Андрей Васильев - Солнце и пламя [СИ litres]

– Да мы бы… – начал было я изрекать ответную реплику, но сказать ничего не успел.

– Поехали бы как миленькие, – скрипуче рассмеялась моя собеседница. – Поверь мне. Ложь о необходимости представиться кому-то из воинских чинов в Медоне, или приказ о сопровождении груза, или что-то еще. На худой конец – вино с дурман-травами из лесных низин. Да мало ли способов, как можно заставить людей сделать то, что надо? Уж поверь мне, их хватает, я с эльфами давно дружбу вожу. И не только дружбу.

– Выходит, ты за нас заступилась? – уточнил я.

– Не заступилась, – покачала головой девушка. – Нет. Забрала себе. Все, что я вам сказала, – правда, мне нет дела до вашей жизни и смерти. Вернее – не было бы, вот только ситуация изменилась. Повторюсь – Туллий пожаловал сюда. Ведь вам тоже его голова нужна, не так ли? Дель Корд успел мне шепнуть, что жизнь Ворона забрал другой маг, но он только исполнитель, истинный виновник – Гай Петрониус.

– Все так, – подтвердил я. – На главу Светлого Братства у нас большие виды. На него и еще на кое-кого. Я о Форсезе речь веду, ты его, возможно, помнишь.

– Помню, – подтвердила Белая Ведьма. – На Виктора мне плевать, если найдете, он ваш. Но Туллия мне нужно лично прикончить. В этом весь смысл.

Уж не знаю, какой именно она смысл в этом всем усматривает, но совпадение наших целей меня очень порадовало.

– Потому я выпросила у Аэля ваши жизни. – Язык снова прошелся по губам, совершенно их не увлажнив. – Мои люди хороши, они куда лучше вас как маги, что и неудивительно – опыт есть опыт. Но он не всегда может заменить личные мотивы. Хоть каждый из них знает, что он обречен, желание жить никуда не девается, инстинкты есть инстинкты. Я опасаюсь того, что, когда все дойдет до дела, до прямого противостояния с Туллием на поле боя, большинство из них отступит: хоть они и маги, но все же человеческое нутро может победить. А вот вы не побежите, это мне известно очень хорошо. Все же не зря я столько лет в одном замке с вами провела, верно?

– Тебе нужны те, кто прикроет спину и поддержит в схватке, если это понадобится? – уточнил я. – Такова цена нашей жизни?

– Да, – ответила Белая Ведьма, помолчала и добавила: – И доведет дело до конца, если я не справлюсь.

– А потом? – тоже не сразу поинтересовался я. – Если все получится? Арена или что-то другое?

– Думаю, Арена обойдется и без вас, – брезгливо поморщилась девушка. – Я отпущу вас, если сами того пожелаете. Вернее, тех из вас, кто останется к тому времени в живых. Все, что было сказано о дезертирстве из экспедиционного корпуса – правда, но я имею право выписывать подорожные грамоты, с которыми вы сможете миновать посты. Помогите мне – и я подарю вам жизнь. При условии, разумеется, что это «потом» вообще наступит.

Очень хотелось ей поверить, и звучали ее слова крайне правдиво, но все мое нутро орало о том, что делать этого не стоит. Если бы наставником Аманды стал мастер Гай, то он мог бы гордиться такой ученицей.

Но до того, как наступит встреча с вышеупомянутым господином, нам точно ничего не угрожает, вот здесь Белая Ведьма не врет ни словом. А потом и в самом деле должно еще наступить, это тоже чистая правда.

– Мне такой расклад по душе, – заявил я. – Мы в деле.

– Я не спрашивала твоего согласия или несогласия, – как мне показалось, на самом деле удивилась девушка. – Просто решила поставить в известность, из соображений целесообразности. Полагаю, от этого все только выиграют. Ну и потом – солдат должен знать свой маневр.

– Величественно прозвучало, – не удержался от иронии я. – Извини, привычка.

– От которой стоит избавиться, – без улыбки сообщила мне Белая Ведьма. – Повторю то, что раньше говорила Фальку, – эльфы очень не любят, когда над ними смеются, такова их натура. Дело иногда даже до поединков доходит, причем между друзьями. А теперь подумай, что любой из них с тобой может сделать за подобный проступок?

– Полагаю, ничего хорошего, – пробормотал я.

– Верно полагаешь, – подтвердила она.

Мы какое-то время ехали молча, и я в какой-то момент даже решил немного приотстать, чтобы рассказать о произошедшем между нами разговоре своим друзьям. Вообще-то под сердцем, как птица в клетке, бился еще один вопрос, очень важный лично для меня, но подходящий для его произнесения вслух момент был уже упущен, а просто так снова на эту тему было не свернуть. В смысле – без подозрений со стороны нашей новой предводительницы не свернуть, а подобное в данной ситуации являлось если не смертным приговором, то шагом к нему как минимум.

Короче, я было начал останавливать лошадь, как Белая Ведьма произнесла:

– Так и не спросишь?

– Что именно? – слегка опешил я, теряясь в догадках о том, как она сообразила, в чем мой интерес.

– Об этом, – мне была показана трехпалая кисть руки, мизинец которой прикоснулся к тому месту, где на девичьем лице некогда красовался глаз. – И этом. Неужели неинтересно?

– Честно? – я чуть не выдохнул с облегчением, поняв, что речь идет совсем о другом. – Да не сильно. Мы все за эти годы обзавелись разными украшениями, и я сейчас не о серьгах с перстнями речь веду. У меня самого, если не заметила, на лице шрам. Сейчас, правда, он поменьше стал, но все равно, вот, виден. Это меня «призрачным копьем» приласкали в том году. Вся рожа в струпьях была, и лысым ходил, что твоя… Прости! Что коленка де Фюрьи. Думал, таким и останусь, чуть не заплакал даже, когда себя в зеркале увидел. Шрам что, велика ли беда, одним больше, одним меньше, а вот без волос как-то неприятно остаться. Всякая же сволочь «плешивым» звать станет. Обидно.

– Врешь, скорее всего, – равнодушно заметила Белая Ведьма. – Как всегда.

– Отчасти, – признался я. – Девчонкам наверняка интересно, это да. Что до меня самого… Ну есть и есть, чего теперь? Главное сказано, ты дала понять, что от нас ждешь, ясность полная, а все остальное – нюансы.

А еще смущает меня подобная откровенность, равно как и перемена отношения к ситуации со стороны этой особы. То она с нами как с врагами разговаривает, то вон собирается сокровенным делиться. С какого перепугу, спрашивается? Ей-то зачем это нужно?

Как-то это все непонятно. Я бы даже сказал – неправильно.

– Снова врешь, – отметила Белая Ведьма, вновь не проявляя никаких эмоций. – Говоришь одно, а сам думаешь о том, с чего это я решила вдруг душу открыть. Я расстрою тебя – у меня нет души, потому открывать нечего. Не в переносном смысле, а в прямом. И рассказать тебе о произошедшем я собираюсь не в порыве внезапной откровенности, под эмоциями от встречи со старыми друзьями, а для того, чтобы вы осознали до конца, что к чему.

– Тогда да, стоит послушать, – покладисто согласился я.

И Белая Ведьма начала повествование, излагая его монотонно и размеренно, словно читая с листа невидимой книги. Разве только что имени главной героини не называла, произнося «я» вместо «Аманда».