Мария Семенова - Песнь оборотня [litres]

– С чего ты решил, что Хаста самозванец? – удивился Аюр. – Он самый настоящий жрец. Мой дядя Тулум доверил ему сопровождать меня в дни Великой Охоты, а это о многом говорит.

– Да, это говорит о многом, – пробормотал Светоч. Но в следующий миг добавил громко: – Говорит лишь о том, что святейший Тулум и впрямь в союзе с мятежниками! Скажи, Аюр, – кто первый наследник трона, если вдруг ты исчезнешь?

– Мой дядя Тулум. Однако он никогда не помышлял о престоле.

– По когтям узнаю льва, по ушам – зайца, – насмешливо отозвался верховный жрец. – Смотри сам: мы видим здесь ближнего человека твоего дяди в кругу накхов. И они явились сюда, разыскивая тебя! Призови на помощь здравый смысл…

Хаста, стоявший на коленях подле стонущей от боли Марги, при этих словах поднял голову.

– Кому, как не Светочу Исвархи, главе Северного храма, рассуждать о заговоре в столице? – воскликнул он. – Он ведает, кто открыл двери и кто вошел в них! Многое Господь открыл Светочу, и многое он знает так, будто видел воочию! Но и мне, при малости моей, великое Солнце дарует порой неясные образы. Вот, скажем, дом, на ограде которого – вепри, идущие в ряд. И легкая беседка в саду, а под нею – тайное жилище… – Хаста прикрыл глаза ладонью. – Я вижу, как человек, поразительно похожий на Светоча, выходит оттуда и беседует с хозяином того сада… Я вижу, как хозяин говорит, что в городе неспокойно и следует прятаться в ином месте, более надежном… Где же подыскать такое место? Уж не в доме ли Артанака, прежнего Хранителя Покоя?

Аюр, слушавший с любопытством, при этих словах широко распахнул глаза.

– А ведь именно у той изгороди следопыты Ширама, пытавшиеся вернуть государю Ардвану сына, потеряли его след, – продолжал Хаста. – Они утверждали, что тело перебросили через забор…

– Это в самом деле было так! – ошеломленно воскликнул царевич. – Перебросили мешок, а в том мешке был я! Идущие вепри – это же родовой знак Кирана! – Аюр с подозрением поглядел на Светоча. – Невид! Как это понимать? Вы что, вместе с Кираном подстроили мое похищение?

– Да кого ты слушаешь?! – рявкнул старик, еле сдерживая ярость. – Наглого проходимца?! – Светоч развернулся, ткнул пальцем в Хасту. – Ты! Если ты и впрямь жрец, как смеешь клеветать на меня? Как смеешь говорить со мной, не склонив головы и не спросив дозволения? Ты же знаешь, кто перед тобой!

Хаста встал и поглядел прямо на Светоча:

– Конечно знаю. А как смею… Исварха мне свидетель – без всякого труда и с немалым удовольствием!

Рыжий жрец снял с шеи висевший на кожаном шнурке золотой перстень и напоказ надел его на палец.

– Я здесь не жрец Хаста, нижайший из служителей храма, – властно произнес он, поднимая руку. – Я – глас святейшего Тулума. Все, что сказано мною, – сказано им, старшим и любимейшим из сынов Солнца! Склонись перед его волей!

Два жреца застыли, буравя друг друга взглядами.

– Так это… может, в дом? – выдавил Туоли, ошеломленно следивший за схваткой. – Что же о таких делах посреди двора горланить?

В этот миг короткая накхская стрела, пролетев между спорщиками, вонзилась в стену избы. Тут же Марга вскинула голову, приподнялась на локте, и в ее руке мелькнул клинок метательного ножа. Хаста, успев заметить движение, рухнул на нее сверху, хватая запястье девушки и всем телом вжимая ее в снег.

– Нет, не надо!

– Не смей мешать мне, или первым я убью тебя! – борясь с дурнотой, прохрипела накхини.

