Джули Кагава - Судьба дракона [litres]

– Нет, – прошептал я, и она напряглась. Я закрыл глаза и прижался лбом к ее затылку. Я хотел, чтобы она поняла меня. – Эмбер, моя жизнь не важна. Если я умру, ничего не изменится. Орден либо восстановится, либо будет полностью разбит, и «Коготь» продолжит работать, как работал всегда. Потеря одного солдата в долгосрочной перспективе ничего не значит. Но ты, – продолжил я, прежде чем она успела возразить, – ты, Эмбер, можешь все изменить. Райли, Джейд, даже Мист… Все они сыграют свою роль, но если мы выживем, определять будущее Ордена и «Когтя» будешь ты. Не думаю, что этим будет заниматься Райли: он все еще не доверяет Ордену, Джейд страстно желает уединения своей родины, а Мист куда комфортнее чувствует себя в тени, чем в гуще событий. Ты будешь связующим звеном между нами, дракон. Все мы здесь благодаря тебе.

Эмбер коротко, невесело усмехнулась.

– Нет, ты совсем на меня не давишь, – пробормотала она. – Но ты ошибаешься, Гаррет. Да, я начала менять порядок вещей, но я смогла это сделать… потому что встретила тебя. Потому что я влюбилась в тебя, солдат Ордена Святого Георгия, когда казалось, что это невозможно. Если бы мы с тобой не встретились, возможно, я все еще состояла бы в организации. Я сейчас могла бы быть гадюкой, убивала бы для «Когтя», выслеживала бы невинных драконов. И моей целью мог бы быть каждый , кто находится здесь, – она вздрогнула. – А вообще нет, забудь. Я бы даже гадюкой не стала, потому что в моей голове сейчас бы жила чертова Старейший Змий, – она сжала мой кулак, и я почувствовал, как в моем животе кишит клубок ядовитых змей. – Я бы и собой-то не была. Я была бы ей . Я была бы врагом каждого, кто находится здесь.

Эмбер задрожала, вздохнула и прижалась ближе ко мне.

– Если бы в Кресент-Бич все сложилось по-другому, – дрожащим голосом прошептала она, – мы бы с тобой здесь не сидели. Ты главная причина, по которой я сражаюсь не на той стороне, по которой я не враг отступников и Ордена, а возможно, и всего мира. Я здесь , Гаррет, благодаря тебе.

Она повернулась в моих объятиях и обратила на меня горящий взгляд. К моему горлу поднялся комок.

– Так что не смей говорить, что твоя жизнь ничего не стоит, – закончила она, глядя мне в глаза. – И не смей завтра идти в бой с благородным намерением принести себя в жертву, – она подняла руку и со слабой улыбкой погладила меня по щеке. – Ты прощен за все, что делал в прошлом, Гаррет. Годы, которые ты провел в Ордене, – ты уже искупил все, что делал, сотни раз. Теперь тебе нужно всего лишь простить себя, – она положила на мою щеку еще одну руку, склонила голову и прижала свой лоб к моему. – Мы закончим это вместе, как и всегда. И, может быть, каким-то образом нам удастся сделать невозможное и победить еще один раз. Но я не собираюсь делать что-то без тебя, так что лучше тебе быть рядом. Кроме того… – уголок ее рта скривился в улыбке, и я понял, что она дразнит меня, хоть ее глаза и оставались мрачными. – Ты все еще должен проиграть мне спор, солдат. Как же я буду побеждать тебя в соревнованиях по сёрфингу, если ты погибнешь?

Что-то горячее стекло по моей щеке, даже когда я улыбнулся ей в ответ.

– Ты так твердо в этом уверена, – сказал я слегка охрипшим голосом. Эмбер дерзко ухмыльнулась мне.

– Тогда докажи, что я не права.

– Докажу, – сказал я и поцеловал ее. Она обвила руками мою шею и прижалась ближе ко мне. И несколько мгновений мы сидели на крыше под лунным светом и под светом мерцающих на небе звезд, а прошлое и будущее исчезли, и значение имело только настоящее.

Эмбер отстранилась, передвинулась и свернулась рядом со мной, положив голову мне на грудь. Мы любовались небом. Луна над нашими головами засияла даже ярче, отсчитывая минуты до рассвета. Осталось совсем немного, через несколько часов мир навсегда изменится и уже никогда не будет прежним. Для отступников, для Ордена и, возможно, для всего остального мира.

Эмбер вытянула руку и запустила пальцы в мои волосы.

– Можем мы так посидеть немного подольше? – спросила она. – Внизу столько народу, а я все равно сегодня не смогу нормально поспать. Здорово несколько минут побыть вдали от всего.

– Ага, – кивнул я. – Можем остаться здесь.

«Если хочешь, мы будем здесь всю ночь».

Я опустил голову и поцеловал ее в шею. Она вздохнула, а я обхватил ее руками.

– Если устанешь, – сказал я ей, – засыпай. Я не дам тебе упасть.

Она мягко усмехнулась.

– Весьма неловко получится: дракон сломал ногу, упав с крыши. Райли не даст мне этого забыть, – она остановилась, легко проведя по моей руке пальцами. – Мы прошли долгий путь, – задумчиво сказала она. – И так много сделали за такой короткий срок. Орден и отступники работают вместе. Райли, наконец-то, добрался до инкубатора и спас всех, кого хотел, но самое важное, у нас бы ничего не получилось без помощи Ордена. У нас, у драконов и у Ордена, есть надежда, я это чувствую. Просто… – она опустила голову и следующие слова произнесла едва слышно. – Хотелось бы мне, чтобы и Данте был здесь и тоже это видел.

– Ты готов, Данте? – спросила Старейший Змий.

Я стоял в новом кабинете Старейшего Змия. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоить бурлившие во мне эмоции, я кивнул.

Все было на своих местах. Люди, охрана, специальные «сюрпризы», которые мы подготовили для наших гостей. Все было защищено от неумелого обращения. В этот раз все должно пройти как по маслу. Когда Кобальт и Орден Святого Георгия, наконец-то, сделают свой ход, мы будем готовы, вне зависимости от того, как они подготовятся к этому визиту.

Эмбер непременно объявится, и я знаю, что нужно будет сделать, когда я еще раз увижу свою сестру лицом к лицу.

– Да, мэм, – уверенно сказал я. Вот оно. Конец эпохи. Пора прекратить эти игры, раз и навсегда. – Я готов.

Военные называли самый темный час перед рассветом предрассветными сумерками. По словам Гаррета, исторически сложилось, что именно в это время лучше всего устраивать неожиданные нападения на вражеские силы, потому что именно в это время суток организм находится в состоянии худшей боевой готовности. Кроме того, после этого можно было сражаться весь день, и, если получится, воспользоваться преимуществом и не давать врагам вернуть контроль над сражением до самого конца битвы.

Хотя это все равно была лишь теория.

Мы с Гарретом сидели рядом в прицепе фуры. Гравийная дорога была неровной, и я чувствовала каждую кочку и ямку, на которых подскакивал металлический контейнер. Снаружи было темно. Единственным источником света в прицепе была пара установленных на полу фонарей. Но здесь хотя бы не было холодно: нас было очень много, и мы согревали фуру теплом своих тел.