Сара Хеннинг - Наследницы моря [litres]

Ее болезнь и разбитое сердце заметила даже сама невеста. Возможно, этого хватит – вдобавок ко мне, девушке, приехавшей забрать ее домой, – чтобы покинуть дворец, не прощаясь. Оставить лишь простую записку с благодарностями. Никто не вспомнит о нас в том хаосе, что последует в минуты и часы после обнаружения короля мертвым.

Мы с Уиллом ждем, глядя на Алию. Позволяем ей самой принять это решение.

Алия качает головой – я в порядке – и берет Уилла за руку. Моя сестра сильная. Алия любит театральность. Я говорю себе: по этим причинам сестра сказала «да».

А не потому, что считает наше дело провальным. Не потому, что этот танец может буквально стать ее последним.

Мужчины и женщины кружатся в танце. Их движения идеально синхронны. Элементы современного общества отображаются во вращающейся метафоре прикосновений рук и локтей, приседаний и поворотов.

– А, les lanciers, – отзывается Уилл. – Ты прекрасно станцуешь его, Алия.

Ее взгляд перемещается на счастливую пару, проносящуюся рядом. Софи – облако оборок и сверкающей кожи. Сапфиры в короне Николаса ловят свет с каждым шагом и поворотом. Опять же, король украшен милыми вещичками из его коллекции – красным кольцом морской ведьмы на правой руке, привлекающим взгляд больше нового золотого кольца на левой, еще одной позолоченной брошкой и карманными часами.

Зал усеян зрителями в несколько рядов. Они подняли чаши. Летнее вино, такое мимолетное и желанное в последние радостные дни перед осенью. Хвидтел – белый эль, который предпочитает отец, – обильно льется в кружки размером с мою голову.

Еда… так много еды. Если что-то в наших занятиях по человеческой культуре и нужно исправить, то это факт, что у еды исключительная роль. Целого кита приготовили и насадили на вертел. Он медленно жарится над огнем, пока мясо и жир не соскальзывают с кости, пойманные перед падением в пламя. Здесь и последние фрукты лета, спелые и блестящие от сахара и сиропа.

А в углу, как и намекнул Уилл, огромный торт. Глазурь изысканного синего цвета Хаунештада. С одной стороны торт украшен изображением герба Ольденбургов из сахара. Красно-белый лист крапивы, полагаю, герб Холстена.

Песня подходит к концу. Танцоры снова выстраиваются в ряд, меняя партнеров. Взгляд Николаса находит в толпе Алию. Я ожидаю, что он окликнет своего найденыша. Попросит выступить, хотя знает, что ей плохо. Его удовольствие видеть танцы девушки сильнее, чем забота о ее физических проблемах.

Я собираюсь наклониться к ее уху и сказать: если Алия пойдет к нему, словно домашняя зверушка, я прикончу его сама на месте. Но тут снова подключается Уилл.

– Алия, если хочешь попробовать, я готов стать твоим партнером.

Снова этот парень проявляет доброту.

Алия смотрит на танцоров. Те вновь занимают свои места. За ними музыканты готовятся к новой мелодии. Николас с Софи обмениваются искрящимися бокалами летнего вина. Моя сестра кивает. Уилл протягивает руку.

Появление Алии среди танцующих – нечто невероятное. Публика расступается на ее пути, словно вода вокруг корабля. Все взгляды прикованы к ней. Они знают, что увидят нечто действительно особенное.

Конечно же, Николас тоже замечает девушку, слишком быстро оторвавшись от своего вина. Он давится и кашляет. Софи отпрыгивает, прижимая оборки платья к изгибам тела в надежде уберечь ткань. Кто-то хлопает короля по спине и подает платок. Он поднимает руку, сообщая «я в порядке», и прижимает платок ко рту другой рукой. Вновь начинает играть музыка. Николас отмахивается от всех, кто подходит к нему. Юноша смотрит на танцующих со слезами на глазах.

Так тебе и надо.

Танцоров мужского пола неровное число. Софи утягивают в толпу. Она уходит, не оглянувшись на мужа, растворившись в музыке.

Почти сразу же ее отец занимает место невесты возле Николаса. Пожилой мужчина наклоняется к уху короля. Николас держит платок у лица, но явно что-то отвечает барону. Отец Софи подбородком указывает на французские двери и мраморный балкон. Этот жест едва заметен, но король кивает.

А потом происходит нечто странное.

Они расходятся.

Король идет в одну сторону, а его тесть в другую.

Я смотрю на раскрасневшихся Алию и Уилла посреди танца – и пробираюсь через толпу, обрамляющую середину зала. По пути хватаю тарелку с тортом с подноса официанта в надежде, что мои движения кажутся естественными. Я улыбаюсь, показываю на угощение и пробираюсь через комнату. К стене приставлено несколько маленьких круглых столиков. Мне удается поставить тарелку на тот, что смотрит на открытую дверь на балкон.

Там, как я и ожидала, стоит король. Он облокотился на перила. Морской бриз проверяет прочность помады в его волосах.

Я накалываю кусочек торта на вилку… и сразу же давлюсь.

Как, во имя Урды, эти люди могут есть нечто такое сладкое и не потерять зубы?

Выплюнув ужасный кусочек в салфетку, я снова обращаю взгляд на балкон.

Николас все еще стоит там, глядя на воду. К нему подходит другой человек – не отец Софи, но некто в одеянии дворцового стража. Запустив руку в куртку, стражник достает конверт и кладет его в руку ожидающего короля. Николас ничего не говорит стражнику. Тот, выполнив свое задание, поворачивается и уходит с балкона.

Мелодия подходит к концу. Я оглядываю комнату в поисках барона Герхарда. Он стоит прямо там, где его оставил Николас. Мужчина вежливо хлопает, когда песня замолкает.

Возвращается король. Он улыбается и хлопает, словно никуда и не уходил. Впервые Николас не бросает взгляд на Алию при входе в комнату, а смотрит на Софи и улыбается.

Празднование продолжается до полуночи. Король и его невеста уходят. Мы с Алией остаемся еще на пару минут. Чем больше людей увидит нас здесь – счастливых, улыбающихся и танцующих – тем лучше.

Когда мы возвращаемся в позолоченную клетку комнаты, Алия уже вымотана. Она уже слабеет. Ткань заклятия, удерживающего сестру в теле, рвется по краям. Она становится слабее с каждым мгновением. Я помогаю Алие лечь в кровать, прогнав служанок. Те пришли помочь гостье раздеться. Ей нужно отдохнуть, пока это возможно.

Но почему-то усталость сестры наполняет меня энергией. Я не могу дать ей угаснуть. Вскоре Алия сможет лишь ждать, когда ее кости растворятся, обратившись в морскую пену. Я не могу этого позволить. И потому я не сплю и готовлюсь – хотя до утра осталась пара минут.

Вызываю служанку и прошу принести пергамент, чернильницу и перо. Когда она возвращается с необходимым, я прошу прислугу собрать наши наряды. Обновки подарили нам во время пребывания здесь. Это все алиби – надеюсь, его хватит, чтобы выиграть время, прежде чем нас начнут искать.