Георгий Савицкий - Круговая оборона [litres]

В городе-герое Севастополе времен Великой Отечественной войны роль ключевого элемента «Зоны запрета доступа» играла 35-я береговая батарея под командованием самого Алексея и 30-я береговая батарея майора Александера. Вокруг них сформировались и район противовоздушной обороны, и пехотные рубежи обороны, оснащенные мощными железобетонными огневыми точками.

Но ключевым элементом нынешней, усовершенствованной «Зоны запрета доступа» являлась целая сеть радиолокаторов «Редут». Размещенные на двух грузовых фургонах приемник и передатчик способны засекать воздушную цель класса «бомбардировщик» на удалении 60 километров, а крупный надводный корабль – в радиусе 80 километров. Радиолокационное поле, пусть еще и не сплошное, позволяло оперативно реагировать на все перемещения гитлеровских войск относительно Севастополя. Своими мыслями Алексей поделился с вице-адмиралами Октябрьским и Левченко и встретил полное понимание. Даже несмотря на некоторую авантюрность представленного плана. Разрешение было запрошено на самом верху – в Ставке Верховного Главнокомандования и одобрено лично Наркомом ВМФ адмиралом флота Советского Союза Николаем Кузнецовым. Но до поры до времени радиолокатор на мысе Сарыч не включали.

Все то время, пока сражалась героическая Евпатория, защитники города-крепости Севастополь не теряли даром драгоценного времени. Обстрелы города осадной немецкой артиллерией не прекращались, но все же самое главное – удалось отодвинуть рубежи обороны от города. Теперь бухту и центр Севастополя обстреливали не так сильно. К тому же бригады метростроевцев из Москвы с проходческими щитами и отбойными молотками в буквальном смысле прогрызали неподатливую каменистую землю. Работали в три смены – круглосуточно, создавая под землей огромные рукотворные пещеры. Тонны горной породы вытаскивали на поверхность, использовали для производства бетона для укрепленных огневых точек или просто наполняли мешки и огромные корзины из лозы – как в первую оборону Севастополя.

Подземные залы занимали станки производственных комплексов, госпитальные койки амбулаторий, двухъярусные нары общежитий, школьные парты. Жизнь осажденного города давно и прочно перенеслась под землю. Здесь причудливо переплелись катакомбы еще середины XIX века, природные пещеры и вновь пробиваемые тоннели. Различные участки соединялись широкими коридорами, были созданы вентиляционные штреки и наклонные запасные выходы.

В самых больших – магистральных – тоннелях были даже проложены рельсовые пути, правда, составы таскали завезенные специально сюда низкорослые шахтные лошади.

Такие же тоннели связали под землей обе бронебашенные батареи и штабы секторов обороны Севастополя. Электрические кабели, провода связи, водопровод также пролегали по стенам подземных коммуникаций. Подземные казармы имели выходы на поверхность, прикрытые бронеколпаками и мощными огневыми точками. Все подземные помещения снабжались фильтровентиляционными установками и канализационными стоками. Тоннели имели герметичные двери, подготовленные огневые позиции и системы подрыва, если внутрь все же прорвутся гитлеровцы.

На южном берегу Северной бухты в районе Троицкой балки на глубине шестидесяти метров был создан объект «Крот». Гигантское подземное сооружение строилось еще в тридцатых годах, но дооборудовали его уже за последние два года обороны Севастополя. В двух огромных подземных машинных залах установили турбогенераторы мощностью по 25 тысяч киловатт каждый. Для них построили шаровые мельницы для перемалывания угля и бункера для его хранения, цистерны для мазута. Были построены также трансформаторные и насосные станции, помещения обслуживающего персонала. В итоге в скальном массиве был построен подземный комплекс высотой в шесть-семь этажей и площадью 30 тысяч квадратных метров.

Первый ток турбогенераторы подземной электростанции выдали еще в конце 1942 года. Но после того электрогенерирующие агрегаты работали попеременно, экономя драгоценное топливо и ресурс сложной техники. Тем не менее благодаря бесперебойной подаче электричества удалось решить множество производственных и бытовых проблем. Одна из самых явных – обогрев и приготовление пищи с помощью электрических нагревателей. Поэтому вечный дым буржуек, выедающий глаза и вызывающий кашель, исчез. Ну, а яркости электрического освещения под землей могли позавидовать и улицы довоенного Севастополя. По выходным по тоннелям города даже курсировал электрический трамвай!

Более того, строителям рукотворных пещер удалось докопаться до внушительных размеров пресноводного подземного озера! Теперь проблема питьевой воды оказалась решена. Уже не нужно было, как год назад, варить суп на выдержанном в Инкерманских штольнях шампанском. Или стирать в нем же окровавленные бинты из госпиталей.

В общем, весь Севастополь был превращен в мощнейшую оборонительную систему, перед которой меркла даже французская Линия Мажино. Главной особенностью города-крепости было то, что его нельзя было обойти, как предложил в 1940 году все тот же Эрих фон Манштейн – провести стремительный удар подвижными танковыми дивизиями через Арденны, форсировать Маас вблизи Седана и прижать французов и английский экспедиционный корпус к Ла Маншу. Тогда за это смелое предложение Эрих фон Манштейн получил Рыцарский крест Железного креста. Теперь же – вот ведь ирония судьбы! – для того, чтобы получить фельдмаршальский жезл, нужно не идти в обход, а переть напролом.

Вокруг Севастополя были выставлены минные поля, подходы перекрыты колючей проволокой, противотанковыми ежами и бетонными надолбами. Устраивались противотанковые рвы, захватчиков встречали ряды вкопанных и забетонированных стальных рельсов, труб и арматурных прутьев. С флангов все это торжество фортификационного искусства прикрывалось огнем пушек и пулеметов в железобетонных капитальных укрытиях. Глубокие траншеи позволяли защитникам маневрировать на рубежах обороны.

Севастополь продолжал не только обороняться, но просто жить. Несмотря на постоянные артобстрелы и страшные бомбардировки, несмотря на блокаду и скудость пайков. Но все равно – жить, а не выживать. Под землей в скальных галереях продолжали работать школы и библиотеки, концертные залы и больницы, фабричные и заводские цеха. По выходным крутили кинофильмы и устраивали танцы. Кстати, не только Алексей и Карина решили пожениться, многие севастопольцы связывали свои судьбы. Закаленная за месяцы и годы боев любовь была крепче стального швартового троса. Человек не может, не хочет и не будет отказывать себе в счастье даже в самых суровых условиях. Любовь и жизнь оказываются сильнее смерти – и в осажденном Севастополе 1942 года, и в осажденном Донецке 2014-го.