось.