Николай Дронт - Заклинание [litres]

А некоторые замужние дамы вновь и вновь перечитывали романтическое описание дуэли, представляли кровь на железных мускулах, отрубленную голову в кружевах и себя, получившую на балу крайне нескромное предложение от такого молоденького, но уже такого кровожадного юноши. Они заранее были готовы ему уступить, но только ради того, чтобы нежностью смягчить его храброе сердце и любовью растопить суровый нрав. Тут кстати вспоминались слухи про щедрость барона… На таком фоне законные супруги многих дам смотрелись бледновато. Просто никак не смотрелись.

После дуэли и последовавшей за ней, будем называть вещи своими именами, попойки в офицерском собрании Лейб-гвардейского кавалергардского конного полка я узнал, что стал популярен в гвардии. Мне припомнили банкет, откуда офицеры Второго Лейб-гвардейского полка инфантерии привезли в столицу правила соревнований по бутылболу. Теперь при встречах военные не просто пьют, а пьют осмысленно – охотятся на тигров или проходят питейную дистанцию.

Нас вместе с другими дуэлянтами усадили во главе стола, рядом с полковым командиром, чествовали как героев. Пили за самую прелестную жемчужину короны – за принцессу Лауру. За нас, понятно, тоже. За государя как короля. Наособицу – за него же, но уже как за отца красавицы. Опять за принцессу… Что было потом, помню смутно. Однако до кареты дошел на своих ногах, я же магистр Жизни.

Приехал домой поздно, но не лег спать, пока не рассказал о случившемся Мике. Она охала и ахала, однако всячески поддерживала Лауру. Та была к ней крайне добра, подарила милый кулончик, а какие-то иностранцы про принцессу посмели гадости говорить! Так им и надо!

Кстати, принимала конкубина меня в своей комнате. Она уже начала раскладывать приданое по шкафам, а заодно и украшать комнату привезенными вещами. Прислуживала нам служанка из ее родительского дома. Еще сказала, что в городской усадьбе для конкубины выделили три комнаты и сейчас доверенные люди отца отделывают их. Мило покраснев, попросила прощения, что до сих пор не подарила подарок, положенный после первой ночи. Затем протянула весьма необычные четки из двух дюжин бусин – крупных, природных, лишь чуть-чуть ограненных октаэдров, то есть правильных восьмигранников, благородной розовой шпинели.

На следующий день, когда я по обыкновению пришел к сюзерену, был крайне удивлен ее волнением.

– Стах, вы, мужчины, все понимаете неправильно. Главное, сразу начинаете пытаться что-то доказать. Прошу – не надо ничего такого. Ладно? Герцог сегодня попросит у папы моей руки. Только не обижайся… Я освобожу тебя от обета, ты останешься моим самым лучшим другом и преданным вассалом. Но я больше не буду твой дамой, а ты не будешь моим рыцарем. Эдмунд обещает лично оберегать меня, но при том хочет быть единственным защитником. В доказательство он принес мне это. Вот посмотри… Только открой без меня… Я чуть в обморок не упала…

Лаура вышла, а я откинул крышку ящика из простой сосны. Там стояла большая банка, а в ней плавала заспиртованная голова пятого обидчика.

Тихо подошедшая сзади Алиса рассказала о происшедшей сцене. Как герцог, стоя на коленях перед девицей, просил стать его женой, простить ее будущих подданных, а в знак прощения подарить ему один поцелуй. Девушка не устояла перед великим полководцем и капитулировала на его условиях. Одним из них было мое удаление из приближенных Лауры. Должность Хранителя Печати герцогства остается за мной. За беспорочную службу и в честь свадьбы мне будет награждение – прирежут пару поместий к баронству. Но жених не хочет видеть никакого мужчины подле своей невесты. В момент помолвки я должен буду передать ему защиту принцессы. Затем баронесса намекнула, что в землях великого герцога будут не рады моему визиту, если вдруг таковой случится.

Уже давно, тотчас после того как подарил жемчуг, я осознал свою цену для Лауры. Сразу после свежих обновок, хотя выше многих других придворных. Верный вассал, которому из прихоти можно приказать нарушить его обещание. Придворный, способностями которого можно похвастаться перед приятельницами, а то и за какие-нибудь блага сдать им его в аренду. Ее отец ценит меня значительно выше. Правда, он зрелый муж, опытный политик, а она – не знающая жизни молоденькая девчонка, решившая влюбиться в будущего мужа. К чему, кстати, я сам руку приложил. Что не буду ее придворным, досадно, но так и так государь хотел меня оставить при себе, а быть при его дворе не только почетно, но и мне самому нравится.

Ладно, позанимался самоедством, и хватит, пора закруглять разговор. Сказал Алисе, что не собираюсь мешать семейному счастью принцессы и, безусловно, сделаю, как Лаура просит. В ответ услышал глубокий вздох облегчения.

Наверное, Эдмунд ревнует, а Лаура боится, что я устрою ему неприятную сцену. Она же считает меня влюбленным. Да, девушка мне нравится, но и только. Я с самого начала знал, что мы не пара, и, что бы она себе ни придумала, влюбляться не собирался. Слишком велика между нами разница положений, а я слишком умен, чтобы надеяться ее преодолеть. Да и не нужно это никому, а в первую очередь самой принцессе.

Когда меня вызвали в кабинет его величества, государь оказался уже в курсе нашего с Алисой разговора. Похвалил меня за сговорчивость и пообещал награду в честь коронации. Затем отправил служить дальше.

Больше в полдень за приказаниями я к сюзерену не заходил, а на последовавшей через неделю помолвке передал счастливому жениху обязанности защитника и вернул Лауре подаренную ленту.

Если помолвка прошла в присутствии семьи, государей с супругами, придворных и членов свиты гостей, то на передачу обязанностей защитника собрался лишь узкий круг посвященных.

Церемония была величественной. Я присутствовал в парчовой мантии рыцаря-волшебника. В берете и шелковых перчатках. Все алого цвета с золотой отделкой. Сапоги крокодиловой кожи. Слева на рыцарском поясе с золотой саламандрой на пряжке висит короткий меч, справа – мой наградной кинжал с сиреневым темляком. Сиреневый – цвет моей принцессы. Ящерка с рубиновыми глазками золотым браслетом свернулась на левом запястье. На пальцах изумрудная печатка, изумруд, подаренный его величеством, и аметист, подаренный принцессой при назначении меня рыцарем-защитником. Про золотую саламандру в районе печени даже не упоминаю.

Государь в мантии Командора, Гранд-Мастером Ордена он станет только после коронации, пока он лишь Мастер Ложи.

Лаура в платье и с регалиями Девы Ордена. В принципе после замужества она могла бы стать кавалерствующей дамой, но… Муж будет против. Он из другого ордена, пусть мелкого, но гордого. У них, в Стальном Мече, всего десяток рыцарей-мужчин. Дамы в их орден допускаются исключительно в качестве терциариев, ведь основная обязанность женщин – рожать наследников.