Николай Дронт - Заклинание [litres]

«Воскресные ведомости» подробно разбирали именно аспект нарушения приказа, но в результате доказали – нарушения не было. Я барон, на мою крепость напали злые соседи, участвовал в вылазке только мой собственный гарнизон. Так что имел полное право самостоятельно принимать решение о вылазке. Другое дело, что был очень не прав, – надо было подождать, запросить помощи, дождаться составления плана контрнаступления и лишь затем лезть в бой. Хорошо еще, что вылазка удалась, причем даже без особых потерь в личном составе, а если бы нет? Резюме – молодой, горячий, молодец, конечно, но никогда не берите с него пример, правильно его начальство отругало. И вообще, как только станете баронами, не лезьте в драку, не заделав хоть парочки детишек, а то майорат наследовать некому будет. Вот помер бы Тихий – кому бы земли отошли?

«Дамский досуг» подробно разбирал именно эту грань сражения. Полное отсутствие невесты, суженой, возлюбленной и еще штук пять синонимов в одной статье – сильно волновало редакцию. Отсутствие конкубины было отмечено скорее с осуждением. Понятно, еще молод, но раз уже барон – значит, обязан. Не как в прошлой статье – мельком, а подробно, со знанием дела, описывались достоинства моих имений, взрывоподобная карьера, близость к наследнику и его дочери. Не забыли про личный вассалитет у последней. Портрет при статье, понятно, был. Под ним напечатан перечень наград. В моей внешности снисходительно похвалили осанку, но тут же описали шрам, уродующий лицо. Хотя сразу и упомянули, что на миловидность детишек шрамы мужей никак не влияют. Завершением статьи шло перечисление моих источников доходов и их приблизительный размер. Что-то уже не хочется в столицу возвращаться.

«Хаорский ветеран» – газета ветеранов военных кампаний. В ней не печатаются статьи прослуживших в армии или гвардии менее четверти века. Типа чего вы вообще понимаете в этой жизни? Сначала послужите с наше, тогда и рот разевайте. Так вот, в «Ветеране» разбирали применение бомбард, их преимущества, в основном ненужность волшебников, и недостатки – вес, порох, долгая перезарядка. Как ни странно, по мнению автора статьи, цена не входит в число отрицательных качеств любого оружия, если оно дает серьезное преимущество в бою. Про меня было написано мельком. Что-то вроде – мальчишка, молоко на губах не обсохло, а так ничего, хорошая смена растет.

В отличие от всех других изданий, здесь про вылазку молчали. Зато подробно, с эскизами местности, было рассказано, какие потери были бы при штурме позиций, какие – при артиллерийской дуэли. Вывод был таков – позиция берется либо ценой неприемлемых потерь, либо атакой с тыла, либо неожиданным ударом диверсантов. Обрушение склона было признано дуростью: зачем разрушать единственную дорогу, закрывая проход собственным войскам?

Дальше было сказано, что при нормальном охранении диверсанты пролетают тоже. Однако слишком длительный срок без боестолкновений расслабил Комитет, реально управляющий баронством. Тот с каждым годом все меньше и меньше выделял средств на содержание укрепления и солдат в нем. Вместо запланированного изначально каменного блокгауза и орудийных позиций были оставлены построенные временно, до возведения основного укрепрайона, насыпные капониры и бревенчатые укрытия. Вместо баронской армии был нанят отряд наемников. Причем дешевых наемников – боев же нет. Зачем платить лишнее? Учений личного состава с реальными стрельбами не было вовсе. Закончилась статья призывом: не экономьте на армии, может себе дороже выйти.

В завершение обзора следует упомянуть прокламацию для раздачи в воинских частях. Это что-то вроде большой листовки или маленькой афиши. На ней мой портрет. С маньячным взором, четким шрамом через все лицо и несколько озверелым выражением на физиономии. Он украсил бы в нашем мире любой стенд с заголовком «Разыскивается особо опасный преступник». А если принять во внимание мундир и награды, то и щит в воинской части «Отличники боевой и политической подготовки». Словом, художник очень постарался, рисуя портрет. Текст простым языком рассказывал, что секунд-майор Тихий возглавил атаку на превосходящие силы противника, практически без потерь рассеял их и захватил шесть крупнокалиберных алхимических метателей, за что был удостоен солдатской медали «За штурм» и двухнедельного отпуска по месту жительства. Тут я совсем завис – отпуск-то здесь при чем?

К полудню началось движение по мосту. Первыми подъехали генералы с сопровождающими их лицами. Попрощаться. Наговорили кучу хороших слов и откланялись, оставив двух интендантов для приема припасов. Ночью начала поступать последняя партия, надо же их было проверить и перенаправить.

Затем приехал обоз с мебелью и дружной пятеркой служанок. Если вы думаете про молоденьких и смазливеньких хихикалок, то обломитесь. Прибыли суровые тетки Мивдиного типа – слона на скаку остановит и хобот ему оторвет. Солдатики, приданные им в помощь, были моментально зашуганы, приставлены к выгрузке, дышали по команде и боялись мегер в стойке «смирно».

Переговорщики проехали, задержавшись на минуту, только чтобы меня поприветствовать. А мои чиновники, приданные им в помощь, просто показались под мои ясны очи, дабы прогнуться и поблагодарить за вчерашний банкет. Прогиб был принят и засчитан.

Уже сильно после полудня Кидор вывел на мост встретить карету. Так как гость, точнее, гостья прибывала инкогнито, совершенно… ну, совсем неофициально… никакой мундир для знакомства не подходил. Партикулярный костюм… тот, который вроде фрака… надевать было уж слишком фамильярно. Мордой и возрастом не вышел. Рангом, понятно, тоже. Совсем без знаков различия встречать гостью непристойно. Еще бы в подштанниках вышел к ТАКИМ людям. Вопрос «К каким именно?» камердинер тактично замял. Инкогнито же! А нарядил он меня в совсем простенькую рыцарскую мантию. Не ту парадную, из парчи, а шелкового бархата. Алую с желтой отделкой. Такие же берет и перчатки. На груди не нашивки, а оригиналы всех регалий, включая камергерский ключ. Рыцарский пояс, которым меня опоясали при посвящении в рыцари, с подвешенными коротким форменным мечом и кинжалом.

Скромненько так. Естественно, обувь кожи крокодила, но теперь я ее всегда ношу. Кидор засомневался насчет пера на берете, однако решил оставить страусиное. Единственно, посетовал на маленькую золотую заколочку. Можно было бы ее и чуть побольше, да с изумрудиком… Но! Увы! Нет в моем хозяйстве такой. Я чуть было не ляпнул в унисон: «Нужда проклятая!» – однако постеснялся. Кто его знает? Вдруг все бросит и побежит покупать? Навесил мне на шею золотую гильдейскую цепь со знаком магистра. Убедился, что часы в кармане, а на пальцах блестят все три перстня – изумрудная родовая печатка, нынче одновременно исполняющая роль знака баронского достоинства, пожалованный Лагозом перстень с изумрудом и Лаурин аметистовый. Только после того слуга последний раз оглядел меня и лишь потом, в таком скромном и полностью неофициальном наряде, вывел на встречу.