Мария Семенова - Песнь оборотня [litres]

– У тебя хорошая память?

– Каждый вечер я должна была рассказывать госпоже занятные истории, чтобы ей приятнее было отходить ко сну.

– Вот и хорошо. Теперь тебе надо будет рассказать занятную историю Станимиру. Запомни ее от слова до слова… – Предводитель накхов приосанился и медленно заговорил: – «Я, Даргаш из рода Афайя, и мои люди находимся в твоих землях по велению саарсана накхов Ширама, сына Гауранга. Мне приказано найти и вернуть царевну Аюну, принадлежащую моему повелителю. Если ты отдашь ее добром, я покину твои владения, не причинив ни тебе, ни твоей родне какого-либо ущерба. Если же нет – готовься находить на пути головы своих сородичей, покуда не настанет и твой черед!» – Даргаш умолк, покосился на одобрительно кивающих сотоварищей, довольно улыбнулся и добавил: – Если Станимир готов отдать царевну, пусть просто оставит ее на дороге и уйдет. Ты все запомнила?

– Да, – кивнула служанка. Поколебавшись, она робко произнесла: – Мне будут задавать вопросы. Венды захотят найти и убить вас…

– Удивлюсь, если не захотят, – хмыкнул Даргаш. – Можешь рассказать им все. А сейчас тебя отнесут обратно на дорогу. К полуночи доберешься до вендского стана. Надевай на голову мешок.

Люди Шереха – Аюна уже научилась отличать их от всех прочих по острым волчьим клыкам, вышитым у горловины рубах, – окружили царевну и, не выпуская из рук оружия, пристально всматривались в ночь. Аюне даже казалось, что они по-волчьи тянут воздух носом, пытаясь учуять, где притаился враг. Служанки, все еще не отошедшие после встречи со змееголовым, робко сбились вокруг госпожи и наперебой рассказывали о пережитом ужасе.

Аюна молчала, стараясь осмыслить произошедшее. Трескотня служанок раздражала ее, но все же царевна не мешала им выговариваться. И без их слов она уже поняла, что на отряд Станимира напали накхи. Когда вождь потом подтвердил ее догадки, царевна ничуть не удивилась.

Удивительно было другое. За событиями последних дней Аюна почти не вспоминала о Шираме и совсем позабыла, что направлялась к нему, чтобы стать его женой.

А саарсан, выходит, ни о чем не забыл…

– Кто был рядом с Суви? – спросила она, прерывая служанок.

– Я, солнцеликая, – тут же отозвалась одна из них.

– Как выглядели разбойники?

– Там один только и был! Головы нет вовсе, вместо нее змея скалится! Тело вроде человеческое… Я так испугалась, чуть не померла на месте… А он возок взглядом обшарил, рявкнул: «Где царевна?» Суви ответила, что госпожи здесь нет. Змей сразу ее хвать – и уволок в лес!

Сомнений не было: Ширам послал людей по ее следу.

Но зачем ему это? Ведь расстались жених и невеста хуже некуда. Царевна вспомнила, как надменный накх в приступе ярости увез ее из дворца, перекинув через седло. А последнее, что она ему пожелала, – увидеть его голову в корзинке палача. И после такого саарсан все же мечтает ее вернуть? Он готов рисковать людьми, чтобы освободить ее?

«Неужели он впрямь настолько в меня влюблен?»

Аюна и вообразить подобного не могла… Эта мысль отчего-то взбудоражила ее. Не то чтобы царевне вдруг захотелось увидеть отвергнутого нареченного. Но оказывается, под обличьем угрюмого убийцы скрывалось пылкое и преданное сердце…

Однако у подобной преданности была и оборотная сторона. «Насколько я знаю накхов, они ведь теперь не отстанут, – с тревогой размышляла царевна. – Они нашли меня и будут красться следом, вновь выжидая удобного случая, чтобы напасть…»

Лютвяги расступились, и к Аюне быстрым шагом подошел Станимир.

– Ну, нашли Суви? – подалась ему навстречу царевна.

– Нет. – Вождь мотнул головой. – И не искали.

– Почему?!

– Ее похитили, верно перепутав с тобой. Мне это удивительно, но что возьмешь с накхов? Видно, все столичные девицы для них на одно лицо! Они утащили ее в лес. Искать ее там ночью – дело бесполезное. Лучше уж сразу перерезать себе горло. Но одно могу сказать точно… – добавил он мягче, заметив расстроенный вид Аюны. – С собой они ее, конечно, не потащат. Убедятся, что она – не ты, и отпустят…

– Или убьют!

– Или убьют, – кивнул Станимир. – В этом случае искать ее тоже незачем. Если же накхи ее отпустят, твоя служанка скоро придет сама…

Вождь умолк, глядя перед собой. Аюна покосилась на него, пытаясь догадаться, о чем он думает. Станимир выглядел спокойным, как всегда. Но ей все же казалось, что он встревожен.

– Если бы хоть знать, сколько их там в лесу! – вырвалось у него.

– Накхов?

– Да. Они разобрали мост, желая, чтобы мы заночевали на этом берегу, – мы так и сделали. Терпеть не могу плясать под чужую дудку! Стало быть, ночью надо ждать неприятностей…

Он поразмыслил еще немного, вскинул голову, будто что-то придумав, и схватил Аюну за руку.

– Идем со мной, – тихо велел он.

– Куда?

– К реке.

– Зачем?!

Венд, не отвечая, потянул царевну за собой:

– Идем!

Удивленная Аюна не нашлась что ответить и последовала за ним.

Проходя мимо служанок, вождь вдруг остановился, внимательно оглядел их и приказал:

– Эту, высокую, переодеть. Обрядить в царские одежды. Пусть издали выглядит как Аюна.

– Что ты задумал? – с любопытством спросила дочь Ардвана.

– Сейчас сама все увидишь…

С берега реки доносился треск, стук топоров, перекличка голосов… Воины споро рубили подлесок, стаскивали к берегу кусты и складывали их ветвями наружу. Конечно, от настоящего нападения такая ограда не спасла бы, но всякий, кто попытался бы пробраться внутрь устроенного на скорую руку стана, наделал бы немало шума.

Устроившись за высокой травянистой кочкой, Янди наблюдала, как тянущаяся дугой колючая стена у берега становится все выше. Она и раньше встречала подобные укрепления. У жителей здешних мест было принято так ограждаться от лесного зверья и чужих людей, когда им приходилось ночевать под открытым небом. На связанные ветки лютвяги вешали бубенцы: если даже удастся подойти с наветренной стороны, чтобы не почуяли собаки, бесшумно пролезть не получится…

– Непросто будет пробраться, – пробормотал притаившийся рядом Аоранг, который думал о том же самом.

– Не уверена, что нам вообще надо туда пробираться, – с досадой отозвалась лазутчица. – Скорее всего, Аюны там нет. Накхи сунулись за ней, думая, что она в возке, но утащили лишь одну из служанок. Ты же сам видел…

– А вдруг за ней-то они и приходили?

Лазутчица насмешливо глянула на спутника:

– Ну конечно! Влюбленный накх решил похитить свою красотку! Представить такое сложно, но в столице какой-нибудь гусляр мог бы сочинить об этом замечательную песню! Там вообще любят сказки о том, как утонченная дева путается с каким-нибудь дикарем… – добавила Янди, ухмыляясь.