Юлия Диппель - Тихий омут [litres]

– Мара не сделала ничего плохого, Ари. Она просто была первым праймусом, который родил ребенка от человека. По этой причине ведьмы до сих пор видят в ней создательницу.

– Я считала, что все праймусы объединились против ведьм и учредили инквизицию? – По крайней мере, Люциан рассказывал мне что-то подобное.

– Все, кроме Мары, которая встала на сторону своих детей.

Медленно все начинало складываться в одно целое. Лига тогда натравила на нее брахиона. И этим брахионом, очевидно, был мой отец.

– Танатос должен был ее убить.

Тристан кивнул.

– Чего он не сделал, – развивала я свою мысль. В этот раз ответной реакции не было. Вместо этого Тристан самодовольно облокотился на оконную раму и следил за мной серыми глазами.

– Чтобы приоткрыть завесу этой тайны, Лиге понадобится довольно много времени. В конце концов, единственный, кто знал достоверную информацию, уже умер.

Я боролась с порывом его пнуть, четко осознавая, что вообще-то должна была сделать даже больше. Вот только гнев не появлялся. Тристан окинул меня понимающим взглядом, прежде чем вновь впасть в свою привычную меланхолию.

– Но в Совете зародился страх, и это хорошо. Пока они боятся возвращения Мары, они не тронут и волоса на твоей голове.

В его голосе проскочила гордость. И что-то иное, что мне было тяжело разобрать. Я почти готова была сказать, что это стыд, но момент уже прошел. Тристан выпрямился и вытащил что-то из кармана своего дутого жилета. Это был аккуратно сложенный лист бумаги. Я вопросительно взглянула на него.

– Возможно, это изменит твое мнение обо мне, – тихо проговорил он, но не пошевелился, чтобы протянуть мне листок. Он просто вертел его между пальцами, словно боролся с самим собой.

– И еще кое-что, – пробормотал он пару секунд спустя. – Будь осторожна с Люцианом. Я не хочу, чтобы он что-то тебе сделал.

Теперь я уже не удержалась от смеха. «Само собой!»

– В таких изощренных манипуляциях тебе еще нужно поупражняться. – Люциан, возможно, был не прост, но он бы никогда мне ничего не сделал.

– Люциан изменится. Я бы не стал рассказывать тебе об этом. Я мог бы просто позволить ему сойти с ума и подохнуть, но знаю, что так или иначе ты возложишь вину за это на меня. А пока я не могу как минимум иметь удовольствие убить его лично, я не буду рисковать твоей злостью.

Я нахмурилась. Это не могло означать ничего хорошего. А его неприкрытая неприязнь к Люциану испытывала мое терпение.

– Выражайся точнее, если не хочешь, чтобы я разозлилась, – огрызнулась я. Взгляд Тристана помрачнел. На долю секунды я решила, что он передумал, но тут он заговорил:

– Как правило, сила праймуса развивается очень медленно, на протяжении столетий. Брахионы подвергаются определенному ритуалу, чтобы они могли впитывать сущность своих жертв и не обезуметь. Впрочем, даже у брахионов способность к такому поглощению имеет свои пределы. Если он за короткий промежуток времени убьет слишком много праймусов, рано или поздно не сможет больше контролировать энергию и станет непредсказуемым. Из-за этого судьбой любого брахиона в конечном итоге становится казнь.

Это тревожило, но я не узнала ничего нового.

– Почему ты мне об этом рассказываешь?

– Сложи дважды два, Ари! – Он наклонился ко мне. Его глаза опасно блеснули, что мучительно напомнило мне о том, как он выпустил пулю мне в голову. – Если кто-то убивает черным ациамом, энергия убитого перетекает прямо к создателю клинка: то есть к Танатосу.

– Это невозможно, – взволнованно прошептала я. – Танатос теперь человек.

– Именно. Итак, главный вопрос: куда девается энергия погибших праймусов? – Мысли смешались, сердце бешено забилось. Я чувствовала, куда он клонил. – Скажи мне, Ари: кто принял в себя сущность Танатоса?

Я. Это была я. Но поскольку мое человеческое тело ее бы не выдержало, я перенаправила ее к…

– Люциан!

«Боже мой!» Это значило, что с каждым бессмертным, который пал от черного ациама, он становился сильнее. А прямо сейчас праймусы умирали один за другим… Даже если его душевное равновесие не пошатнется, Верховный Совет никогда не потерпел бы такое могущество.

– Твой дружок тебе не сказал, а? Что вот-вот слетит с катушек…

Я вышла из себя. Схватив Тристана за воротник, я свалила его на пол в свою комнату. В следующий момент мое колено придавило его ребра.

– Лига его уничтожит, когда узнает об этом, – прошипела я. – Таков был твой план с самого начала, не так ли? Поэтому ты дал мне флешку с данными о черных ациамах. Чтобы все сообразили, как функционируют кинжалы, и начали задавать правильные вопросы. Наверно, ждешь не дождешься, пока Люциан простится с жизнью.

Тристан не сопротивлялся моей атаке, но бесстрашно выдержал мой взгляд.

– А с чего бы мне тогда тебе сейчас об этом рассказывать? Я мог бы просто со спокойной душой дожидаться, пока они вырубят Люциана. – У меня дрожали руки. Ткань его жилетки выскользнула из пальцев. Тем не менее Тристан не сдвинулся с места. – Это было бы куда проще, но по чистой случайности мне бы не хотелось, чтобы тебе было больно. – Он поднял руку и сунул мне ту бумажку. – Вот. Может, однажды ты мне поверишь.

Я выхватила бумажку и вдруг приземлилась на пол на четвереньки. Тристан испарился.

Приоритеты поменялись в один миг. Слезы и жалость к себе стали второстепенны. Сейчас имелась одна конкретная задача, которую следовало решить. Две, если быть точными.

Проблема с черными ациамами была намного сложнее, но я сделаю все возможное, чтобы с ними разобраться. Но прежде всего мне надо было найти Тоби. Срочно. Я так переживала, что мне было все равно даже на нечеловеческую рань.

– Доброе утро, – прокричала я своим охранникам и промчалась мимо них в предрассветные сумерки. Впервые за долгое время у меня появилось чувство, что я могла что-то сделать.

– А я-то всё задавался вопросом, когда ты что-нибудь учудишь. – Элиас догнал меня, не особо напрягаясь. Шкипер и его коллега следовали за нами на небольшом расстоянии.

– Что, прости?

– Так обычно все и заканчивается, если целую ночь остаешься наедине со своими мыслями, – забавлялся он. – Если только не заснешь и не выпадешь в окно.

Я наградила его самым гадким своим взглядом «Рано утром лучше оставь меня в покое» и устремилась через двор с фонтанами к Башне, на верхних этажах которой размещались слушатели дополнительных курсов для выпускников. Общежитие для мальчиков как вымерло. Ничего удивительного, на часах всего половина шестого. Я отбросила мысли о неприятностях из-за запрета появляться здесь девочкам и бросилась вверх по лестнице. На самом деле я никогда не заходила к Тоби и не знала точно, где находилась его комната. Но кто ищет, тот найдет. В общей комнате на пятом этаже я чуть не сбила обалдевшего парня, который с зубной щеткой во рту выходил из ванной комнаты. Он явно не ожидал здесь гостей женского пола, тем более таких активных и уж точно не с телохранителем в комплекте.