– Прошу, перестань! Вот перед тобой царевич, мы нашли его! Аюр, клянусь, она не хочет тебе зла! И все те, кого она привела, тоже…

– А стреляли они по доброте душевной, – ввернул Светоч. – То, что они промахнулись, меня не удивляет – накхи на редкость плохие стрелки. Но как можно после этого по-прежнему считать их друзьями?

– Там послание! – воскликнул Аюр, указывая на примотанный к древку лоскут. – Отпусти ее, – попросил он Хасту.

Хаста выпустил запястье накхини. Марга со стоном оперлась на руку и села в снегу.

– Не хватайся за оружие, – прошептал рыжий жрец, обнимая ее за плечи. – Дай мне со всем этим разобраться…

– Тяни время, – тихо отозвалась сестра Ширама, сжимая виски. – Я видела в воротах ужасное чудище…

– Чудище? – удивленно повторил Хаста. – Но здесь никого нет, кроме Аюра и Светоча… Ну да, Светоч. Думаю, он навел на тебя морок.

– Ах, тот старик. Теперь ясно… Скоро я приду в себя, и тогда…

Тем временем Аюр быстрым шагом направлялся к стреле.

– Стой, это наверняка вражья уловка! – вслед ему крикнул Светоч.

– Какая уловка? – отмахнулся царевич. – Хотели бы перестрелять, давно бы уже стрелами утыкали! Я не понял, почему накхи разбежались, но сейчас они наверняка сидят за деревьями и видят нас как на ладони.

– Говорю тебе, это хитрость. Дикари не ведают грамоты!

Аюр пожал плечами:

– В любом случае, если стрела торчит не из твоего горла, значит пославший ее хочет, чтобы мы прочли написанное.

Светоч нахмурился, но промолчал. «Как могло случиться, что Замарова падь обернулась ловушкой? – раздумывал он с бесконечной досадой. – Откуда здесь взялись воины Данхара? Неужто лживый трус Аршалай набрался храбрости и все-таки повел свою игру? Кто выдал заповедное место? Ясно одно: накхи лишь повинуются, а голова всему – рыжий заморыш, любимчик Тулума… Но мне-то что делать теперь? Попытаюсь одолеть его силой хварны – следующая стрела и правда в горле будет торчать. Значит, нужно покуда кивать и соглашаться… А там, глядишь, что-нибудь да изменится…»

– «Ублюдкам и колдунам, которые удерживают наследника престола! – прочитал вслух Аюр. – Вы окружены, и в грудь каждого из вас направлена стрела! Если не отпустите наследника, всем смерть! Если сам солнцеликий Аюр привел вас – склоните голову и сложите оружие. Если царевич Аюр, саари Марга, дочь Гауранга, и жрец Хаста подтвердят вашу преданность – мы оставим вам жизнь. Вам приказывает Ставир из рода Зериг…»

– Уж не знаю, кто таков этот Ставир, но почерк у него великолепный, – закончив чтение, озадаченно произнес Аюр. – Готов поклясться: писал человек, обучавшийся в столичной храмовой школе… Эй! – Он обернулся к воротам и замахал исписанным клочком ткани. – Возвращайтесь! Никто тут не желает мне зла!

– Я бы не зарекался, – негромко, но очень внятно проговорил Хаста, пристально посмотрев на верховного жреца Северного храма.

– Ты о чем? – спросил Аюр.

– Мой дед говаривал: «Камень, бьющий по ореху, не желает ему зла». И тот, кто держит камень, не желает зла ореху. Он просто хочет его съесть!

– Источая змеиный яд, мы не наполним чашу примирения, – заметил Светоч. – Наша встреча плохо началась, однако солнцеликий Аюр убежден, что все мы – на одной стороне. Стало быть, нам нечего делить. Доблестный страж, – он обернулся к Туоли, – проводи наших гостей в дом. Мы сядем за стол и обсудим, как поступать дальше.