Александр Зиборов - Яд Земли [publisher: SelfPub]

В последующие дни плотные, непроницаемые тучи покрыли планету, где-то шли небывалые ливни, а где-то – чудовищные снегопады чёрного цвета. С полюсов навстречу друг другу поползли ледники, сковывая почву вечным льдом цвета сажи.

– Ядерная зима, – констатировал Марк, покачав головой.

Ту Ар объяснил по-своему:

– Так всегда бывает после гнева великой богини Гарги. Об этом говорят предки.

Внезапно он замолчал, впившись глазами в экран.

В поле обзора телекамеры вошли два человека в одеянии жрецов. Они явно прибыли сюда не случайно, ибо глядели прямо в объектив, зная, где он находится и желая быть увиденными. Один подобрал палку и стал что-то писать на чёрном снегу. Ту Ар пригляделся и прочёл по слогам слово вслух: «Прощайте». Из его глаза поползла слеза.

– Тот, что повыше, – мой сын, – сказал он. – Я послал его воевать в армию богини Гарги.

– Вы же знали, что это дело безнадёжное. Знали, что скоро произойдёт катастрофа. И всё же послали?! Зачем? Разве вы не могли его оставить при себе, в безопасном месте, например здесь?

– Знал. Мог и укрыть в убежище, но есть священный долг перед Отчизной. Ради святого дела жертвуют самым дорогим. А дороже моего сына у меня никого и ничего нет. Да и разве мог я подать иной пример, ведь перед законом все равны, и я должен был постоянно демонстрировать это. Не на словах, а на деле. По этим причинам и он не мог отказаться от своего долга гражданина. А тот, что с ним, племянник моего лучшего друга.

Силы изменили Ту Ару, он пошатнулся и начал падать. Но землянин успел его подхватить и заботливо усадил в кресло.

– Спасибо, – прошептал тот, когда к нему вернулись силы. – Я не долго переживу их, хоть в этом судьба ко мне благосклонна. Только никому бы не пожелал видеть смерть собственного сына.

– Вашего сына не спасти, но вы будете жить! Вы должны жить, вы не должны умереть!

Ту Ар покачал головой:

– Мои силы на исходе. Лишь воля удерживает жизнь в моём дряхлом теле. А теперь мне жить незачем. Я ухожу. Благословляю вас.

– Благословляете?! Даже после того, что я сделал с вами, вашим сыном, людьми, всей планетой? – невольно вырвалось у потрясённого Марка.

– Даже врагов следует любить, как самих себя. А я и сам грешен, тоже нуждаюсь в прощении. Потому у меня нет ни на кого зла: я прощаю всех, чтобы быть и самому прощённому. Случилось то, что должно было случится – это судьба, предначертание рока. По делам нашим и воздалось нам. Я умираю и не хочу уходить в мир иной с ненавистью. Простите и прощайте.

Последние слова Ту Ар прошептал так тихо, что землянин скорее угадал, чем услышал их. Глаза бывшего владыки Торрукама закрылись. Рука бессильно соскользнула с ручки кресла и повисла.

Марк зарыдал, не стесняясь своих слов – стыдиться их было просто больше не перед кем: он оставался один в огромном тайном убежище внутри горы.

На экране, на который он не обращал внимания, двое замерзающих людей время от времени заставляли себя встать и палкой обновить слово, которое быстро заносил чёрный снег: «Прощайте». Но вот уже и они медленно осели набок, погрузившись в вечный сон, именуемый смертью. Чёрный снег ядерной зимы быстро покрыл их, превратив в маленькие холмики. А несколько часов спустя снежный покров дошёл до телекамеры и экран стал столь же чёрным, как и закрывший его снег.

Марк обратил внимание на мерцающий экран, вздохнул и переключил изображение на другую телекамеру, но и тут тоже была одна чернота. Пробежался по кнопкам и нашёл одну-единственную, которая ещё действовала: в тропиках, на одном из островов архипелага Барик-Барик. Бездушная телекамера показывала, как холодеет, застывает вода океана, как начали падать хлопья чёрного снега. И это в благословенных краях, где круглый год царило вечное лето!

Землянин увидел чудовищного двухголового зверя, напоминающего вымершего десятки миллионов лет назад на Земле мастодонта. Монстр не понимал, что происходит? Ужасный холод терзал его, не давал остановиться и гнал, гнал вперёд. В одном месте молодой лёд под его лапами прогнулся и внезапно треснул – животное провалилось в воду. Принялось неистово биться, почти выкарабкалось, но кромка обломилась и зверь погрузился ещё глубже, по самую шею, оказавшим совершенно беспомощным. Обе его головы жалобно ревели. Землянин не слышал, а только выдел безмолвно разеваемые пасти. Мутную жижу быстро сковывал мороз. Могучее животное умирало долго и мучительно, мотая головами и вытягивая их вверх, в тщетных надеждах обрести свободу.

Марк смотрел на него и плакал. Несколько раз тянулся рукой, дабы выключить экран, но останавливался, словно боялся оборвать жизнь, по всей видимости, последнего живого существа на планете. Конечно, не считая землянина, оказавшегося узником в своём убежище. Смотрел и плакал. Плакал, но всё же смотрел на агонию зверя, и даже после того, как обе головы с мёртвым стуком упали на чёрный лёд и были занесены нарастающим по силе чёрным снегопадом…

В горном убежище Марка было сухо и тепло: какие-то неизвестные ему механизмы автоматически поддерживали постоянный температурный режим. Оранжереи и парники снабжали его свежими овощами, фруктами, ягодами и орехами. Помимо этого имелись огромные запасы продовольствия и разного рода консервы на складах. Воздух исправно обогащался кислородом. За свою жизнь землянин мог быть спокоен, но в нём почти угасло желание жить.

Он ходил по длинным гулким безлюдным коридорам, заходил в различные помещения, сам не зная, чего хочет и что тут ищет. Наверное, больше от скуки и безделья. Похудел, зарос волосами. Редко брился, не всегда даже умывался, вообще не следил за собой.

Иногда подходил к пульту и долго стоял возле него, пока наконец решался нажать кнопку, но экран оставался залитым чернотой. Телекамеры ничего не показывали: видимо, одни были разрушены, а другие занесены снегом. На планете воцарилась ядерная зима. Марк догадывался, что весь Торрукам занесён снегом, а океаны скованы толстым льдом. Сколько это продлится: годы, десятилетия, века – об этом можно было только гадать. Землянин понимал, что не увидит окончания этой долгой, очень долгой зимы. Несомненно, он был последним человеком на планете.

Когда Марк думал об этом, то цепенел от осознания этой жуткой истины.

Временами несчастный принимался молиться и каяться, а иногда – богохульствовать, понимая, что нет ему прощения за содеянное. Он принёс сюда с Земли лекарство, которое в действительности оказалось страшным ядом.

Однажды Марк подошёл к тёмному экрану, который отразил его странный силуэт. Ему показалось, что на его голове торчат рога. Судорожным движением поднял руку и потрогал – то были лишь взъерошенные клоки волос. Пригладил, но отражение так и осталось с рогами.